Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви) - Джек Вэнс

Ответ прост, обманчиво прост. Мы понимаем, все эти блага обманчивы: мир и пресыщение подобны смерти. Несмотря на всю грубость и жестокость древнего человечества, мы откровенно завидуем его страстной тяге к жизни и познанию. Мы считаем, что добытое тяжким трудом счастье, триумф, увенчавший тернистый путь, достигнутая ценой высочайшего напряжения цель — именно это есть наивысшее благо, а не жалкая милостыня из соски всепрощающего правительства.

Из телевизионного обращения Медайэна Кэрбьюка, Центеннария (Брата Конгрегации сотой ступени) от 2 декабря 1502 года

— Я бы с удовольствием заглянул к тебе домой поболтать чуть-чуть, вот только кажется мне, что ты и Рэмуса тоже пригласил.

— Ну и что здесь плохого? Чем тебе не нравится Рэмус? Он частенько развлекает меня.

— Он плесень на древе, скопление ядовитых газов, напыщенная старая жаба, и он ужасно меня бесит.

Из разговора меж двумя Центеннариями Конгрегации об отсутствующем третьем

Один из вопросов, которые от случая к случаю задают Братьям Конгрегации: «Есть ли в вашем Братстве Звездные Короли?»

Обычный ответ: «Искренне надеемся, что нет».

Девиз Конгрегации: «Малое знание — вещь опасная, большое — воистину бедствие».

Завистники Конгрегации обычно перефразируют этот девиз: «Невежество остальных — благословение».

* * *

Пэллис Атроуд жила вместе с двумя другими девушками в одной из квартирок небоскреба, расположенного на самом берегу океана к югу от Ремо. Джерсен ждал в вестибюле, пока она поднималась наверх переодеться и подкрасить кожу.

Он вышел на балкон и облокотился о перила. Огромный сверкающий Ригель завис над самым горизонтом, и оттуда по воде до самого берега протянулась расплавленная дорожка. Неподалеку, в гавани, меж двух уходящих далеко в океан пирсов, покачивались сотни судов и суденышек: мощные яхты, парусные катамараны, прозрачные субмарины и разбросанные тут и там реактивные аквапданы, специально предназначенные для того, чтобы с бешеной скоростью мчаться по волнам прибоя.

Джерсеном овладевали странные чувства, удивившие даже его самого. Сердце его судорожно сжималось в предвкушении вечера с красивой девушкой — подобного он не испытывал уже многие годы. Закат навевал приятную, щемящую грусть. Необычайно красивое зрелище! По окрашенному в лилово-розовые и зеленовато-голубые тона небу неторопливо плыли темно-оранжевые облака, пронизанные огненно-красным свечением. Но, размышлял Джерсен, не сама красота была причиной его грусти, а скорее этот безмятежный, медленно угасающий свет... да еще, может быть, вид жизнерадостной толпы вокруг. Юноши и девушки были так изящны и беззаботны! Им неведомы тот тяжелый труд, тё боль и ужас, что царят на далеких мирах. Джерсен завидовал их отрешенности, их изысканным манерам. Но поменялся бы он с кем-нибудь из них местами? Вряд ли...

Неслышно подошла Пэллис Атроуд и, встав рядом, тоже облокотилась о перила. Она покрыла свою кожу чудесной краской нежного оливково-зеленого оттенка с тонким золотистым налетом, а волосы распустила, и теперь они свободно спадали на ее плечи. При виде одобрения, отчетливо проступившего на лице Джерсена, девушка весело рассмеялась.

— Рядом с вами я чувствую себя портовой крысой, — сказал Джерсен. — Мне, наверное, следовало бы переодеться.

— Прошу вас, не беспокойтесь, — ответила она. — Это не имеет значения... Ну, какие у нас планы?

— Вам придется выбирать самой.

— Замечательно. Тогда давайте поедем в Авенту и посидим на эспланаде. Мне страшно нравится наблюдать за гуляющими людьми. А там решим, что дальше.

Джерсен не возражал. Они сели в слайдер и отправились на север. Пэллис без умолку и с неподдельной искренностью болтала о себе, своей работе, взглядах на жизнь, планах и надеждах. Как вскоре узнал Джерсен, родом она была с острова Сингхал, с планеты Ис. Ее родителям, людям состоятельным, принадлежал единственный холодильный склад на полуострове Лантанго. Когда они отошли от дел и уехали на Пальмовые острова, управление складом и всем домом перешло в руки ее старшего брата. Второй ее брат долгое время хотел жениться на ней и даже сделал предложение — такие брачные союзы поощрялись на Исе, где первопоселенцы принадлежали к группе реформаторов-рационалистов. Этот брат был тучным, краснолицым, самоуверенным мужчиной, не умеющим делать ничего, разве что водить свой холодильный фургон, а подобная перспектива не слишком привлекала Пэллис...

Тут Пэллис начала запинаться, явно не желая вдаваться в дальнейшие подробности, пока наконец совсем не сменила тему разговора. Джерсен догадался, что потом имели место всяческие неприятные столкновения с родственниками, чудовищные взаимные обвинения и так далее. Теперь Пэллис вот уже два года живет в Авенте и, хотя временами скучает по пейзажам и шуму Иса, чувствует себя абсолютно счастливой и считает, что ей повезло. Джерсен, который никогда прежде не сталкивался с подобным простодушием, был просто очарован ею.

Оставив слайдер на автостоянке, они немного прошлись по эспланаде, а потом заняли столик перед входом в одно из бесчисленных кафе и стали наблюдать за прохожими. Чуть ниже простирался темный океан, небо теперь приобрело темно-фиолетовый оттенок, и лишь краешек его все еще был тронут лимонным светом — прощальный луч Ригеля.

Ночь была теплой, мимо, гуляя, проходили люди — здесь собрались, кажется, обитатели чуть ли не всех миров Ойкумены. Официант принес бокалы, наполненные до краев пуншем. Джерсен сделал глоток и почувствовал, как напряжение минувшего дня постепенно отпускает его. Довольно долго они просто сидели, не произнося ни слова, потом Пэллис неожиданно повернулась к нему:

— Вы такой молчаливый и постоянно настороже... Это потому, что долгое время провели на Краю Света?

Вопрос застал Джерсена врасплох. Он, помолчав немного, грустно усмехнулся:

— А я-то надеялся, что вы подумаете, будто я такой же беззаботный и обходительный, как все здесь...

— Разве вы хотите быть на кого-то похожи? — поддразнила его Пэллис. — Похожих людей не бывает.

— Бывает, но, правда, лишь для поверхностного взгляда, — возразил Джерсен. — Мне кажется, все зависит от того, насколько внимательно вы приглядитесь к человеку. Даже бактерия обладает какой-то индивидуальностью, если ее рассмотреть поближе.

— Ну вот, теперь я бактерия, — сказала Пэллис.

— Да и я тоже, и, похоже, уже надоел вам.

— О, нет, нет! Что вы! Мне так нравится здесь...

— И мне. Даже слишком. Я чувствую себя так... спокойно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});