Поле боя — Украина. Сломанный трезубец - Георгий Савицкий

В этой комнате тела погибших в серых пластиковых мешках лежали не только в специальных холодильных ячейках, но и на каталках, и просто под стенами, сложенные штабелем. Некоторые лежали на носилках, наспех укрытые простынями. В помещении, несмотря на работающую вентиляцию, витал тяжелый трупный дух. Это была не вонь разлагающихся тел, нет. Это был запах смерти.

У фон Штайна все поплыло перед глазами, но огромным усилием воли он сдержал себя.

— Катастрофа на аэродроме, — пояснил Володя. — Транспортный «Геркулес» на посадке разбился вместе с экипажем и десантниками. Естественно, этот случай даже в сводки новостей не попал — хваленая американская цензура постаралась. Нам таких каждый день привозят, не получилось у «пиндосов» блицкрига, — с явным злорадством добавил «врач мертвых».

Но немецкому офицеру было сейчас не до пререканий с патологоанатомом.

— Где… Мои ребята?

— Вот тут, мы положили их в холодильные камеры до отправки. Вам показать их?

— Не нужно. Не имеет смысла.

«Все это, все эти горы трупов не имеют смысла», — подумал гауптман Эрих фон Штайн, глядя на ряды безликих серых пластиковых мешков. В них — чьи-то отцы, чьи-то сыновья, мужья. Кого-то ждет дома, где-нибудь в Техасе, Оклахоме или Канзасе, девушка. Ждет… А он вернется к ней на пушечном лафете, укрытый звездно-полосатым флагом, как сейчас — белой простыней с засохшими бурыми каплями. И потом этот флаг, эту звездно-полосатую простыню, свернутую тугим конвертом, отдадут его семье. Последний долг страны, чьи демократические идеалы он защищал».

Демократические? Что же это за демократия, которая за последние сто лет унесла жизней больше, чем самая кровавая тирания? Эрих был воспитан на либерально-демократических принципах своей страны. И в армию пошел лишь потому, что государство гарантировало ему, Эриху, нормальную жизнь и карьеру. Он верил — патриотизм основывается прежде всего на осознании ценности отдельно взятого человека. В бундесвере в военнослужащих видели прежде всего людей. И никакая, даже самая строгая, дисциплина не ущемляла прав и свобод отдельной личности. В Германии все без исключения офицеры имели отдельные квартиры или даже дома, высокую зарплату, все блага цивилизации. То же касалось и солдат. Государство гарантировало им все это, они служили такому государству.

И вдруг — серые, обезличенные мешки, «груз-200», пушечное мясо. Это было тяжело, практически невозможно осознать.

А он помнил своих ребят веселыми, улыбающимися, молодыми, полными сил…

Высокие военные технологии, которыми так любит щеголять Запад, тоже создавались лишь для одной цели — гарантировать безопасность отдельно взятого солдата. Превратить рядового пехотинца в оператора поля боя.

Беда, что вот только они чаще мелькали в голливудских боевиках, а не были задействованы в боевой обстановке. Причин здесь было две. Первая — слишком дорого. Конгрессмены — люди экономные, они не будут тратить слишком уж большие деньги для экипировки солдат. Человеческая жизнь дешевле электронных «наворотов», все-таки пехота именно тем и ценна, что ее много, и превращать ее в армию «терминаторов» нецелесообразно, да и накладно.

Ну, а вторая проблема еще проще и банальней первой. Немногие солдаты сейчас умели обращаться со сложной техникой. Дело было в обычной неграмотности новобранцев, которые приходили на пункты вербовки из бедных и диких районов роскошных мегаполисов — «латиносы», «чарли», «черные». Да и белые особым образованием не блистали. В американской армии процветала наркомания, дикая «неуставщина» и даже гомосексуализм.

Жесточайшая цензура американской военной машины старательно замалчивала подобные факты, но с развитием Интернета многое стало известно. Зверства американских солдат в Ираке и Афганистане, «тюремное порно», которое они снимали в тюрьме Абу-Грейб, и пытки заключенных на базе в Гуантанамо.

Ясно было одно, что «великая и непобедимая» «демократическая» армия. США уже давно превратилась в медленно гниющего монстра.

Взгляд фон Штайна упал на папки личных дел ребят. Нужно было еще писать «похоронки»…

Гауптман выпил еще водки и уронил голову на руки…

Глава 26

Удар «Коршунов»

— Они идут!

— Спокойно, вижу, — командир расчета приник к окулярам бинокля. — Ага, четыре «абраши», два «Леопарда» и три наши бээмпэшки. Федька, доложи есаулу!

— Есть!

Молодой казак Добровольческого батальона Войска Донского занял свое место за пультом наведения противотанкового управляемого ракетного комплекса «Конкурс». В объективе прицела проплывали, поднимая тучи пыли, грязно-желтые туши американских танков М-1АЗ «Абрамс». Их светлый песочный камуфляж контрастно выделялся на окружающем серо-зеленом фоне. «Наверное, из Афганистана пригнали. Или из Ирака», — подумал командир, отслеживая цель.

Подпустив танк поближе, он нажал на спусковой крючок. Мгновенно отлетели торцевые крышки транспортно-пускового контейнера, полыхнуло пламя, ракета со свистом и шипением унеслась к цели, вращаясь как волчок под действием наклоненных особым образом стабилизаторов. Все это время командир расчета удерживал прицельную марку на головном «Абрамсе», а слежение по инфракрасному трассеру ракеты и коррекция ее на траектории полета выполнялись автоматически.

Со скоростью двести метров в секунду модернизированная ракета 9М113М с тандемной кумулятивной боеголовкой ударилась о броню цели. При этом подорвался первый кумулятивный заряд, снеся динамическую защиту, а затем вторая кумулятивная «игла» из жидкой меди, летящая со сверхзвуковой скоростью, прошила толстую броню из обедненного урана и ударила прямо в боеукладку снарядов. Страшной силы взрыв сорвал широкую приплюснутую башню и выжег боевое отделение тяжелого танка вместе с экипажем. Из развороченных останков «Абрамса» повалил жирный черный дым.

— Трубу! — заорал командир расчета.

Второй номер схватил второй транспортно-пусковой контейнер и стал закреплять на стреляющем устройстве.

Тут же из замаскированной позиции рядом с ними стартовала еще одна противотанковая ракета. Во фланг наступающим танкам ударили расчеты тяжелых станковых гранатометов СПГ-9 «Копье». Загрохотали автоматические «агээсы»,[36] сметая пехоту. Полыхнули термобарические заряды реактивных пехотных огнеметов РПО-А «Шмель».

Над полем боя появилась пара ударных вертолетов АН-64 «Апач», хищно поводя стволами 30-миллиметровых пушек, они стали выискивать цели. Один из них развернулся и ударил НУРСами по ближайшему зданию.

— Два «индейца» справа возле холма! Сбейте их на хрен!

В сторону американских вертолетов ударили очереди зениток ЗУ-23-2, прочертил небо дымный шлейф «Стрелы». Вертолеты, отстрелив тепловые ловушки, поспешили уйти с поля боя. Вслед за ними отступили и уцелевшие танки американцев. Перед позициями донских казаков догорали два «Абрамса», «Леопард» и все три БМП.

— Шабаш, мужики! — молодой чубатый есаул отбросил пустую трубу реактивного огнемета.

Еще одна атака оккупантов была отбита.

* * *

Объединенные войска НАТО, лишившись почти половины ударной авиации, стянули сюда практически всю бронетехнику. Поддержку с воздуха обеспечивали ударные вертолеты. От штурма Днепропетровска командование оккупационных сил не отказалось.

Но с ходу взять город на Днепре не удалось. Улицы, городские кварталы и отдельные дома были превращены защитниками Днепропетровска в настоящие крепости и укрепрайоны. Подходы были прикрыты минными полями, колючей проволокой и противотанковыми ежами.

Ополченцы и отряды добровольцев вдобавок к стрелковому оружию были вооружены противотанковыми и противопехотными гранатометами, противотанковыми управляемыми ракетными комплексами, ПЗРК и крупнокалиберными пулеметами. В уличных боях в ход шли и «старые добрые» бутылки с зажигательной смесью. Защитники Днепропетровска дрались за каждую улицу, каждый дом. В который раз войска оккупационных сил откатились на исходные рубежи, оставляя за собой убитых и покореженную боевую технику.

Ситуация сложилась патовая, отступить и начать переговоры с «сепаратистами» официальный Киев и командование оккупационных сил не могли. Это было для них равносильно поражению. Но и применять свой излюбленный метод «насаждения демократии» — ковровые бомбардировки — американцы не могли. Это не Ирак и даже не Югославия. Рядом — Россия, сохраняющая до сих пор формальный нейтралитет. Пока она ограничивалась «только лишь» поддержкой донбасских патриотов. Но если… От этого у «звездно-полосатых» стратегов и их «желто-блакитных» прихвостней начиналась неудержимая «медвежья болезнь».