Александра - Олег Ростов

Вяземских славный род, благородный. Тут ущерба не будет.

Старшие Вяземские сразу успокоились. Заинтересованно на меня смотрели.

— А Великий князь даст добро на венчание Васьки с Еленой? — Спросил Фёдор Мстиславович.

— А мы пока без его согласия. Нас с сестрой ему не представляли. И пока гонец не прибыл, надо это дело как-то побыстрее сделать. А там уже поздно будет. Чай они венчаные муж и жена будут. Тут уже и сама церковь на их защиту встанет. У вас есть кому их обвенчать?

— Есть. Наш батюшка. Приход его у нас. А мы и церковь ему обновим. — Заверил меня боярин. Боярыня согласно кивала.

— Ты, царевна Александра, не беспокойся. Всё сделаем. — Заверяла она меня.

— Хорошо. Тогда не будем тянуть. Чем быстрее их обвенчаем, тем лучше. Я ещё не знаю понесла ли сестрица моя. Но если понесла, то хоть живот её не будет привлекать недоброго взгляда, что не от мужа понесла.

— Тогда пусть к нам в светлицу пошлют кого, чтобы Елену сюда позвали. — Сказала я. Боярыня тут же отправила за моей подругой какую-то девушку, которая ждала её за дверьми.

— Подождите! — Возмутился Иван. Все мы удивлённо на него посмотрели. — Батюшка, матушка, дядька, как же так? Василий младше меня. Мы оба с ним не женатые. Я жену потерял, он невесту. А теперь получается он жену обретёт? Не вместно это, что младший брат жениться наперёд старшего.

В общем-то Ваня был прав. Не женился младший брат наперёд старшего тогда, как и младшая сестра не выходила замуж наперёд старшей сестры. Люди неправильно понять могли. Хотя здесь особый случай. Но всё же. Ваня, похоже с этим был не согласен.

— А что ты хочешь, сын? — Спросил его Фёдор Мстиславович. — Мы с матушкой понимаем, что не дело это, но случай уж тут такой. Оженить нужно срочно Ваську. А то не дай бог Великий князь прознает на такое непотребство. Ты же понимаешь, чем это грозить может всем нам, а не только ему.

— Понимаю, батюшка. Но… — Иван повернулся ко мне. — Царевна Александра, свет Вячеславовна, люба ты мне, сил моих нет более. И если Василия на Елене готовы женить, то почему я не могу попросить твоей руки, чтобы ты женой мне стала, перед людьми и господом нашим. — Он опустился на колени передо мной. А вот этого я совсем не ожидала. Вот чёрт! И что делать? — Знаю я, что вдова ты. Так и я вдов. Но усопшим своё, а живым живое. Ты молода, и можешь подарить счастье мужу. Так подари его мне. А я всё сделаю, чтобы ты никогда не пожалела, что стала моей женой.

Нужно было решать. Ладно, пусть Ваня будет мужем моим. А то точно, гонец прискачет, велит в Москву прибыть. А там бог его знает, что со мной будет. Нет, позорить не будут, но я стану пешкой в большой игре. А этого я не хотела. Я сама хотела быть игроком. А Ваня не самый плохой вариант. Да и нравился он мне, если честно. До сих пор не могла забыть, как зад у меня горел после того, как он мне тренировочным шестом по нему оприходовал. И руки его сильные, наверное, ласку может дарить сладкую. Я стояла, смотрела на него и улыбалась. Он смотрел на меня и тоже у него на губах появилась улыбка.

— Ванечка, ты мой палатин. Последний рыцарь Великого Рима. Легат. Я дала тебе это право. Поэтому никогда не стой на коленях. Чтобы я этого больше не видела. На коленях ты можешь стоять перед богом и перед матушкой своей. — Увидела, как боярыня довольно кивнула. — Ну ещё может встанешь на колени, если захочешь прижаться к животу моему, в котором наследник твой расти будет. — Иван смотрел на меня шокировано и ещё больше улыбался. — А в других случаях ты не должен стоять на коленях. Только на одном, приклонив другое. Ибо ты палатин принцессы Рима. — Иван словно очнулся. Встал с колен и вновь опустился, но уже на одно. Я кивнула ему благосклонно. — Хорошо, Иван Фёдорович, боярин Московский. Воин славный. Я согласна стать твоей женой. Но Ванечка, ты должен понять, что не простая жена тебе достанется. И дело не только в том, что во мне царская кровь течёт. Я не буду сидеть у окошка, вышивать и ждать тебя. Подумай хорошо, нужна ли тебе жена такая? Такова стезя моя, которую я должна пройти. Готов ли ты к этому, Иван Фёдорович?

— Готов, Сашенька. Надо я всегда с тобой буду. Идти рядом, помогать тебе во всём. Дышать вместе с тобой. Ещё тогда, в лесу, когда увидел тебя впервые, понял, что именно тебя искал всю жизнь. Без тебя не смогу жить дальше, ибо не видеть тебя мука для меня. Обещаю любить тебя до последнего вздоха. Никого не знать кроме тебя.

— Ты уверен в том, что только что сказал? — Спросила его, глядя ему в глаза.

— Уверен. Клянусь тебе в этом.

— Добро. Но смотри, Иван Фёдорович, боярин Московский. Тебя за язык никто не тянул. Ты сам клятву дал. И клятва эта священна. Нарушишь её, всё потеряешь. Поверь. И я клянусь, быть верной женой тебе, любить и знать только тебя одного, как богом данного мне мужа. Детей тебе рожать. Встань, палатин мой и жених мой. — Иван встал. Вся атмосфера вокруг нас была настолько наэлектрелизованна и торжественно, что боярыня только крестилась. Боярин и его побратим смотрели на нас восторженно и одобрительно. Василий даже рот открыл, слушая нас. Взяла Ивана за руки. Продолжала ему улыбаться. В этот момент вошла Елена. Её глаза были мокрые. Она тревожно посмотрела сначала на Василия, потом на нас. Ивана я отпустила.

— Проходи, сестра моя. Договорились мы. Будет венчание. Станешь женой Василию. Но до венчания и свадьбы, чтобы у вас ничего не было больше. Понятно?

— Понятно, Саша. Ты Васю сильно била?

Когда она это спросила все мужчины, кроме самого Василия засмеялись. Фёдор Мстиславович и Евсей хохотали. Смеялся Иван.

— Хорошая у тебя сестра, Елена! — Смеялся дядька Евсей. — Настоящая царевна. Такую на кривой кобыле не объедешь. Сразу палок получишь. Вон она как гоняет своих холопов. Просто глаз радуется. Настоящими воями станут.

— И правда, дядька. — Поддержал Евсея Иван. — Знаешь, они ведь гордятся тем, что им царевна наставит своей палкой. Даже хвастают друг перед другом у кого больше кровоподтёк. Как же, самой византийской царевне служат. — Иван посмотрел на меня. — Саша, а знаешь сколько парней хочет к тебе идти? Этим пятерым завидуют чёрной завистью.

— Завидуют? Чему завидовать, Ванечка? То, что я их палкой колочу?

— Конечно. — Он засмеялся. — Богдашка то, как только ты ушла, грудь колесом выпятил. Вон я какой, царевна об меня чуть ли не палку сломала. Любят они тебя. Поверь. За тебя кому угодно горло перережут. Опасаюсь я уже.

— Чего ты опасаешься?

— Всего. Когда мы с тобой бьёмся учебным боем, да когда тебя достану тренировочным шестом, смотреть на меня волками начинают. На меня, мои холопы!

— Ванечка, отдав их мне, они перестали быть твоими холопами. Стали моими. Даже если ты станешь моим мужем, они всё равно будут моими. Понятно?

— Понятно, Александра Вячеславовна.

— Вот и молодец. Помни это всегда. И у меня теперь вопрос, Фёдор Мстиславович. Кто нас с Еленой к алтарю поведёт? Сироты мы с ней.

Боярин с боярыней вопросительно на меня посмотрели. Иван с Василием тоже. Я продолжила.

— Ведь дочерей к алтарю отец ведёт. А у нас отца нет. Убили его. Всех мужчин убили. Так кто нас с Еленой к алтарю поведёт? Традицию надо соблюдать. Иначе никак.

Все молчали. Потом Иван спросил:

— Сашенька, а что делать то?

— А пусть дядька Евсей нас с Еленой к алтарю поведёт, как батюшка наш названный.

Евсей даже покраснел. Встал, огладил бороду свою.

— Царевна. Я давно тебя и сестру твою доченьками зову. Вам я обязан жизнью, что до сих пор живу. Но как же так? Невместно мне простому вою, царских дочерей к алтарю вести. Не положено это.

— Дядька Евсей, мы сироты, и можем любого попросить, кто станет нам названным батюшкой.

— Так и попроси кого другого, более родовитого. — Глядя на него видела, что волнуется старый воин.

— Я и прошу, за себя, за сестру свою тебя. Чем ты плох? Род худой? Так не беда. Ты воин. А наши