Боярышня Дуняша 2 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Мох можно сдавать в монастырскую лавку, — как вариант предложила Дуня. — А ещё возле болота можно копать землю.

— Болотную руду? — спросил князь.

— Почему бы и нет, у нас есть кузнец, и пусть из плохонького железа, но он может сделать нам разный инструмент. Но я имела в виду торф.

— Торф? Что это?

— Это особая земля, которой можно и нужно разбавлять тяжелые глинистые земли, а у нас именно такая. Торф лёгкий, и его можно присыпать сверху грядок, защищая землю от палящих лучей. Так меньше будет расти сорняков и поливать можно реже. А ещё в отваре торфа хорошо купаться тем, у кого суставы ломит и тело в прыщах.

— М-да, прямо жалко стало, что я такое полезное болото Еремейке отдал, — пошутил князь.

— Вот и получается, — Дуня склонила голову, словно бы подтверждая, что дар-то и правда наиценнейший. — Получается, что ежели голова на плечах не только для того, чтобы туда еду класть и кричать «давай ещё!», то с любой землицы можно жить. А ежели нет к этому призвания, но есть уважение к людям, то будь разумно добр к ним и они сами всё сделают для того, чтобы был доход и никогда не уйдут.

Дуня замолчала. Она не знала, с какого момента её слушал князь, когда она разговаривала с его сыном. Очень хотелось крепким словцом пройтись по тем боярам, что требовали больше воли над крестьянами, но Иван Васильевич не любил многословие и когда его в чём-то сильно убеждали. Он предпочитал услышать мысль, тщательно её обдумать и отложить, а потом вернуться к ней и вновь обдумать. Когда он принимал решение, то можно было быть уверенным, что он доведёт его до конца. У его дел не было срока давности, и это был единственный правитель в истории, который рано или поздно, но все свои начатые проекты довёл до конца.

— Ежели на поднятый вопрос смотреть твоими глазами, то всё очевидно, — наконец обронил князь. — Но очень уж однобоко ты всё рассудила и обидно для боярства. Говоря языком смердов, то ты намекаешь, что среди бояр завелись сорняки, которые надо бы выполоть.

— Наши предки когда-то проявили мужество, отвагу, разум, и их назвали боярами. Их возвысили, и они с честью продолжили свою службу, но родились новые поколения, потом ещё, и многие из героев превратились в клещей.

Анна ахнула и прикрыла ладошкой рот, но глаза её блестели от интереса.

— Эти клещи уже не обладают острым умом, редкой доблестью или какой другой пользой для княжества, но они будут всё делать для того, чтобы не появились новые герои и не сместили их. Они обманываются, считая себя венцом нашего общества, но у них осталась сила и они будут беспощадно давить всех тех, кто умнее их, сильнее, талантливее.

— Ну, это ты хватила! Не спорю, есть у нас такие клещи, но боярство по праву считается лучшими людьми.

— Ты прав, княже! И я только потому осмелилась высказаться, что у нас таких клещей пока мало. Они пытаются упрочить своё положение, они громкие и наглые, норовят держаться поближе к тебе, но нет пока за ними силы, и надеюсь, что не будет.

— У тебя путаница в голове, но есть в твоих рассуждения разумные зёрна. А ты что скажешь, Анна?

— У неё не путаница в голове, а полная безграмотность! — усмехнулась та. — Но это немудрено. Никто не мог её научить, какие бояре нужны для поддержания порядка в княжестве.

Князь согласно кивал, а княжич впитывал каждое слово тетки.

— Однако, ты верно подметил, что есть в её словах разумные опасения. Надо ограничивать власть бояр, а не помогать им подгребать всё под себя, — тихо произнесла она и многозначительно посмотрела на брата. — И кое-что другое… — тут она бросила оценивающий взгляд на Дуню и, криво улыбнувшись, сказала совсем не то, что хотела сказать: — Мне странно, что боярышня столь яро отстаивает не свои права, а твои и простых людей.

Анна и Иван Васильевич с подозрением посмотрели на Дуню.

— Я отстаиваю права нашего княжества. Я хочу жить среди счастливых и довольных своей жизнью людей. Мне не доставит радости личное богатство, если вокруг будет нищета, страх и грязь, в которой дети будут драться за кость с собакой.

— И ты не сомневаешься, что будешь богата? — насмешливо спросила Анна.

Вот тут Дуня замялась и это вызвало улыбку у князя.

— Я думаю, что у меня получится жить в достатке, — наконец сказала она. — И мне большего не надо.

— Ой-ли! А что же оставишь своим деткам? — не унималась сестра князя.

— Я сама ещё мала и могу точно сказать, что не осуждаю деда или отца, что они не обеспечили меня сундуками с серебром. Конечно, без денег не обойтись, но мне они нужны, чтобы не только есть, пить, одеваться, но заниматься любимыми делами, а у меня их много. А какой смысл держать в подвалах полные сундуки серебра и верить, что дети скажут спасибо?

Князь тяжело вздохнул и посмотрел на сына:

— Непростая у тебя подружка, Ванюша. Как ты с ней управляешься?

— Так за косу её дёргаю — и она как рыба рот открывает, но молчит, — выдал княжич, и отец с тёткой засмеялись. Дуня же только закатила глаза. — Ладно, дети, поговорили. Дуню, наверное, Еремей заждался, а тебя матушка.

Князь показал сестре на выход, и та встрепенулась, взяла его под локоток, что-то зашептала. Дуня услышала, как князь рассмеялся.

— Дунька, ты это… — обратил внимание на себя княжич. — Болтаешь много.

— Ох, прав ты, Иванушка, — вздохнула Дуня.

— Вот опять! Я Иван Иваныч! Дождешься у меня, побью! Или за косу оттаскаю, — запальчиво пригрозил княжич.

— И не жалко меня будет? — ахнула она.

Иван Иваныч смутился, потом нахмурился, а у Дуни уже губы дрожали, и сама она часто-часто моргала.

— Жалко, — буркнул он и побежал к матери.

Дуня смахнула набежавшую слезинку, улыбнулась:

— Ах! — она патетично раскинула руки, — какой талант пропадает!

Дуня имела в виду актерский талант, но сейчас это был самый непопулярный талант. За него могли побить, поэтому она благоразумно опустила слово «актерский». Наверняка кто-нибудь подслушивал, а новые проблемы ей ни к чему.

Она уже выступила на эмоциях, но в этот раз сожаления не было. Разве что застали её врасплох и вышло сумбурно. Но князь не отмахнулся и выслушал, а этого не все бояре могут добиться. Да ещё, к удивлению Дуни, Анна отодвинула в сторону свою неприязнь к ней. Может, от великой хитрости, но Дуне показалось, что княжья сестра чрезвычайно практична и всё в ней подчинено этой практичности.

Боярышня огляделась. Куда-то разбежалась челядь, и она была одна. Стало страшновато. Подхватив подол, Дуня на цыпочках поспешила к выходу. Хватит ей на сегодня приключений. Это ж надо, какой насыщенный день получился! Перед народом выступила, перед княгиней тоже, а сейчас перед князем и его сестрой речи толкала! Прямо как депутат! А дел ещё выше крыши — дома Мотя ждёт и её люди, а надо ещё к лекарке зайти, да дед с Василисой душу вытрясут, расспрашивая обо всех её делах. Всем нужна и всё сама, сама!

<strong>Историческая справка.</strong>

В 1497 году (а у Дуняши сейчас 1468 г) Великий князь Иван Васильевич пропишет в судебнике о выходе крестьян только в Юрьев день(неделя). Через сто лет выйдет указ закрепить крестьян на земле. Историки не пришли к единому мнению о том, был ли автором указа Иван Грозный, его сын или Годунов, но с тех пор посадские люди и крестьяне не могли менять место жительства по своей воле.

Глава 16

Дуня держала в руках образцы Мотиного вязания и усиленно соображала, что надо связать, чтобы мода сдвинулась в нужную ей сторону. Если раньше она лелеяла мечту связать себе короткое прямое пальто или кофту, то сейчас стало ясно, что эта идея преждевременна. Во-первых, купленная пряжа не подходила для вязки тёплых изделий. Во-вторых, даже если бы у Дуни на руках оказалась шерстяная нить, то были сомнения, что горожане захотят носить свитера поверх рубах. Мужские рубахи имели свободной крой и надеть что-либо сверху будет затруднительно, а вязать безразмерный свитер накладно. То же самое касалось женщин. И получалось, что прежде чем вводить в обиход вязаные вещи, стоило сначала упростить моду, но и тут возникала новая проблема. Сейчас каждый элемент одежды нёс в себе сакральный смысл и защищал, привлекал удачу, дарил здоровье, благосостояние и прочее. И чтобы влезть в сложную конструкцию костюма, требовались знания, талант и бешеная мотивация. А к боярской одежде даже не подступиться. Там надо всё менять, чтобы вписалась вязаная вещь. Вот валянные телогреи подойдут, тем более если изукрасить их орнаментом, но в плане удобства она ничем не выигрывает, а вязка…