За пригоршню баксов - Владимир Гриньков

Китайгородцев ей верил. Не в то верил, что сопрут, а в то, что она ни с кем добытыми ею сведениями не делилась. И что собирала материал не для того, чтобы поучаствовать в охоте на Марецкого, затеянной его врагами, а действительно лепила сенсацию.

– Мы пробудем у тебя еще некоторое время, – сказал Китайгородцев. – Ты расскажешь нам обо всех людях, кто попал в объектив твоего фотоаппарата. Кто они, откуда, как связаны с Марецким. Потом мы уйдем.

Маша поджала губы. Китайгородцев демонстративно не заметил ее неудовольствия.

– И еще, – сказал он. – Ты ведь много времени провела рядом с ним. Еще до того, как он нанял себе охрану. Вспомни, не слышала ли ты когда-нибудь в его окружении немецкой речи?

– В смысле? – непритворно удивилась Маша.

– Может быть, кто-то по-немецки говорил.

– Сам Марецкий и говорил, – сказала Маша.

– С кем? – насторожился Китайгородцев.

– С немкой по телефону. У него в Германии дама сердца живет.

– А здесь, в России? Ну вот, допустим, кто-то по-немецки вдруг фразу произнес.

– Нет, – покачала головой Маша. – Такого не было.

– А если хорошенько подумать?

– Я бы вспомнила. Ну что я – маразматичка старая, что ли? Не слышала никогда.

* * *

Китайгородцев и Костюков спустились к машине.

– Ну и что ты думаешь об этом? – спросил у товарища Китайгородцев.

– Все очень похоже на правду.

– В таком случае сразу же встает вопрос: на что живет наш уважаемый клиент? Версию о криминальном происхождении его денег отбрасываем сразу?

– Ну почему? – пожал плечами Костюков. – Наркотики, к примеру. Все-таки богема. Может он эстрадную тусовку снабжать наркотиками?

– Маловероятно, но допустим. Как быстро мы сможем эту версию проверить?

– Сутки, – с ходу определил Костюков. – Доложим Хамзе, он выйдет на органы, те через своих информаторов наведут справки.

– Хорошо. Это проехали. Что еще из криминала?

– Не знаю. Да и не очень мне в криминал верится. Ну какой из Марецкого мафиози?

Китайгородцев был согласен с Костюковым. Дело даже не в образе жизни Марецкого, где не угадывалось и намека на контрабандную торговлю алмазами, выполнение заказных убийств или поставку «живого товара» в публичные дома Ближнего Востока, а в самом характере этого человека. Любая запретная деятельность предполагает в первую очередь наличие ярко выраженных волевых качеств и готовности рисковать. Марецкий же был не из рисковых. Он жил расслабленно и ждал от жизни одних только удовольствий.

– Сестра, – сказал Китайгородцев. – Сестра может его финансировать? Все-таки она относится к нему как мать.

– Ты говорил, что у нее магазин.

– На Кутузовском.

– Пускай даже на Кутузовском. Пускай там носовые платки почти по двести баксов. Ты мне скажи, можно с одного магазина снимать столько денег, чтобы нашему клиенту хватало на такую роскошную жизнь?

– Нет, – твердо сказал Китайгородцев.

– То-то и оно. Сестра отпадает.

– Если только этот магазин – ее единственный бизнес.

– Ты думаешь, есть еще что-то?

– Я не знаю, – ответил Китайгородцев. – Надо проверить. Понял?

– Понял, – вздохнул Костюков.

Проверять предстояло ему.

– И еще – эти джипы с охраной, – напомнил Китайгородцев. – Которые Инну Марецкую теперь обслуживают. Наведи справки – кому принадлежат. Это не друзья ее прикрывают, которые просто захотели ей помочь. Это настоящая профессиональная охранная служба, никаких сомнений. Я хочу знать, кто они.

* * *

Юшкин почти сразу поверил в то, что он каким-то неведомым образом оказался в Карелии. В тот день, когда выскочивший из необитаемого дома малолетний вор сказал Юшкину, что до Петрозаводска тут всего ничего, каких-нибудь семнадцать километров, Юшкин опешил в первый момент, конечно, но у него хватило ума не обнаружить своего изумления перед парнем, который за ним присматривал, потому что было непонятно, как отнесется к сделанному Юшкиным открытию его немногословный тюремщик.

Да, сейчас он узнал этот край, где никогда прежде не был, – до неправдоподобия прозрачная вода озер, густой лес, белые ночи. Юшкина уже давно насторожило полное отсутствие темноты в этих местах, но находил он этому вполне правдоподобное объяснение: непьющий собутыльник Юшкина успевал споить его, прежде чем вечер догорит, потому закат Юшкин еще видел, а вот в момент наступления ночи уже спал, забывшись нетрезвым сном. Теперь Юшкин знал правду. Стопроцентно доказательное подтверждение того, что он находится далеко к северу от Москвы.

На этот раз он испугался основательно. Еще прежде, когда он думал, что его удерживают где-то в Подмосковье, он понимал, что добром это не кончится. Раз его лишили свободы, приставили к нему вертухая, поят, кормят, значит, они выжидают. Зачем-то им Юшкин нужен.

Через несколько дней Юшкин увидел еще одного нового человека. Невысок, круглолиц, короткий ежик седых волос. Он заглянул в окно дома, когда Юшкин как раз «чаевничал» со своим тюремщиком, то есть тот, почти не делая пауз, подливал водку в юшкинский стакан, а Юшкин безропотно поглощал спиртное, поскольку по опыту знал, что отвертеться не получится. Незнакомец прилип к окну, высматривая обитателей дома, потом исчез, но Юшкин успел его увидеть. Что-то отразилось на его лице, потому что парень резко повернулся к окну и обеспокоенно спросил:

– Что там?

На крыльце были слышны шаги. Парень вскочил и направился к двери, бросив Юшкину повелительно:

– Сиди здесь!

Вскоре послышались голоса. Парень разговаривал с седовласым. Юшкин поднялся из-за стола и на цыпочках прокрался к окну. Он видел их обоих: и парня, который стоял к нему спиной, и седого. Седой выглядел расстроенным.

– Понимаешь, я же тут специально, чтоб присматривать, – доносились до Юшкина слова седого. – Это домики телерадиокомитета. Их база отдыха. Но тут никого нет, сам видишь. Закрыта база. Вроде как на консервации. До лучших времен. Я присматриваю. Чтоб порядок. Понимаешь? А тут такое! Ну неужели не видел?

Он искательно заглянул в глаза собеседнику.

– Нет, – сказал парень. – Не видел.

– А товарищ твой?

– И он тоже не видел.

Юшкин понял, что седой знает о его существовании. Вокруг был мир, который Юшкин познавал постепенно, каждодневно делая все новые и новые открытия, но в этом мире о нем, о Юшкине, знали.

– Просто не представляю, что теперь будет, – закручинился седой. – В прошлый раз тоже непотребство было. Тут все дома опечатаны. Ты и сам видел. Так вот недавно пацаны… Это еще до вашего приезда… Пацаны тут отдыхали. На озере. Им водичка понадобилась ключевая. У нас источник вон там, – махнул он рукой. – Я тебе говорил. Они у моей дуры спросили, она им и показала. А не проследила, чтоб, значит, без шалостей обошлось. Я вечером иду – ё-моё! Печати сорваны! Скандал! Я к телефону – звонить в телерадиокомитет. На следующий день с утра примчались. Вроде как комиссия. Все домики осмотрели, убедились, что ничего не пропало, акт осмотра составили и только после этого заново все опечатали.

– Что – и теперь понаедут? – обеспокоился парень.

– А ты как думал! – осерчал его собеседник. – В прошлый раз только похулиганили, пломбы посрывали. А нынче окно выставили и воровство учинили. Счетчик электрический сняли. Он денег стоит. Так что скандал будет первостатейный.

Он подумал о грядущих несчастьях и расстроился окончательно, предчувствуя свою незавидную судьбу. Судьбу сторожа, проспавшего воровство на вверенном ему объекте.

– Когда приедут? – спросил парень. – Ты им уже звонил?

– Не-е. Я думал, может, найдется счетчик этот. Или вот хотя бы если вора установить. Ты точно не видел? – с вдруг проснувшейся надеждой спросил седой.

– Не видел.

Убил надежду. Просто-таки ее придушил.

– Значит, буду звонить, – закручинился седой.

– А мы-то как?

– А что – вы?

– Приедут, нас увидят.

– Пустое, – махнул рукой седой. – Этот дом и не был опечатан. Вроде как для моих нужд. Так что к вам они без претензий. Даже не беспокойтесь.

Он больше переживал по поводу собственных несчастий. И невдомек ему было, что его собеседник тоже растревожился. Юшкин догадывался о причине охватившего парня беспокойства. Прячутся они здесь. Точнее, они тут Юшкина прячут. И более всего на свете они не хотят, чтобы кто-нибудь посторонний Юшкина увидел.

– Ладно, – сказал седой. – Пойду я.

Махнул рукой и, сутулясь, спустился с крыльца. Юшкин поспешно вернулся к столу. Парень появился через несколько секунд. Выглядел он встревоженным.

– Что там? – спросил у него Юшкин самым невинным тоном.

– А-а, чепуха всякая, – неискренне ответил парень.

Юшкин, кажется, мешал ему думать над тем, как им быть дальше. Похоже, что визит посторонних людей не входил в планы этого вертухая. Все шло как-то не так, как задумывалось.

– Пей! – сказал парень.

Налил полный стакан водки, придвинул к Юшкину.