Последняя Инстанция - Том Клэнси

— И чем занимается эта компания?

— Германия покупает природный газ у «Газпрома». Эта зарегистрированная в Швейцарии немецкая компания получает платежи от правительства Германии, а затем переводит их «Газпрому».

— Переводит?

Джек усмехнулся.

— Ага. Они лишь посредник. Немцы перечисляют деньги на счет этой компании в швейцарском банке, а она переводит их в Россию, не считая комиссионного сбора. «Газпром» пользуется ее услугами без видимой причины.

Сэнди сказал:

— Очевидно, это делается для того, чтобы кто-то мог обсчитать немцев.

— Да, — ответил Джек. — Но на самом деле все еще хуже. Я обнаружил, что немцы, по требованию «Газпрома», произвели платеж на десять миллионов долларов консалтинговой компании в Женеве через Шоал Банк на Сент-Джонсе. Имена владельцев консалтинговой компании скрыты, и я работаю над тем, чтобы это выяснить, но я уверен, что это только еще один слой, и даже не первый. Это просто какой-то откат. Насколько я могу судить, единственной причиной существование этой женевской фирмы является накручивание платежей.

— Это довольно легко, — согласился Сэнди. Такие компании существуют только на бумаге и не производят ничего, кроме лишних платежей.

— Правильно, — сказал Джек. — Какой-то немецкий чиновник, подписывавший договор с «Газпромом» создал подставную компанию в Женеве и получает деньги от собственной страны.

Райан знал, что Сэнди был намного опытнее его, и удивить его было трудно. Он сказал:

— И десять миллионов это только разовый платеж. Через этого швейцарского посредника от немцев к «Газпрому» перешло четыре миллиарда долларов и ничто не знает, сколько из этой суммы осело по дороге.

Сэнди сказал:

— Молодец. Когда старик Кастор сказал мне, что под моим началом будет работать Джек Райан-младший, я подумал, что это будет просто мальчик-мажор. Но теперь я понимаю, что когда-то ты окажешься на моем месте.

Райан высоко оценил этот комплимент, но у него осталось чувство, что он был несколько скользким. Он сказал:

— Это у меня от папы. Я люблю покопаться в хорошем деле, но, говоря по правде, хочу только решить стоящую передо мной задачу. У меня не амбиций на должность начальника отдела, не говоря уже о главе компании.

Сэнди ответил.

— Я сам тоже был молодым и горячим в твои годы. Это был конец девяностых, а Россия была совсем другим зверем. Парни с золотыми цепочками вышибали друг другу мозги. Настоящее, со всеми этими околоуголовными финансовыми махинаторами, может показаться мрачным, но ничего похожего на то, что творилось тогда, уже нет.

— Ну, на днях я погрузился в те времена на Антигуа.

— Ты там хорошо поработал. Всегда рад видеть такую работу. — Ламонт изготовился начать свою лекцию, но Джек перебил его.

— В данных Робинсона я нашел еще кое-что. Запись о визите директоров «Шоал Банка» в Цуг, Швейцария, на деловую встречу в марте этого года. Я считаю, что ключом ко всей этой газовой сделке может стать точный состав участников.

Ламонт удивленно поднял брови:

— Поднять документы?

— Да, это сложно.

— Да уж. Ближайший аэропорт в Цюрихе, и принимает всего по сотне рейсов в день.

Райан кивнул.

— Я просмотрел все коммерческие рейсы из России в пределах семидесяти двух часов до встречи. Правда, я проверил только первый класс, просто потому, что подумал, что люди, вовлеченные в мошенничество на одну целую две десятых миллиарда долларов не станут летать эконом-классом.

— Разумно.

— В Цюрих в течение всего дня прибывали менеджеры и финансовые директора, но никого, кто бы мог принять участие в подобной операции.

Ламонт ответил:

— Я так понимаю, ты проверил частные самолеты.

— Конечно. Я вообще с самого начала полагал, что нужно заняться ими. Я просмотрел все заявленные рейсы, но не слишком внимательно, так как подумал, что эти ребята прибудут закрытым рейсом.

— Как это?

— Швейцарская систему управления воздушным движением называется «Скайгайд». Скайгайд может «закрыть» рейс так, что никто не узнает о нем. У нас в США такое тоже есть. Вам нужно только вежливо попросить, и диспетчеры закроют информацию о вашей личности и вашем маршруте. Это нужно компаниям, желающим вести дела, не привлекая внимания конкурентов, кинозвездам, желающим избежать папарацци, а также тем, у кого есть проблемы с безопасностью.

Ламонт сказал:

— Я уверен, они прибыли так по какой-то другой причине.

Райан кивнул и потянулся за кофе.

— Естественно. Во всяком случае, зная, что я не могу получить бортовые номера и маршрут самолета, я получил аудиозаписи переговоров диспетчеров Цюрихского аэропорта и перегнал их в текст. Даже если рейс закрыт во всех документах, диспетчеры должны знать номер рейса и его маршрут. Из этих распечаток я получил бортовые номера частных самолетов и проверил каждый.

Ламонт снова удивился упорству Джека.

— Я снова убеждаюсь, что ты настоящий питбуль.

— Это было не так сложно, потому что я знал, что должен искать закрытый рейс, который должен был нигде больше не обозначен. Я нашел несколько самолетов компаний, тайно летавших в Швейцарию. Но я нашел аэробус А-318, бортовой номер NS3385, который приземлился там в девять тридцать утра первого марта, в день встречи. А-318 — это корпоративный самолет со спальней, гостиной и даже конференц-залом.

— Чертовски дорогой самолетик.

— Я проверил его и ничего не нашел, так что просмотрел документы наземных служб в Цюрихском аэропорту и обнаружил, что А-318 заправлялся тем утром. Заправка была оплачена холдинговой компанией, зарегистрированной прямо в Цюрихе, и эта же компания оплачивала топливо для другого самолета несколькими месяцами ранее. Тот самолет принадлежал сети ресторанов в Санкт-Петербурге.

Сэнди наклонил голову в бок:

— Сети ресторанов в Санкт-Петербурге?

Джек улыбнулся.

— Верно. Той самой, с которой Рэндольф Робинсон работал на Антигуа. Она была создана подставной фирмой, и она же управляет Шоал Банком, принадлежащим МФК.

Сэнди спросил:

— У тебя есть какие-то имена, связанные с этой сетью ресторанов?

Джек посмотрел в свои записи.

— Дмитрий Нестеров. Он владелец этой сети ресторанов. Но кроме этого, я о нем ничего не знаю. Я искал долго. Он никогда не учился ни в одной школе экономики, не являлся членом Думы и не имел отношения к Кремлю.

— Но он является главой компании, которая купила активы нефтегазовой отрасли на двенадцать миллионов евро четыре месяца назад.

— Чертовски невероятно.

— Да, — сказал Райан. — Мы должны выяснить, кто такой Нестеров и почему Кремль предоставил ему миллиард двести миллионов долларов, полученных от рейдерского захвата «Гэлбрайт Россия Энерджи».

Ламонт кивнул, но медленно и осторожно. Он вынужден был признать, что этот Янки продвинулся дальше любого другого в этой компании. Он понимал, что Кастор был против работы против «Газпрома», но Джек Райан занялся ею, и Сэнди Ламонт не собирался вставать ему поперек дороги.

Райан спросил:

— А вы хотели о чем-то поговорить?

Сэнди покачал головой.

— Да нет. Занимайся.

ГЛАВА 26

Ситуация в Киеве, казалось, ухудшалась с каждым днем. То, что началось как серия ежедневных выступлений украинских националистов на Майдане Незалэжнасти, всего за несколько дней превратилось в десятитысячный митинг, наполненный антироссийскими плакатами, выступлениями и песнопениями.

Раскол в стране дал о себе знать, когда пророссийски настроенные украинцы начали собственные ежедневные митинги на другой стороне майдана. Любые надежды полиции, что ситуация сможет разрешиться сама собой рухнули, когда с обеих сторон появились палатки, а между националистами и пророссийскими силами начались столкновения, которые становились все ожесточеннее.

Спецподразделения полиции разнимали участников столкновений, гранаты со слезоточивым газом и бутылки с зажигательной смесью летели в оппонентов каждый день. Количество задержанных и пострадавших росло с каждым днем.

И такое творилось не только в Киеве. В Севастополе, в Крыму, банды скинхедов из числа русского большинства били витрины магазинов, принадлежащих украинцам и татарам, устраивали поджоги и избивали первых попавшихся прохожих.

На следующее утро после того, как Кларк шокировал Кит Биксби своим предложением помочь ему в поиске Глеба Резаного, группа «Кампуса» проснулась от воя сирен. Они находились в нескольких километрах от майдана, но пение и гул толпы доносились до их конспиративной квартиры на третьем этаже.

Так как официально они были журналистами, Кларк, Чавес, Карузо и Дрисколл быстро оделись, схватили камеры и микрофоны и направились вниз. Они вышли на улице и оказались посреди марша протеста, который, якобы спонтанно, начался за пределами города и двигался прямо к майдану Незалежности. Судя по плакатам и язвительным крикам, было понятно, что это была группа ультранационалистов с запада страны.