Вопар (СИ) - Евгения Чепенко

  Сейчас стоит, наверное, удержаться и промолчать, но Вишневская предпочитала доверять интуиции - она ее редко подводила, а интуиция подсказывала, что пора бы девчонке понять, что за поступки надо отвечать, да и думать не только о себе, но и об окружающих.

  - Он не предупредил никого, потому что сам толком не знал правдивы ли увиденные события, или же нет. За тебя испугался, просто потому что боится за всех, кто его окружает, и стремится помочь. Димка всегда старается скрыть факт своей склонности к опеке, но со смерти родителей, он убежден, что несет ответственность за то, что предвидит. Когда-то он видел как погибали мама с папой, вот только в тот момент помочь ничем не мог.

  С каждым словом Аня все ниже опускала голову, пока вконец не скрыла лицо за пеленой волос. Маргарита ощущала все чувства девушки как свои, даже попытки взять эмоции под контроль, спрятаться за непроглядной стеной, почти такой же, как та, коей успешно пользуется Ковалев. Вишневская отметила для себя этот удивительный факт и продолжила незаметно путешествовать по волнам души пятнадцатилетнего человечка.

  Как же она ненавидела его, ненавидела раньше и ненавидела сейчас, только сейчас сильнее. Ну, почему он полез за нее в драку? Для чего? Сложно было пригрозить, полицию вызвать? В общем, сделать нечто разумное. Зачем самому бросаться помогать, зная заранее с кем столкнешься?

  На глаза навернулись слезы. Рита часто-часто заморгала, прогоняя предательскую влагу. Сквозь пелену злости прорывалось непрошенное отчаянье. Если бы Димка не пришел, что бы сделали морелльцы? Прекрасно известно, что они творят с одаренными девушками. Только вот ирония, она ведь обычная, самая обыкновенная, а Дима - нет, и он спас ее, отчаянную трусиху. Рита принялась вновь и вновь обзывать себя идиоткой, стараясь заглушить последнюю мысль о трусости. Лучше быть дурой, ненормальной, невменяемой, чем добровольно признать существование страха в душе.

  Теперь ей было безгранично стыдно перед Димкой за то, что появилась в его палате лишь сутки спустя, но так и не смогла сказать элементарное "спасибо", хотя старательно тренировалась у зеркала. Теперь стоит рядом с его сестрой, перед которой виновата не меньше, а может даже больше. Девушка после сотрясения, когда брата привезли, крутилась возле него бледная словно полотно, и сейчас она, Рита, грубит ей и никак не может выдавить из себя извинение.

  Маргарита выплыла из тумана чужой психики, моргнула раз, другой, сгоняя наваждение и приходя в себя. Прошла новый транс и вот, пожалуйста, - чувствует себя вполне сносно, даже очень неплохо. Никак не дезориентирована, сил много не отняло - замечательно, просто превосходно! Вишневская улыбнулась уголком губ, впервые за последние годы поймав себя на нескрываемом проявлении самодовольства, силы растут, она не просто вновь управляет собой, она развивает свои способности. Все то, что неделю назад медленно разрушало ее изнутри и заставляя сходить с ума, сейчас работало ей во благо. Богатое воображение тут же подсказало сравнение с изогнутым острым мечом, который ранее по глупости держала в руках за лезвие, и продолжала бы в том же духе, кабы не явился тот, кто помог перехватить оружие за рукоять.

  - Извините, - пробормотала Аня и почти бегом удалилась по коридору, оставив Маргариту наедине со своими мыслями. Впрочем, Вишневской уже было не до страхов и ревности девочки к ее брату. В том направлении, где исчезла Аня, всего в десятке шагов Максим, улыбаясь и буквально излучая безграничное обаяние, беседовал с незнакомой холеной женщиной. На вид неизвестной было лет тридцать, может старше, Вишневской ни с того ни с сего до одурения захотелось, чтоб все сорок. Ухоженная брюнетка в деловом костюме, и брюнетка из кожи вон лезла, очаровывая Ковалева. Недавняя фантазия о мече утратила абстрактность. Отчетливо представился махайра[10], при виде коего незнакомка с визгом сбежит из больницы, стоит только угрожающе замахнуться.

  Говор свидетельницы немного раздражал слух. Каждое слово она произносила с придыханием, наверное, так должно быть сексуальнее или привлекательнее. Что-то около того. Хотя может дело в привычке. Помнится, была у него одноклассница, говорила точно так же, копируя собственную мать.

  Ковалев внимательно слушал женщину, отмечая мелкие детали повседневной жизни ее и Нади. Где-нибудь полученная информация да сыграет роль. В данный момент Вероника Андреевна со смехом рассказывала, как долго привыкала к своей новой машине, и как много казусных моментов таят будни практикующих психологов и специалистов по социальной адаптации, по-видимому, ратуя перевести отношения со следователем в разряд нерабочих.

  Заметив приближающуюся Маргаритку, Макс внутренне напрягся. На лице девушки играла недвусмысленная решимость поставить многоуважаемую Веронику Андреевну на место, а если покороче, попросту отшить. С одной стороны - блеск сердитых зеленых глаз заводил, подняв внутри волну животного удовольствия, и, будь он не при исполнении, с наслаждением проследил бы за действиями Цветка. С другой стороны - реальность, а значит, надо загнать эмоции поглубже и не допустить назревающий конфликт. Максим обратил внимание на украдкой брошенный на него удовлетворенный взгляд и чертыхнулся про себя. Заметила. Кажется, умудрилась открыть индивидуальный круглосуточный доступ в его эмоции.

  - Добрый день, - протянула женщине руку Вишневская. - Маргарита.

  - Вероника. Здравствуйте, - на лице собеседницы читалось недоумение.

  Девушка ослепительно улыбнулась и встала бок о бок с Максом, ее жеста вполне хватило на то, чтоб смутить Веронику, выбить из колеи. Поспешно закончив диалог, женщина удалилась, сославшись на важный телефонный звонок. Маргарита даже немного растерялась от столь легко выигранного боя.

  Ковалев устало потер лицо ладонью. Со стороны их палаты послышались смешки. Дежурные ребята не упускали ни единой возможности проследить за отношениями охраняемой пары, пообсуждать. Хуже баб сплетники, честное слово!

  - Вам заняться больше нечем? - не поворачивая головы, сердито откликнулся Ковалев.

  - Так точно, шеф!

  - Я права, - Маргарита поджала губы и удалилась в их совместную палату, хлопнув дверью. На этот раз смешков не последовало, что в общем разозлило только сильнее. Вслух припомнив запас неверного русского, Макс отправился в палату следом за обиженной девушкой.

  Она стояла опершись о подоконник и пристально вглядывалась в больничный двор, словно там и в самом деле было нечто примечательное, достойное внимания. Под домашней футболкой и штанами с изображением несметного количества маленьких розовых пантер проступали изящные формы. Максим терялся между двумя противоположными желаниями: посмеяться над ней и поругаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});