Вопар (СИ) - Евгения Чепенко

  Ковалев ласково улыбнулся. Спокойно так рассуждает и даже выражение лица наигранно деловитое, а губы бледные. Появилось желание обнять ее и не отпускать, пока не расслабится и не отдохнет по настоящему. За размышлениями как-то не сразу сообразил, что девушка все еще ждет его ответ.

  - Логично. Одна беда - меня много кто не любит. К тому же, если верить ребятам, Вопар не в их числе. Больше ты не участвуешь в расследовании.

  - Будто это поможет, - Маргарита скептично фыркнула, вслушиваясь во все еще плохо скрываемые эмоции Максима. - Вот видишь, ты и сам знаешь. И ты не веришь, что записка от Вопар была адресована именно тебе. А еще я ночевала в твоей квартире последние ночи, в любом случае решат, что я... То есть мы с тобой... - Девушка смущенно откашлялась, не сумев верно подобрать слова. - А если это Вопар - еще лучше, значит моя помощь в ее поимке ценна, иначе с чего бы так суетиться? Или же дамочка ревнует, что тоже неплохо - повод выехать из колеи, просчитаться, допустить ошибку. Я уже подумала, пусть машину отыщут, только не трогают ничего внутри, а я расскажу, что думал тот водитель, когда нас сбивал, ну или что другое... Чего-нибудь обязательно да увижу.

  - Ты смотри, как раскомандовалась, - Максим рассмеялся и увернулся от запущенного в него колпачка от шприца, так неразумно забытого медсестрой. - Промазала.

  - В следующий раз не промажу.

  - Спи, Афина, у тебя сотрясение.

  - Сам такой, - произнесла довольная Маргарита, устроилась поудобнее и со спокойной душой закрыла глаза, а некоторое время спустя ее измотанным разумом завладели сновидения.

  Максим наблюдал за спящим Цветком. Исцарапанная, бледная... Он не знал как относиться к собственным чувствам. Вздохнул. Хорошо это или плохо, из песни слов не выкинешь: она ему нравится, даже слишком. Тихая и шумная, смешливая и грустная, сильная и беззащитная - живое противоречие самой себе, а еще умная. По крайней мере, поняла, что он ревнует намного раньше, чем он сам этот факт осознал.

  В памяти всплыли недавние события. Вот он ведет машину и злится, но больше расстраивается, хочется, чтоб она поняла, насколько неприятно видеть ее, защищающую другого мужчину, чтоб осознала какой привкус горечи оставляет подозрение, что ее мысли занимает не он. Максим в тот момент понял, что дальше машину вести нельзя, необходимо прежде успокоиться, водители опасны не только в состоянии алкогольного опьянения - кому знать, как не ему. В мгновение снизил скорость, намереваясь свернуть к домам, и вот тогда в них влетел внедорожник. Не прими он секундой ранее верного решения, Маргаритка вполне вероятно была бы мертва, а так девочка обширную гематому на груди получила от ремня, да массу мелких царапин. В остальном невредима, если врачам верить.

  Перед внутренним взором встали глаза водителя внедорожника, когда Макс, выбравшись из покареженной "лады" выстрелил в капот приближающегося уже во второй раз автомобиля, а затем вверх, в воздух (кто докажет какой выстрел был произведен ранее?). Каким образом Ковалеву удалось разглядеть этого парня в темноте, он и сам толком не знал, да и какая разница, главное пулю промеж глаз получать редко кто желает. Вот и на этот раз выбор незадачливого убийцы был очевиден.

  Пережитые бесконечные часы, пока они ждали неотложку, пока их везли сюда, отозвались тянущей болью в груди и очевидным страхом не уберечь Маргаритку. Странно выходит, не ругайся она на него в машине, сейчас было бы все паршиво.

  Дверь палаты открылась и внутрь просунулось улыбчивое лицо Кости. Настроение у Максима сходу упало ниже некуда. Он вопросительно оглядел помощника. Тот пожал плечами и, пройдя в палату, выудил из-за спины здоровый букет хризантем.

  - Привет, шеф. Ты как? - Ковалев решил, что Горшенин окончательно начал выводить его из себя.

  - Это мне? - кивнул Макс на цветы

  - Нет! - радостно помотал головой парень и пристроил букет на тумбочке, у изголовья Маргариты. - Ладно, я пошел. Утром скажешь, что заходил?

  - Само собой, - нарочито равнодушно произнес Ковалев.

  - Спасибо, - Костя почувствовал подвох, такое поди пропусти, тем более Анискин и не скрывает. Но попытаться все же стоит, а если Рита согласится на нечто большее, чем хорошее знакомство или дружба, Максу Николаевичу и вовсе потесниться придется.

  Максим проводил сердитым взглядом Костю. До чертиков захотелось выяснить, что Маргарита испытывает к этому одаренному, что думает о нем. Сознания вдруг коснулась ласковая волна, мягкая, обволакивающая, нежная. Решение пришло мгновенно, мужчина закрыл глаза и позволил ей все, что только пожелает. Он готов был поклясться, что в своих мыслях услышал ее смех, поморщился, но не улыбнуться в ответ не смог. А Костик, оказывается, - олух, хризантемы она не любит. Максим вновь как и ночью воочию ощутил ее прикосновения и невыносимое по силе желание быть с ней физически, сейчас.

  - Да, какого черта? - фраза вырвалась сама собой. Не долго думая, он, поднялся, выдернул иглу капельницы и, преодолев расстояние до ее кровати, опустился рядом.

  Маргарита совершенно растерялась. Она ждала сопротивления, недовольства, злости - чего угодно, но только не столь явной решимости. Сон как рукой сняло, когда губы Максима коснулись ее. Она растерянно уставилась на своего героя. Так близко смотреть было неудобно, поэтому глаза пришлось снова закрыть, а следом и расслабиться, позволяя ему целовать себя. В жизни Маргариты было достаточно мужской ласки, но никогда от нее не закипала кровь, никогда она не желала сиюсекундно ощутить мужчину в себе, никогда не была готова застонать словно от оргазма только от самого осознания, что он может оказаться в ней и двигаться... Двигаться...

  Маргарита выдохнула ему в рот, Максим никогда не думал, что женщина может получать такое удовольствие только от предвкушения, он никогда не представлял, что может чувствовать ее желание как свое, знать чего она хочет, о чем думает. И да, он жаждет того же, чем быстрее, тем лучше. Перед глазами потемнело и запрыгали золотистые точки или это не у него? В какой момент их желание слилось воедино?

  Девушка извернулась, выдернула иглу из руки и принялась лихорадочно раздевать Максима. Надо остановиться. Он знал это. Не место и не время. Она измотана... Он ведь способен остановиться. Усилием воли Ковалев оторвался от нежных губ и поймал тонкие пальчики, проворно расправляющиеся с его одеждой. Посадил ее и обнял, не позволяя вырваться. Маргарита глубоко прерывисто дышала, он же сходил с ума от всей той гаммы эмоций, в которую она продолжала его окунать. Страсть, желание, злость, обида, решительность... Боже, дай ей сейчас волю, и она даже его мнения не спросит, попросту говоря, изнасилует. Последняя мысль насмешила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});