Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine

Напоследок Софка пропела новость о купальном сезоне, который стартовал раньше положенного срока. Лиза отправилась бы на городской пляж первой, если бы не гора учебников, разложенных на кровати. Несмотря на то, что к лету сестра Пчёлы относилась далеко не фанатично, как и всякий человек, предпочитающий январскую вьюгу, от купания в холодной реке Лиза бы не отказалась. Только минут на пятнадцать, взбодриться, а потом с таким же успехом продолжать грызть гранит науки.

Лиза почти наверняка угадывала, что сегодня Космос опять пропадал с Витькой на Рижском, встречался с уже легендарными старшими, обычно в тех местах, которые запрещал ей посещать под угрозой небесной кары. На все настойчивые просьбы Лизы хоть однажды взять её с собой в места своей занятости, пусть и отдающей чем-то противозаконным (а дочь следака знала, что есть хорошо, а что плохо), Холмогоров объяснял, что её любопытство не всегда приводит к хорошим вещам.

Лиза выдерживала не один спор, доказывая, что она имеет право знать больше, чем Кос допускает. Но неизменно получала ответы о том, что у неё есть свои занятия. Учёбу никто не отменял.

В институте к ней относились положительно. Она не стремилась показать себя лучше, чем она есть, но так выходило, что учеба не была непосильным грузом на шее, и преподаватели сами отмечали любознательность первокурсницы. Однако в глазах студентов пищей для обсуждения были далеко ни достижения Лизы в области советского права…

Куда красноречивее говорил факт, что из института студентку забирает не кто-нибудь, а сын членкора АН СССР. На присутствие Космоса в жизни Лизы сокурсники обратили внимание в сентябре, когда он впервые появился в институтской общаге, производя неизгладимое впечатление своей кожаной косухой. И с тех пор не могли забыть это космическое нашествие с пачкой импортных сигарет в правом кармане брюк.

На неосторожно брошенное слово одногруппницы Татищевой о расчетливости «гордячки Павловой», Лиза не смолчала, и холодным «завидно?», заставила сплетницу замолчать. Простейший вопрос поставил любимицу лектора по логике в тупик, а Лиза была уверена, что её правильно поняли.

Кос только громко расхохотался, узнав от Лизы, что всем до него есть дело, и на следующий же день заявился в институт лично, представившись на входе «делегатом организации астрофизиков». Как он не заглох на лекции по римскому праву — величайшая загадка человечества, но пообещал явиться повторно для воспитательного воздействия. Потому что Косу не нравилось, как на Павлову глядит «конопатый упырь». Одного красноречивого драконьего взгляда было достаточно, чтобы любопытный троечник Знаменский всю лекцию таращился исключительно в «Капитал» Маркса.

На последнюю пару, следовавшую прямиком за лекцией, Лиза не явилась, потому что Космос не дал ей шанса на это. Они гуляли по Москве без устоявшегося маршрута, и рады были просто оказаться вместе без лишних свидетелей.

Несмотря на всю глубину трудных характеров, Лиза всецело любила своего Холмогорова, и её абсолютное чувство только крепло от его неподдельной взаимности… Теплоты, силы родных рук, которые умеют обнимать так, что она больше не знает, болит ли сердце той грустной девочки?

Восемьдесят третий затаился ноющей меткой, наведываясь в самые неожиданные моменты, но Космос умел вовремя предупреждать эти порывы беспросветной печали. Помнит ли сама Лиза тихого ребенка, с глазами полными обиды на мир? Наверное, Кос помнит, и брат с ребятами не забыли.

А вот себя, поломанную и выброшенную на снег, тем днем одиннадцатого марта Павлова предпочла бы вычеркнуть из памяти. Лиза всегда относила себя к числу людей, которые не держат прошлое за хвост, упрямо не желая идти дальше; но думая о родителях почему-то так слабовольно сдавалась…

Из кассетного магнитофона «Романтик», подаренного Пчёлой, звонкими переливами разносилась песня немки Сандры. Лиза пыталась не поднять белого флага, признавая свое бессилие перёд скоплением опросных билетов. Но, похоже, что учебник не выдержал первым, и свалился на пол. Поднимать его не было ни желания, ни мотивации. Почему-то в жару мысли решили покинуть её окончательно. Уронив спину на большую плюшевую подушку, сшитую тётей Валей, Лиза уже не думала о грядущем экзамене.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Смыкая веки, и, сжавшись в комок, она уснула, будто маленький ребенок.

***

Квартирный ключ лежал под ковриком у входа. Сколько раз Кос говорил этой Пчёлкиной, что это небезопасно, а ее квартиру не охраняет доберман без намордника! Но в моменты, когда Холмогоров в пух и прах ссорился с предком, разве что не навсегда, этот волшебный ключик его и спасал. Был надежным талисманом удачи, как ствол в бандитской драке. Душу грел.

Шут его знает, но сначала Космос, обычно не верящий во всяких призраков из бабских бредней, невзлюбил родное жилище своей девушки. Пятый этаж, самый отшиб — крайняя квартира от старого лифта, да еще и этот номер дурацкий. Не Кот же Бегемот там жил, не Азазелло? Нет, не интересовался литературой, и не надо, а то, мало ли, что померещится с бодуна? Хорошо бы, не летающие в ступе ведьмы или Надьки-пиявы.

Но в комнаты возвращалось оживление, ведь это родной дом Лизы, где жила память о её родителях. Косу и самому стало бы любопытно узнать, что за люди стали причиной появления Пчёлочки на свет, но ей до сих пор трудно говорить о них.

Впрочем, как и ему про ту, смерть которой стала самым ощутимым ударом в жизни. Но чаще Космос задумывался о том, что мама одобрила бы его отношения с Лизой, которую успела застать всего на год. Опасений в этом не существовало…

Холмогоров успел услышать, как через стенку доносился скрип магнитофона, и энергичный припев:

It goes around my heart

What a criminal man

Life will go in circles…

Мелодия наводила на определенные воспоминания, оставленные в этих стенах чуть больше двух недель назад…

Хорошо же им было вдвоем тем вечером, после шумного новоселья, спровадив ребят по домам. Плевать было даже на то, что в гостиной безобразно валялись остатки разбитой бутылки из-под красного, которую выронил из своих кривых клешней захмелевший Пчёла.

На выдержанной в бежевых тонах кухне пахло сигаретным дымом. Проветривать нужно всю ночь, но никто не двигался с места. Точнее, Лиза с его коленей. А Космос просто не желал отпускать её дальше, чем за чаем к плите, чувствуя себя тем еще монстром. Пьяным и безбашенным от счастья. Только его алмазная могла видеть такого Космоса, другим он был просто недоступен.

Благополучно забыли про гору немытой посуды, кавардак в доме, про то, что на кухне не курят, и, сидя на полу, расстелив под собой какой-то старый плед, всю ночь разговаривали. О чем? Да хотя бы о том, что она пользуется превышением в его организме градуса беленькой, и в открытую покушается на почти пустую пачку Мальборо. Далась ей эта единственная оставшаяся там сигарета! Но они были одни, могли признаваться в чём угодно, и такой союз чётко разделял грань между ними и другими. Космос охранял этот мир…

Он так и не привык делить внимание Лизы. Даже с друзьями детства, что здесь говорить и о простых знакомых. Голубоглазая лишь умилительно посмеивалась над ним, когда Кос ревниво поджимал губы на ее вежливые приветствия в сторону какого-нибудь сокурсника. Братская болтовня Лизы вместе с Филом и Белым тоже не заслуживала одобрения Космосилы, взирающего на этот цирк, как правило, хмуро и исподлобья.

И Холмогорову нравилось, когда любимая девочка, которая столько лет была рядом, клонила свою уставшую голову ему на колени. Или обнимала так, будто хотела прирасти к нему. В эти моменты хотелось в тысячный раз признать за собой, что Лизу хочется оберегать от любого злого взгляда, брошенного ей вслед. От всякой дурной вести…

Получалось с переменным успехом. Хотя бы потому залечивать его производственные «украшения мужчины», полученные в неосторожных столкновениях с особо непокорными, приходилось именно Лизе. Он надеялся на её понимание. Ведь не убежала она от него ещё в самом начале? Или когда узнала всю правду о том, чем он занимается. Кос догадывался, что Лиза была бы куда довольнее, протирай он светлые штанины своего дорогого костюма в институте, но она прекрасно знала, что это не их случай.