Последний защитник - Эндрю Тэйлор

встрепенулся и поднял голову:

– Если оставить в стороне весь этот театр, что вы на сей счет думаете, Марвуд?

– Я думаю, герцог чувствует себя уязвимым, сэр. Да, Бекингем пользуется вашей благосклонностью, и к тому же он один из ваших министров. Но как раз из-за этого он может потерять поддержку тех, от кого зависел раньше.

– Вы имеете в виду его друзей в парламенте. – Это не был вопрос. – И в Сити: как богачей, так и черни. Да, и еще нонконформисты и пресвитериане. Все, кто ненавидит католиков. – Карл II помолчал. – Все, кто тоскует по протекторату.

– Дуэль с милордом Шрусбери ослабляет положение герцога среди его сторонников. Он открыто хвастается тем, что соблазнил чужую жену. И еще он убил человека.

Мой собеседник вздохнул:

– Похоже, Шрусбери идет на поправку, так что в итоге потери невелики.

Потери невелики?! А как же бедный Дженкинс, который погиб в Барн-Элмсе?

– Кроме того, – продолжил король, – у Бекингема не было другого выбора, как драться. Он ведь аристократ, как-никак. Его учили защищать свою честь.

– Честь, сир? – Темнота придала мне смелости. – Возможно, в Уайтхолле это и считается честью, но простые люди в Сити и диссентеры называют это иначе. Герцог понимает, что ему требуется восстановить их доверие. Вот с какой целью был затеян вчерашний маскарад – показать им, что он раскаивается. А потом он приходит сюда и высмеивает их, чтобы развлечь ваше величество.

Я вдруг осекся. Неприязнь к Бекингему заставила мой голос звучать резче, чем я намеревался, и помимо своей воли я сказал больше, чем следовало.

Мы оба молчали. Я слышал, как король медленно дышит. Чем дольше мы так стояли, тем более странным мне все это казалось. Что бы подумал мой отец, убежденный «пятый монархист», ненавидевший всех королей, кроме короля Иисуса, узнав, что его сын ведет приватный разговор с Карлом Стюартом в Собственном саду под звездами?

Не проронив ни слова, король пошел прочь, а я поспешил следом с фонарем. Меня снова обуял страх: излишняя откровенность могла стоить мне работы, а возможно, и свободы. Я шел за государем назад, к подножию лестницы леди Каслмейн. Он остановился в нескольких ярдах от нее, где стражники не могли нас услышать.

– Ступайте домой, Марвуд. Благодарю вас за честность.

Я так обрадовался, что мне вдруг страшно захотелось убедиться, пока еще не было поздно, что король правильно меня понял.

– Его светлость не может одновременно бегать с зайцем и охотиться с гончими, – выпалил я. – Когда-то это должно закончиться.

Карл II уже подходил к лестнице, которая должна была привести его назад, к любовнице.

– Возможно, – бросил он через плечо. – Но полагаю, Бекингем будет упорно продолжать свои попытки.

Глава 7

Если протектор желает

Среда, 5 февраля – воскресенье, 15 марта 1668 года

Когда-то хозяин был молодой. Иногда он улыбался. Не Феррусу, нет-нет-нет. У хозяина были подчиненные. И он отдавал им приказы голосом громким, как лай Пустобреха.

Потом подчиненные исчезли.

Давным-давно госпожа Крамл улыбнулась Феррусу. Ему, а не кому-то другому.

– Протяни руку, – сказала она и дала ему новенькую монетку – пенни.

Монетка сверкает, как красно-золотое солнце. На ней голова протектора.

– Береги ее, – сказала госпожа Крамл. – Для меня.

И Феррус бережет монетку. Он хранит ее между двумя досками на стенке конуры. Никто не заходит в конуру, кроме Пустобреха и Ферруса, – все боятся. Теперь пенни стало коричневым и тусклым, как засохшее дерьмо.

Но это по-прежнему его монетка. Голова протектора по-прежнему там. И улыбка госпожи Крамл тоже по-прежнему его. Феррус должен это беречь.

Обида на Марвуда, зародившаяся в душе Кэтрин, досаждала ей, словно камушек в башмаке. Поначалу незначительная, со временем она разрасталась и становилась сильнее.

После всего, через что они прошли вместе, после всего, что Кэт сделала для Марвуда, его последнее письмо, вернее, коротенькая записка выглядела неучтиво. Когда Кэт позволяла себе думать об этом, что было неизбежно; поскольку она перечитывала записку по крайней мере дважды в день, то находила ее откровенно невежливой как по тону, так и по содержанию.

Кэтрин получила письмо 5 февраля. Позже, расспросив привратника, она обнаружила, что его принес арапчонок, которого Марвуд приобрел несколько месяцев назад.

– Посыльный не стал ждать ответа, – сообщил ей Фибс. – Сказал, в том нет нужды.

С тех пор Кэтрин больше не видела ни Вила, ни Даррела, а значит, и повода писать Марвуду у нее не было. Прошли дни, потом недели. Кэт решила, что ее особенно разозлил постскриптум, в котором Марвуд сообщал, что если им доведется снова встретиться, то следует сделать вид, будто они незнакомы, якобы из соображений безопасности. Наверняка это лишь предлог. Небось Марвуд считает, что теперь супруги Хэксби его недостойны, неподходящая компания.

Конечно, в прошлом они с Марвудом ссорились. Но они также защищали друг друга, помогали один другому. Мало того, Марвуд даже как-то спас ей жизнь. Но если он не хочет продолжать знакомство, то Кэт, разумеется, не станет ему навязываться. Больно надо! Что за отвратительный, абсолютно невоспитанный человек!

Четырнадцатого февраля, в День святого Валентина, муж Кэтрин проснулся очень рано и навалился на нее.

После того как у господина Хэксби развился дрожательный паралич, он спал плохо. Частенько вставал посреди ночи и молился час или два, или читал Библию, или набрасывал эскизы в своем блокноте. Эти эскизы, сделанные при свете свечи нетвердой рукой, было трудно разобрать, поскольку они более напоминали какие-то невнятные рисунки, чем наброски архитектурных сооружений.

Иногда, когда господину Хэксби не спалось, он от скуки переключался на Кэт. К счастью, такое случалось не очень часто – в последний раз сразу после Рождества. Безусловно, у него было право настаивать на своих супружеских правах в любое время, если это не оскорбляет общественную благопристойность и не покажется неподобающим всевидящему Господу.

Тем не менее Кэт чувствовала себя обиженной, когда муж лапал ее своими длинными костлявыми руками. До свадьбы господин Хэксби намекал, что их брак будет формальным, деловым контрактом, согласно которому он даст Кэтрин свою фамилию, положение в обществе, профессию и будущее, а она взамен предоставит ему свою помощь – острый глаз, твердую руку и быстрый ум – в чертежном бюро, а кроме того, станет исполнять обязанности экономки в комнатах этажом ниже, а также, когда потребуется, и сиделки.

Кэт спала, но проснулась, услышав, как муж ворочается. Затем послышалось бряканье колец: он раздвигал занавески. Потом господин Хэксби со все нарастающим шумом пытался отыскать огниво и свечу. Когда он столкнул огниво на