Вопар (СИ) - Евгения Чепенко

  Маргарита растаяла, так глупо, казалось бы, млеть от столь простого проявления привязанности или нежности, когда кто-то берет тебя за руку, но любые разумные доводы отступают на задний план, если речь заходит об эмоциях.

  Водитель, коего Максим представил довольно коротко и своеобразно "Палыч", изредка бросал на них добрые взгляды в зеркало заднего вида, чему-то загадочно улыбался и продолжал крутить "баранку", увозя пару в неизвестном направлении за город, туда, где и было-таки найдено авто, благодаря коему они оказались в больнице. Маргарите предстояло исполнить собственную угрозу, иначе говоря, обследовать содержимое, постараться упасть в транс и выяснить подробности угона и аварии. Ведь, кажется, такие фокусы могла проделывать лишь она одна пока. Для этого даже виновницу шрама на идеальном лице Макса господа госслужащие не тронули. Вот только это "не тронули" временно - как ни крути, она, Вишневская, по сути, - шарлатанка. Когда-то одаренных, что практиковали чтение судеб и применение прочей сопутствующей мистики, иначе не величали. У любых следственных органов все еще имелся предел терпения, и лучше было бы границы этого предела не нарушать. Оттого девушка сейчас безумно нервничала. Она понятия не имела, как работает ее дар, так же не смогла бы предугадать, насколько продуктивной окажется их вылазка.

  Маргарита покосилась на своего следователя. Он, его коллеги работают дотошно и внимательно, методично описывая каждую мелочь на местах преступлений, фиксируют положение любого предмета. В больнице сны напролет она пролистывала толстые тома уголовных дел. Эти ее видения не были снами Максима, скорее это была его приевшаяся рутина - то совершенно личное, что можно узнать лишь став частью жизни человека. Девушке на ум пришли далекие почти позабытые воспоминания о бабушке, когда та была еще жива. Помнится, Маргарита тогда спала с ней рядом и ночи напролет видела, как собирает на лесных полянах землянику, а затем обрабатывает мелкую ягоду одну за другой и закатывает варенье. Личная рутина пожилой женщины непроизвольно проскальзывала в восприимчивое сознание внучки. Чему же удивляться теперь, когда она стала сильнее.

  Девушка озадаченно нахмурилась, наконец, сообразив, что больше не жалеет о своем неожиданном даре даже несмотря на смерть родителей. Ни радости, ни благодарности госпоже Судьбе не было и в помине, да и вряд ли когда-нибудь бы появилось, но Маргарита вдруг поняла, что осознает себя цельной личностью. Больше не хотелось стать иной, обычной, больше не хотелось жалеть себя, черные цвета потускнели, убедив девушку, что жизнь нужно принимать такой, какой она сложилась, а сложилась она вполне удачно.

  Максим по-прежнему держал ее за руку. Она слегка пошевелила кистью, намереваясь забрать ладонь. И вовсе нет, она не перестала млеть от этого прикосновения, просто вдруг показалось, что быть настолько слабой нельзя, словно на жалость давит, где-то там у нее тоже водилась гордость. Каково же было ее удивление, когда Ковалев не позволил совершить спутнице маленький независимый маневр, сжав маленькую ладонь своего Цветка чуть сильнее, чем это требовалось, чтобы просто удержать. Маргарита скрыла удивление, а еще с огромным трудом удержалась от соблазна узнать его эмоции сию же секунду - не имела она на это права, никакого не имела.

  Вишневская осторожно покосилась на профиль Макса. Она и раньше считала его привлекательным, но вот сейчас при взгляде на уже такое знакомое лицо сердце погнало кровь по венам сильнее. Он был не просто красивым, он был удивительно красивым. Как только раньше такое очевидное не замечала? Маргарита вдруг в мгновение поняла и секретаря школьной приемной, и Катерину, и жеманную Веронику Андреевну. Не хотеть его совершенно невозможно.

  Максим всем существом ощущал ее взгляд, направленный на себя, только на этот раз она смотрела иначе, не так как раньше. Сейчас она, сама того не замечая, окутывала его не только желанием, но и восхищением, лаской, страстью, нежностью. Ковалев боялся пошевелиться и спугнуть ненароком чудесное наваждение. Честно, еще ни одна девушка или женщина не заставляла его переживать такое. Он и без того как-то умудрился утонуть в ней, а ей все мало, тянет его глубже и глубже.

  Неожиданно Цветок приподнялась и тихо шепнула ему на ухо:

  - Ты потрясающе красивый.

  Макс тихо выдохнул. Это он должен говорить ей нечто подобное. Разве нет?

  - Приехали, - ехидно пропел Палыч, нарушая их уединение. Ковалев хмуро оглядел водителя, но тот лишь улыбнулся на грозный вид следователя. - Наше дело, Максимка, - сторона. Вон патрульная стоит, - пожилой мужчина кивнул в сторону грунтовой дороги, исчезающей в лесополосе. - Тут недалеко, пара метров всего. Дойдете, а то я только свой танк вымыл.

  - Ты и вправду Анискин какой-то, - улыбнулась Маргарита, шагая следом за Ковалевым.

  - Идиотское прозвище, - недовольно проговорил он. - Палыч меня не раз выручал, мама Аня тоже, да и просто старость уважать желательно, остальным же ничего и никогда не сходило, но кличка эта поганая так и не отлипает.

  Девушка рассмеялась почти детской обиде, прозвучавшей в голосе мужчины.

  Меж деревьев и вправду показался белый патрульный автомобиль, а за ним темная махина иномарки с простреленным капотом. Неподалеку от машин стояли двое дежурных и лица их не выражали особого желания сотрудничать. Маргарита интуитивно спряталась за спину своего следователя: участвовать в общении с двумя недовольными мужчинами совершенно не хотелось. Ковалев отнесся к ее действиям с улыбкой, вытащил из кармана документы, раскрыв перед лицами господ, пожал протянутые ладони и повел девушку к пассажирской двери Volkswagen Tiguan. Маргарита тихо выдохнула, словно перед схваткой, и решительно потянулась к ручке, однако Макс остановил ее на полпути.

  Она удивленно взглянула на спутника, тот все с той же ласковой улыбкой протянул ей перчатки. Вишневская стушевалась, о таких вещах как-то не подумала совершенно, занятая собственными переживаниями.

  - Юлька в первый день запуталась в документах и оставила уйму отпечатков. Ты по сравнению со многими - чудо, - доверительно шепнул Макс. Маргарита расслабилась, одела предложенное и открыла дверь.

  Ковалев сходу заметил перемены в ее состоянии. Стоило ей уловить яркий след чужого сознания, и она тут же погружалась в этот след. Неуловимо менялось все: голос, речь, походка, жесты. Вот и теперь он стоял позади своего Цветка, а она была мужчиной, причем мужчиной с ярко выраженным сколиозом - правое плечо было значительно выше левого. Маргарита склонилась, намереваясь забраться в салон, Максим обхватил ее со спины, мягко фиксируя таким образом не только руки, но и ее саму. Олег с утра на пару с мамой Аней подсказали, совместно просчитав, что из транса ее это с большой вероятностью не выведет, зато позволит Ковалеву контролировать сам процесс и обойтись без травм.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});