Александра - Олег Ростов

А ещё бездымный порох сделать.

— А может сразу, атомную боНбу или водородную? Не, Сань, а чего?

— Шутишь? Молодец!

Из леса показались лесорубы. Смотрели на разрушенный сруб шокированными глазами.

— Так ребята, нам пора сваливать.

Увидели, как к нам от крепости скачут верховые. Старший боярин с воями. Подскакав, оглядел нас.

— Что здесь было? Что за грохот? И земля чуть не до небес?

— Динамит, батюшка! — Ответил Иван. Василий подтвердил.

— Какой ещё динамит?

— Так, царевна Елена Вячеславовна сделала. Совсем немного, батюшка. Вот столько. — Иван показал размер шашки руками. — А царевна Александра Вячеславовна, подожгла её и бросила в сруб. А там как жахнуло и сруба нет. Я такого никогда не видел.

— Огненное зелье? Порох? — Задал вопрос боярин уже нам с подругой.

— Нет. Это сильнее пороха. Динамит, бризантная взрывчатка. Такой взрывчатки, батюшка, ни у кого нет. А у нас есть! Вернее, уже нет. Елена совсем немного сделала.

— Садитесь на коней, живо и в крепость. С этого момента, царевны из крепости выходят только в сопровождении вооруженных ратников и по моему разрешению.

— Почему это, Фёдор Мстиславович?

— А потому, Александра Вячеславовна, что вороги, как прознают про это, вас украсть захотят. Неужели не понятно?

— Понятно. Так у нас вон какое сопровождение! — Я указала на парней.

— Сопровождение! Тут вои только двое, Иван с Василием. Остальные ещё новики. Им учиться и учиться. Всё, хватит разговоров. На коней и в детинец.

Вернувшись, Елена ушла в нашу горницу. Стала записывать процесс получения динамита, вернее описывала то, что делала. Вооруженных ратников на стенах и башнях прибавилось. В том числе и возле терема. Ворота тоже закрыли. Народ пускали и выпускали через калитку. Открывали ворота только если подъезжали телеги. Вяземский сразу понял, что ему попало в руки. И делится с кем-нибудь этим не собирался.

Я занималась со своими пятерыми боевыми холопами, как их тут звали. Учила рукопашному бою. Заказала у кузнеца звездочки, так называемые сюрикены. Кузнец сделал за день несколько штук. Для чего, никто не понимал. Я сказала кузнецу, чтобы заточил лучи звездочек. После, взяв их прошла на наше ристалище, где мы и занимались.

— Смотрите. — Сказала парням. Стала метать звездочки в стену терема. Так как для сюрикенов не надо было хорошей стали, достаточно было простое железо, значит не так дорого они и выходили. Это хорошо. Моим будущим боевикам это пригодится. Все сюрикены врубились в дерево и остались в стене. Посмотрела на парней. — Поняли для чего они нужны? Не имеет значения, умеете ли вы метать ножи, это не важно. Эти звездочки в любом случае убьют или ранят врага, если, конечно, вы в него попадёте. И конечно же, нужно правильно метать. Но этому научиться гораздо проще, чем научится метать нож. Хотя мы и ножи будем учиться правильно метать.

По моей просьбе сделали за пределами крепости полосу препятствий. Стала гонять парней по ней. И сама бегала тоже, чем вводила в ступор местных. Но мне было всё равно. Лазили по стенам терема. Падали. Чтобы избежать травм, набили сеном мешки и раскладывали их под стеной. Но без растяжений, синяков, кровоподтёков, разбитых физиономий не обходилось.

— Ничего, мои чудо-богатыри. — Подбадривала я своих мужчин. — Тяжело в учении, легко в бою. Больше пота в учении, меньше крови в бою. Вашей крови, а больше вражьей.

Потом мне пошили на ребят костюмы из крашенной в чёрное ткани. Сама показывала, как кроить и как шить. Спустя два месяца, осенью, вся пятёрка стояла передо мной в черных костюмах с масками. Были видны только глаза. Я была довольна. Настоящие ниндзя! Диверсанты!

— Сань! — Услышала Елену. — Ты что, ниндзь решила сделать из них? А где тогда катаны?

— Всё будет и катаны, и вакидзаси.

— Какие ещё вакидзаси?

— Тоже мечи. Только короче катан. И нагинаты будут.

— А это что?

— Это такое оружие, длинный меч. А длинный он был именно за счёт рукояти. Например, сам клинок мог быть длинной в полметра, то рукоять в метр. Очень эффективное оружие. В Европе есть похожий аналог — глефа. В Китае — гуань дао. В Сибири у коренных народов — пальма. На Руси и сейчас, в том числе, русский аналог глефы — совня. Между прочим, Лена, в Японии все дамы из самурайских родов к 18 годам должны были знать технику боя на нагинатах. Владеть ими в совершенстве. Если девушка не знала этого, её даже замуж могли не взять. Вообще нагината, это было оружие придворных дам при сёгуне. Но нагинатами владели не только женщины, но мужчины. Многие самураи предпочитали нагинаты катанам. Поэтому, нагинаты мы обязательно сделаем и будем учиться ими владеть. Я что зря учу их биться на шестах? А пока и так сойдёт. Зато начнём устраивать ночные тренировки. Я из них сделаю настоящих диверсантов. Они станут настоящим ужасом, летящим на крыльях ночи. — Мы обе с Еленой засмеялись.

— Да, Сань. Хорошо, что мы не в Японии.

По мимо занятий по смертоубийству, я конечно же занималась и болящими. А куда денешься? С простыми хворями или вывихами люди шли к знахарям. А ко мне шли совсем тяжёлые. Охотник, который Георгий, поправлялся. Скакал на костыле, который ему сделали.

— Скажи, госпожа, я правда буду ходить? — спрашивал он меня часто, глядя с надеждой в глазах.

— Не только ходить, но бегать, как раньше.

Делала операции. Тот же аппендицит вырезала, если успевали ко мне обратиться. Складывала сломанные ноги, руки. Вытаскивала инородные предметы. В основном наконечники от стрел. Врачевала рубленные, колотые, резанные раны, зашивала их. Работы у меня хватало.

Ленка делала динамит. Да и кроме него у неё тоже работы хватало. Тоже мыло. Вяземские ещё раз ездили в Псков. Привезли Елене ещё пару стеклянных сосудов, как раз для алхимии, как пояснил Фёдор Мстиславович.

— Не знал бы, Елена Вячеславовна, что ты богоугодным делом занимаешься, оборонь от ворогов делаешь, мыло тоже, подумал бы, что бесовщиной всякой. Вон в Европах то, жгут разных чернокнижников, да алхимиков инквизиция на кострах.

Ленка сделала мне всё же эфир, для усыпления. Как-то, после одной небольшой операции, с открытым переломом руки, повозилась, мужик сам пришёл, посмотрела на Дарёнку. Всё же основы пластической хирургии я знала. Даже практику успела пройти в одной клинике пластики.

— Дарёна, подойди ко мне. — Она подошла. Я рассматривала её лицо. Заметила, что ей неприятно это. Она пыталась повернуть ко мне лицо так, чтобы шрама не видно было. — Чего отворачиваешься? Я именно шрам смотрю у тебя.

— А что его смотреть, госпожа?

— Смотрю, как его убрать.

— Куда же его уберёшь? Это невозможно. Он со мной до гроба.

— Это мы ещё посмотрим. Может полностью я его и не уберу, но можно сделать его значительно меньше. Посмотрим.

Шрам шёл по левой стороне лица. От виска и до нижней челюсти. Это как же её так? Хорошо хоть глаз не задели. Разбила сам шрам на две части. От виска и до начала щеки — одна часть. От щеки и до челюсти вторая.

— Значит так. Будем делать в два этапа. — Дарёнка непонимающе на меня смотрела. — Сначала я постараюсь уменьшить шрам отсюда, сверху, до щеки. Потом то, что идёт ниже.

— Как же ты его уберёшь, госпожа?

— Срежу сам шрам, точнее ткани, образовавшие рубец. И сошью края. У тебя слишком большой рубец. Если бы изначально, когда рану нанесли, правильно сшить её, то рубец был бы тоньше.

— А разве можно так?

— Можно. Я видела, как это делали. Правда сама не делала. Я тогда ещё ученицей была. Дарёна, хуже я не сделаю. А вот лучше очень даже. А потом ногой твоей займёмся. Что с ногой у тебя было? От рождения или кто это тебе причинил.

— Причинили. Мне саблей по ноге секли.

— Понятно. Мне нужно осмотреть твою ногу. Садись давай. Подол подними.

Женщина села на лавку. Подняла до колен подолы двух юбок. Я осматривала ногу. М-да. Хорошо рубанули, как вообще ногу не отрубили. Часть кости видать была срублена. Как Дарёнка сумела выжить да ещё ногу зафиксировать, чтобы срослась, я даже представить себе не могла.

— Мне понятно всё. Надо кость наращивать.

— Как это?

— Больно будет, но ничего. Надо заказать кое-что кузнецу, а точнее златокузнецу. Это такой аппарат. — Дарёна смотрела