Поток - Сергей Терёхин

где-то внутри понимал, что ни одно животное не носит плащ, складки которого на мгновение мелькнули в темноте. Если, конечно, это не шутки разыгравшегося от страха воображения. Или вообще его глаза подводят. Или…

– Не спится? – Уинстон буквально подпрыгнул на месте, а не закричал только потому, что от ужаса потерял дар речи.

– Мелони? – едва выдавил он, когда увидел стоящую позади девушку. – Ты меня напугала! Что ты тут делаешь?

– Проснулась и увидела, что тебя нет. Решила пойти поискать.

– Не захотела оставаться одна рядом с Бертом?

– Ну и это тоже. – Она бросила на него сердитый взгляд, который быстро сменился смущенным. – Я не знаю, почему этот… в общем, он мне не нравится.

– Ладно, не зря ж говорят: насильно мил не будешь.

– Что?

– Да так, воспоминание. Не переживай, скоро нас нагонят Димитрий с остальными, и тебе больше не придется ехать рядом с Бертом.

– А куда ты смотрел? – Мелони всегда неожиданно меняла тему.

– Думал, смогу увидеть что-нибудь отсюда. А потом просто залюбовался. – Уинстон решил, что незачем ее пугать. Скорее всего, ему и правда показалось.

– Тут и правда красиво. Я никогда не видела таких гор.

– Тогда ты просто обязана побывать в Шотландии.

– Где?

– Это страна далеко на западе. Там красивые горы, покрытые изумрудно-зелеными лугами, и крутые скалы, поднимающиеся прямо из моря, о которые раз за разом разбиваются волны, превращаясь в белую пену…

– Красиво, наверное… Уинстон, а что такое море?

– Не уверен, что я смогу описать его. – Он снова посмотрел на медленно светлеющее небо. – Тут бы пригодился настоящий поэт. Но если мы доберемся туда, куда держим путь, то ты сможешь увидеть его собственными глазами.

В ответ Мелони улыбнулась, и хотя улыбка, как всегда, вышла у нее какой-то грустной, он был рад и этому.

Утром, едва солнце полностью осветило склон, они продолжили путь. В свете дня все то, что казалось Уинстону пугающим прошлой ночью, выглядело совсем иначе. Они двигались по желтеющей траве, пересекая небольшие рощицы деревьев с разноцветными кронами и обходя слишком крутые подъемы и спуски, на которых лошади могли оступиться и сломать себе ногу. Берт снова ехал чуть впереди их маленького отряда, выбирая наилучший маршрут и высматривая вдалеке место, где бы они могли спокойно дождаться остальных. Он выглядел отдохнувшим и полным сил, хотя и проспал всего часа три.

Уинстон поудобнее перехватил поводья сменной лошади и посмотрел на Мелони. Утром девушка вдруг решила ехать верхом самостоятельно. Он, конечно, удивился, но был рад такой перемене и тому, что она больше не сидит в молчании, с пустым, направленным в никуда взглядом, словно прислушивается к чему-то. Поэтому он, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Берта, помог Мелони впервые самой забраться в седло и показал, как править лошадью. Сидела она неуверенно, да и лошадка, хоть и была смирной и хорошо обученной, слушалась ее неохотно, но девушка была полна решимости научиться и старалась изо всех сил.

– Как ощущения? – Уинстон подобрал поводья, чтобы Мелони оказалась рядом с ним. – Все еще страшно?

– Немного. Очень высоко, кажется, что падать целую вечность. – Она сидела, напряженно удерживая ногами стремена, и так сильно вцепилась в луку седла, что даже костяшки на пальцах побелели.

– Это с непривычки. Через несколько дней ты уже перестанешь высматривать камни, о которые может споткнуться твоя лошадь, представлять, как несладко тебе будет, если она упадет, и будешь думать только о том, как сильно натирает седло и когда все это закончится. – Он улыбнулся, но Мелони никак не отреагировала. – Кстати, я рад, что тебе лучше.

– Лучше? А разве мне было плохо?

– Последние дни ты была так напугана, что из тебя и двух слов нельзя было вытащить.

– Я не была напугана. Это… другое. – Она замолчала ненадолго. – Нет, мне, конечно, страшно. Все-таки я впервые оказалась очень далеко от дома, да и дома у меня, считай, больше нет, вернуться туда я не смогу. Да и не уверена, что хочу, после того, как… после того, что случилось. Что ждет впереди, я не знаю, зато знаю, что по пятам за мной следуют… – она снова сделала паузу, – чудовища.

– Ты хотела сказать: за нами следуют?

– Хотя я всегда знала, что так будет.

– Как это, «знала»? – Уинстон подвел свою лошадь еще ближе, чтобы не нужно было оборачиваться.

– Помнишь, я рассказывала, как оказалась в том месте, где вы нашли меня?

– Такое трудно забыть. – Уинстону не нравилась эта тема, но он продолжил, хоть и нехотя: – Твой народ верит, что Потоку нужно делать подношения, чтобы демоны и дальше обходили вас стороной. В качестве подношений выбирают девушек, которых в определенный день года увозят в Пустошь и оставляют там. Еще ты говорила, что никто не знает, что происходит дальше, но девушки никогда не возвращаются. Хотя, – в его голосе появились жесткие нотки, – мы, видимо, теперь знаем почему.

– Да, наверное. – Мелони вздрогнула, и Уинстон пожалел о том, что сказал. – Но кое-чего ты еще не знаешь. Подношение выбирают не просто так. Некоторые из нас… – она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, – …могут слышать наших богов.

Уинстон не отвел взгляда, а наоборот, попытался понять по выражению ее лица, насколько серьезно она говорит. На шутку было не похоже, но поверить в такое вот так, вдруг, тоже никак не получалось. Может, она и не лжет, но, хотя думать об этом и не хотелось, Уинстон не мог выбросить из головы вопрос, насколько здраво она рассуждает с учетом всего, что произошло.

– Ты серьезно? – Он как мог постарался изгнать из голоса интонацию снисходительности, но не был уверен, что ему это удалось. – Они что, разговаривали с тобой?

– Нет, это не слова вовсе, и даже не звуки. – Мелони, казалось, не почувствовала фальши в его словах или, по крайней мере, не подала виду. – Скорее ощущение где-то глубоко в голове, от которого никак не избавиться, как ни старайся. Чувство настолько ужасное, что скрывать его невозможно. Когда я впервые начала слышать, то рыдала несколько дней и умоляла, чтобы это прекратилось.

– Звучит просто кошмарно, но я не понимаю, что именно ты слышишь или чувствуешь?

– Их. – Ее голос упал до сдавленного шепота. – Когда они рядом.

– Что?! – Уинстон едва не вывалился из седла. – Значит, тогда в лагере, в шатре…

– Да, я слышала, что они идут.

Уинстон вспомнил, как застал Мелони в шатре. У нее был такой же пустой взгляд. И те слова: «Они уже здесь». Она знала! Знала еще до того, как дозорные принесли весть о том, что видели демонов, и Димитрий поднял всех по тревоге. От этой мысли ему стало как-то не по себе.

– А вчера они пропали. – Она поерзала в седле, устраиваясь поудобнее. – Мучили меня все эти дни, что мы убегаем, и вдруг затихли. Возможно,