Нецензурное убийство - Марчин Вроньский

Оставшись один, он обстоятельно оглядел зал. Занята была только половина столиков, но гости из отеля и из города постоянно прибывали. Леннерт что-то объяснял профессору, изящно жестикулируя рукой. Ахеец оглаживал, а может, теребил бороду. Похоже, он соглашался, однако откинулся подальше на стуле, словно давал понять, что не желает иметь с адвокатом ничего общего. Правой рукой опирался на барьер, отделяющий галерею от танцплощадки.

Официант принес заказ. Зельный расплатился сразу и вытащил из кармана папиросы. Коробка был из-под «Голуаз», и никто не должен был знать, что агент держит там куда более дешевый польский «Нил». Он закурил и начал потягивать кофе.

В ресторан прибывало все больше посетителей. Хотя это был обыкновенный вечер в середине недели, промышленники и банкиры со всего воеводства каждый день обмывали здесь удачные сделки и согласовывали контракты. Зельный также заметил нескольких журналистов из «Экспресса» и «Голоса», которые заняли столик в глубине, позади оркестра, и, наверное, продавали друг другу самые свежие сплетни. Он посмотрел на часы: через пару минут закончится последний сеанс в расположенном неподалеку кинотеатре «Корсо». Как он и предвидел, меньше чем через четверть часа в зал вошли еще человек двадцать с лишком, в основном богатых студентов, которые после фильма пригласили девушек в «Европу», чтобы произвести на них впечатление.

Оркестр плавно переходил от мелодии к мелодии, от спокойных вариаций под отбивную до цыганских романсов и танго. На паркете кружилось уже больше десятка пар, а разговор Леннерта и Ахейца делался все напряженнее. Зельный начал искать предлог, чтобы, не возбуждая подозрений, подойти поближе. Он выловил взглядом одинокую девушку, сидящую неподалеку. Судя по бокалам, она была здесь с компанией, но ее друзья куда-то испарились.

Он застегнул пиджак и подошел к девушке.

— Добрый вечер. Прошу прощения, мы не представлены…

— О мой Боже! — захихикала она. Зельный почувствовал исходящее от нее дуновение духов и шампанского. Девица явно была готова к менее версальским манерам.

— Именно это я и подумал, когда увидел, что вы временно сидите одна: «О мой Боже, я должен с ней потанцевать!» — Агент лучезарно улыбнулся. — Итак, могу я вас пригласить?

Он обнял ее и повел в танце в сторону Леннерта и Ахейца.

— Ой-ё-ёчки, вас заносит в ту сторону! — весело вскричала она. — Выпили только одну стопочку, а ноги заплетаются.

— Ничего подобного, — серьезно ответил сыщик. — Это я плету сети. Я заворачиваю специально, потому что я… детектив.

— Кто?!

— Детектив. Я должен подслушать, о чем говорят за тем столиком. Пожалуйста, мы можем сейчас не разговаривать?

Девица опешила. Недоверчиво глядя на Зельного, она без единого слова позволила себя вести. Что ему и требовалось. Он рассчитывал на то, что барышня в первый момент ему не поверит, а дальнейшим не забивал себе голову. У Зельного был дар, не в пример Мачеевскому, мгновенно располагать к себе людей, хоть ему и недоставало терпения, чтобы растрогаться от результатов. Как справедливо повторял начальник, не будь Зельный полицейским, из него вышел бы блестящий брачный аферист.

— Взвесьте еще раз, — говорил Леннерт. — Пан профессор, карты уже розданы. И вы, и я, даже если б хотели… можно выиграть или проиграть… делаю выгодное предложение… в противном случае…

Агент вновь закружился в танце поближе к столику, но, к сожалению, недослышал, что будет в противном случае, потому что к барышне вернулся дар речи.

— Ой-ёй, вы не боитесь? — прошептала она ему на ухо.

— Я нет, но вам, барышня, следует, — ответил он раздраженно. — Это… торговцы живым товаром. — Гордиться было нечем: он повторил старую шутку — хорошо хоть, в другой компании. — Они продают красивых девушек в Бразилию. В газетах об этом писали.

— Вы жуткий лгунишка!

— А вы так… прелестно улыбаетесь. Благодарю за танец, — сказал он, потому что оркестр как раз закончил играть.

Зельный проводил хихикающую девушку к столику. Ее компания, три парня лет двадцати и подруга, уже ждали. «Их трое на две. Паршиво!», — подумал агент. Если один был без партнерши, то уже издали пахло нервозной атмосферой. Студентики и без того вынуждены тягаться, кто из них мужественнее и привлекательнее, а тут еще между водкой и закуской встревает чужой тип.

«Вдобавок вполне симпатичный тип», — с полной уверенностью признал Зельный.

Он чопорно поклонился и вернулся к своей рюмке с остатками «Плиски». Зельный как раз начал взвешивать, приблизиться ли к Леннерту в очередном танце или сразу передать информацию Фалневичу. Только что у него, собственно, имеется? Ничего конкретного.

— Прошу прощения, — внезапно услышал он. Над ним стоял один из парней с того столика, куда он минуту назад проводил девушку.

— Слушаю?

— Прошу прощения, — студент бесцеремонно сел, — но вы танцевали с моей невестой.

— Возможно. Она ничего о вас не упоминала. Я не приглашал вас, поэтому попрошу…

— Если вы не трус, вы дадите мне завтра сатисфакцию. — Парень перегнулся через стол и вручил Зельному визитку. От него несло не только шампанским, в жилах студента, должно быть, циркулировало несколько рюмок водки. Наверное, за этим он и исчезал от столика: у барной стойки напитки были чуть дешевле. — В шесть утра у входа в Саксонский сад.

— Вы успеете выспаться? — усмехнулся агент, разглядывая карточку:

Томаш Конецпольский, действительный член

Академической Корпорации «Конкордия»

— Я могу не спать две ночи, и все равно надавать вам по морде. Ваша визитка?

Зельному очень хотелось сунуть ему под нос револьвер: «Вот моя визитка». Кажется, он видел нечто подобное в кино.

— Мне очень жаль, но я не рассчитывал сегодня ни на какие поединки. Не располагаю. Я… Анджей Новаковский, журналист. До встречи утром.

— Только не забудь! — пригрозил Конецпольский, вставая.

— Как можно!

Избавившись от настырного типа, Зельный тут же посмотрел через головы танцующих на адвоката и профессора. Потом снова начал выискивать взглядом какую-нибудь девушку, которую мог бы пригласить на танго. Предыдущая погорела, не мог же он нарываться на скандал с ее поклонником. Если бы он сидел не в «Европе», а, к примеру, «Под стрехой», в зале было бы полным полно платных партнерш. Здесь агенту оставалось лишь одно: прогуляться по краю паркета к бару и навострить уши, когда будет недалеко от Леннерта и профессора.

— Если бы я знал, что вы дойдете до… — говорил Ахеец.

— Каждый себе обеспечивает… ради бога, пожалуйста, не… вы точно так же ответственны. И не так громко, не то… это вы потянули за эту ниточку… вы знаете, что может случиться, если…

Дальнейшего продолжения сыщик услышать не сумел, потому что на него стремительно налетела какая-то пара.

— Вы меня толкнули! — рявкнул молодой человек, которого полицейский раньше видел обильно угощающимся вином за столиком в глубине зала.

— В таком случае примите мои извинения. — Зельный сделал пару шагов, спеша отойти, пока объекты наблюдения не обратили на него внимания.

— Ваших «извинений» мне недостаточно! — Пьяный заступил агенту дорогу, оставив свою партнершу на площадке. Она стояла теперь как неприкаянная одна-одинешенька среди танцующих пар.

— Ладно. — Взбешенный полицейский потянулся в карман за визиткой Конецпольского, действительного члена «Конкордии», и всучил ее наглецу. — Завтра в шесть утра у входа в Саксонский сад. А теперь ступайте своей дорогой, мне некогда!

Он быстро глянул на столики на галерее. Ахеец как раз бросил банкноту на стол, после чего поднялся. Зельный, выругавшись себе под нос, направился в сторону холла.

Посреди танцплощадки остались парень и девушка. Она что-то говорила, а он смотрел, разинув рот, на визитную карточку. Сыщик усмехнулся при мысли о том, что будет завтра в шесть утра у входа в парк, когда эти двое придут на условленную встречу. Внезапно внимание Зельного привлек голос профессора, говорившего на повышенных тонах. Рядом с ним крутился какой-то пьяный усач.

— Ох, прошу прощения, господин хороший, глубочайшие…

Усач, держа в руке сифон, из которого струей била содовая, пытался рукавом вытереть костюм Ахейца. В результате же лишь еще больше залил ему брюки и ботинки.

* * *

— Он ему угрожал, — тяжело дыша, сообщил Фалневич, за несколько секунд взбежав на второй этаж.

— Кто? — спросил Мачеевский.

— Леннерт.

— Леннерт?! — недоверчиво повторил Зыга.

Только сейчас он осознал, что пришел сюда скорее, чтобы развеять свои подозрения. Тем временем они начинали подтверждаться.

— Так передал Зельный, пан начальник.

— Зельный, может, что-то пере… — Младший комиссар не договорил. Какое-то мгновение ему казалось, что это Леннерт идет по коридору в их сторону. Но нет, это был какой-то постоялец отеля: высокий мужчина с похожей фигурой, но старше, под сорок, и с пышными усами. Мачеевскому показалось, что где-то он его уже видел, только никак не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. Гость заглянул на минутку к себе в номер, взял пальто и шляпу, после чего снова направился к лестнице.