Сонный лекарь 5 - Джон Голд

земли орков

Сидней, госпиталь Красного Креста

(здание профсоюза шаманов)

Чей-то сон

…

Магистр [4] Витольд Захаев, лёжа на жёсткой армейской шконке, вдруг открыл глаза. Целитель и сам не понял, что не так, но по привычке запустил сканирование «Щелчком». Пусто… А так быть не может, если находишься в городе, населённом орками.

Поднявшись с кровати, Витольд оглянулся. Темно, ночь на дворе. Всё та же комната пять на пять метров, где из мебели только кровать и тумбочка. Четыре окна в рост человека, две двери, ведущие наружу. Соблюдены все требования к месту сна, предъявляемые Школой Разведки.

В случае разоблачения или угрозы захвата, Захаев, следуя инструкции, должен сразу же покинуть Сидней. Потому и нужны две двери. Та, что справа, ведёт на четвёртый этаж больницы. На работу, проще говоря. Там в коридоре наверняка до сих пор сидит куча раненых Охотников, вечно грязных орков и бог знает кого ещё. Всякий сброд в общем-то. В цивилизованных странах Витольд попросту не взялся бы за такую работу.

Следуя всё той же инструкции, Захаев направился к двери слева — слишком уж подозрительные складываются обстоятельства. Но, сделав всего два шага в нужном направлении, Витольд вдруг замер. Спина разом взмокла, сердцебиение участилось до предела и перед глазами предстал Каладрис в своём любимом белом пиджаке.

— У нас честный уговор, «Часовщик». К чему эти душевные терзания? Пока ты поставляешь сведения Ассоциации, жизнь твоей старшей дочке продляет аж целый целитель-абсолют [7], — главный Охотник жёстко улыбнулся. — Так что продолжайте наблюдать за орками, мистер Захаев. За идеями, которые мусолятся толпой клыкастых. Я хочу быть уверен, что Дуротан и его круг вождей не сменит сторону в нынешней войне.

Захаев замер, не в силах сделать и шага в сторону левой двери. Его всего трясло, дыхание участилось. Страх за будущее душил похлеще петли, наброшенной палачом-садистом.

Лечение для старшей и теперь уже единственной дочери существует. Наследственные заболевания одарённых — это не то, о чём принято говорить в кругах аристократов. Вот только шансы пятьдесят на пятьдесят. И самое важное — для этого сам Витольд должен из магистров [4] перейти в старшие магистры [5]. Именно он, как ближайший родственник со схожим типом эфирных частиц, должен будет провести лечение дочери.

[Прорваться в старшие магистры [5]?] — от одной лишь мысли об этом у вечно спокойного Витольда всё поплыло перед глазами. Тяжело дыша, целитель рухнул на колени. Как отец, Захаев искренне боялся за ту хрупкую жизнь, которую только-только выстроила его дочурка.

«Папочка, а я сегодня пятёрку по математике в школе получила!»

[Молодец!]

«Па-а-а! Па-а-па! Ты чего плачешь на видеозвонке? Смотри, какими красивыми я вас с мамой нарисовала?»

[Моё золотце.]

«Пап, а когда вы меня отсюда заберёте? Я скучаю по дому. А ещё мне не нравится тот доктор, который меня лечит».

Одни лишь воспоминания о последнем разговоре со старшей дочерью едва не вызвали у Витольда разрыв сердца. Он не знал! Не знал, как ей всё это объяснить.

[Папочка за тебя боится и потому не может прорваться на новый ранг? Порочный круг из страхов и необходимости.]

*Быдыщ!*

Правую дверь, ведущую в комнату Захаева, вышибло вместе с косяком.

— Занять позиции, чви! — завопила орчиха-бодибилдер в костюме горничной. — У нас двадцать секунд до контакта с целью.

С ловкостью матёрых спецназовцев в комнату влетели ещё шесть орчих в военной форме, держащих в руках вместо автоматов и гранатомётов зеленокожих грудных младенцев. Дамочки вышибли все стёкла в окнах, не обращая внимания на Витольда.

— Заря-я-жай! — завовила орчиха-горничная, уперев руки в бока.

Орки-мамочки, фыркая на все лады, вытащили изо рта младенцев соски-пустышки и вставили вместо них бутылочки с детским питанием.

— Снять с предохранителя! — рыкнула зеленокожая горничная.

Витольд всеми фибрами своей родительской души почувствовал, что вот-вот увидит нечто чудовищно нелогичное. Так оно и получилось. После команды «снять с предохранителя» орчихи сняли с младенцев подгузники, направив их попками в сторону окна. На заднице ближайшего к Захаеву младенца красовалась здоровенная татуха «АК-47, удлинённый ствол». Ствол и впрямь был удлинён.

— Открыть огонь! — рыкнула горничная.

Захаев отвернулся и даже зажмурился, не желая знать, чем именно стреляют младенцы.

[Это всё сон! Такого бреда в настоящей жизни быть не может.] — вопил внутренний голос Захаева.

Но сердце в груди бьётся, а пальцы ощущают шероховатый пол. Даже чувство лёгкого жара, исходящего от орчих-мамаш, такое же, как магистр помнит ещё по вчерашнему дню в женской консультации.

— Ты, чви! — горничная-командир ткнула рукой в сторону Захаева. — Борись! Мы должны защитить будущее наших детей.

Подбежавшая к опешевшему Витольду орчиха всучила ему своего младенца. Зелекожий пацанёнок модели АК-47 выплюнул уже пустую бутылочку, с подозрением глядя на магистра.

Захаев в ужасе открыл рот, понимая, что ребенок похож на него самого. ЭТО ЕГО РЕБЁНОК.

— А-а-а! — вскочив на ноги, магистр судорожно трясущимися руками всучил ребёнка обратно орчихе. А потом сломя голову рванул в коридор. Зеленокожая горничная, фыркнув, сделала шаг в сторону, освобождая ему проход.

Больница Красного Креста неуловимо преобразилась. Студенты-целители вели курсы по тому, как пеленать детей. Другие целители в своих кабинетах вели лекции. Пробегая мимо одного из них, Витольд кое-что расслышал.

— Ваш ребёнок нашёл самую глубокую лужу во дворе и плюхнулся в неё со всей дури. Брызги, визги, ворчание других родителей, — вещал седовласый целитель с пышной бородой и закрученными усами. — Ваша реакция? Обругать чадо, сделать вид, будто ничего не произошло….

— Чви-и-и-и, это скучно, — загудели орки-родители в унисон. — Надо нырнуть в лужу вместе с ним. Вдруг там глубоко. А так хоть повеселитесь вместе.

Захаев почувствовал, как задыхается от страха. Родитель в его душе бунтует против такого варварского подхода к воспитанию. Он уже хотел было остановиться и высказать коллеге о всей степени его непрофессионализма, как услышал разговор из кабинета с табличкой «Аккуй-лист».

— То есть, вы чви-го не видите? — орк с пенсне вместо очков, в белом халате, сидел на месте лечащего врача.

— Вообще ничего не вижу, — мужчина, сидевший на месте пациента, как две капли был похож на самого Захаева.

— Однако меня вы видите и сами сюда как-то пришли, — орк-врач, вздохнув, указал на ближайший стол. — Перечислите чви-туки, которые там лежат.

Витольд сам мгновенно выполнил команду. Пачка денег, младенец, телефон и банка с пауками.

Пациент, скрипнув стулом, тоже глянул на стол.

— Бабло, связь и