Последняя Инстанция - Том Клэнси

От полученных травм у Кривова была развалистая походка и выраженная хромота, но, несмотря на все проведенные операции и долгую историю работы, сопряженной с насилием, на его лице всегда была улыбка.

— Полковник Кларк! — Воскликнул он, пожимая руку Джону. — Рад снова вас видеть.

— Привет, Игорь. Рад, что ты согласился работать с нами.

— Ты что, серьезно? Мне осточертело возить журналистов CNN от одной акции протеста до другой. Несколько дней поработать с вами, ребята, будет весело.

Когда по трапу «Гольфстрима» Ассоциации Хендли спустился Чавес, Кривов схватил небольшого мексиканца и заключил в свои медвежьи объятия.

— Рад видеть тебя, Игорь.

— И я тоже.

Он поздоровался с остальными. В считанные минуты он погрузил их оборудование в подготовленный фургон. Игорь знал, что эти люди не были журналистами, но Кларк сказал ему только то, что они прибыли сюда «немного покопаться». Украинце вполне резонно заключил, что эти люди были из ЦРУ, но действовали под прикрытием.

Кривов был известен всему Киеву как человек, работавший с иностранными журналистами, так что Кларк понимал, что бывший боец «Радуги» может помочь обеспечить им прикрытие. Это, наряду с знанием местного криминалитета, делало его идеальным выбором для группы Кампуса, которая должна была проникнуть в некоторые темные места этого города и понять, чем здесь занимаются Семь сильных людей.

Они покинули аэропорт и направились в арендованную квартиру на третьем этаже в старом доме на правом берегу Днепра. Хотя американцы были утомлены перелетом, они, не теряя времени, начали обеспечивать безопасность своего убежища. Они проверили его на наличие «жучков» крошечными устройствами, спрятанными в камерах, и выбрали маршруты в здании и на прилегающей территории, которые позволят быстро уйти в случае необходимости.

Гэвин Бири расположил свою технику в гостиной. С самого начала Кларк подчеркивал важность сохранения их прикрытия. Бири учел это. Помимо того, что все компьютеры были защищены паролями, рабочие программы «Кампуса» скрывались среди графических редакторов и новостных сайтов. Даже если кто-то получил бы доступ, он бы решил, что это компьютер редактора или оператора съемочной группы.

Гэвин включил два из своих ноутбуков, получив доступ к SIPRNet ЦРУ и сети украинской СБУ. Он также настроил компьютер для выполнения роли цифрового радиоприемника и системы перехвата переговоров. Система могла перехватить и расшифровать передачи местной полиции, хотя только Кривов свободно говорил по-украински.

Это ограничение он попытался обойти при помощи программ перевода. Перехватываемые Гэвином переговоры украинской полиции должны были мгновенно и автоматически переводиться на английский. В теории звучало великолепно, но на практике эта программа была сплошным разочарованием. Гэвину приходилось читать каждое предложение несколько раз, чтобы понять его, а большая часть была просто бредом.

Пока остальные обустраивались в их новом логове, Дин Чавес отвел Игоря Кривова в сторону.

— Слушайте, Игорь, мы с вами знаем друг друга уже долго. Так что вы знаете, что я свой, правильно?

— Конечно, Динг.

— У меня есть вопрос к вам, так что я просто хочу его задать. Я знаю, что вы украинец, но вы из русской семьи. Что вы думаете о слухах, идущих из России в эти дни?

— Вы про то, что Россия собирается вторгнуться?

— Точно.

Кривов ответил:

— Я украинец русского происхождения, но это не значит, что я желаю жить под властью Москвы. Володин не остановиться, пока не уничтожить последние остатки свободы в этом полушарии, чтобы он и его прихвостни могли контролировать все и вся.

— Вы должны понять, Динг. В этой стране есть три типа людей. На западе большинство — украинские националисты. На востоке большинство русские националисты. А еще есть украинцы русского происхождения, которые не желают иметь ничего общего с Кремлем. Я сам из этой категории, и мы здесь везде. Я видел уже достаточно войн, чтобы увидеть еще одну, в особенности на своем пороге.

— Хорошо это знать, — сказал Динг. Они пожали друг другу руки. — Я уверен, что нам всем будет полезно знать это при работе с местными преступными группировками.

— Помогу, чем смогу, ребята.

Пока они размещались в квартире, Кривов рассказывал им все новые и новые сведения о ситуации в области безопасности здесь, в Киеве. Согласно Кривову, за последние месяцы Киев превратился в не больше не меньше рай для российских шпионов и российской организованной преступности. Другие группировки — чеченские, грузинские и татарские — тоже вели активную деятельность, но ситуацией на улицах заправляли русские.

Организованная преступность на уличном уровне, явление, которое словно исчезло в России, похоже, бурно развивается здесь. Многие ощущали в усилении насилия, рэкета, убийств только неизбежное зло переживаемой страной политической нестабильности, но такой старый волк как Кривов, похоже, видел в этом нечто менее естественное.

— Эти новые русские парни в городе подкупают местных чиновников, чтобы те голосовали так, как нужно России. Они стимулируют другие местные преступные группировки, которые действуют активнее, что приводит к перегрузке местной полиции. Они избивают, запугивают и похищают некоторых журналистов, которые пишут негативные материалы о кремле. Насколько я могу судить, русская организованная преступность делает здесь, в Киеве, работу ФСБ.

Кривов рассказал им, что никогда не слышал о Глебе Резаном, но знал некоторых людей, которые могли бы предоставить более подробную информацию.

Кларк выслушал все, что Кривов рассказал ему о ситуации здесь, в Киеве, и сказал:

— Когда я был в «Радуге», русские были нашими лучшими партнерами по НАТО[24]. Они работали вместе с нами над вопросами терроризма, распространения ядерного оружия, региональной безопасности.

Кривов ответил:

— Все еще есть хорошие русские военные. Это само собой разумеется. Верите или нет, но остались и хорошие дипломаты, хотя и только потому, что не хватает siloviki, чтобы укомплектовать ими штаты всех посольств, а не только шпионов. Но Володину удается водить всех за нос, приплачивая своим сторонникам, что ему позволяет существующий уровень коррупции.

Дрисколл спросил:

— Мистер К, каков наш первый шаг?

Кларк ответил:

— Завтра я намерен обратиться к начальнику местной резидентуры, Киту Биксби.

Чавес удивился:

— Обратиться к нему? Разве это не слегка рискованно? Ты же понимаешь, что это будет не просто несколько звонков, и ты получишь местную полицию, таскающуюся у тебя на хвосте на их собственной территории.

— Догадка. Я скажу, что я пришел помочь. Я заявлю, что я частное лицо и все понимаю. Он выглядит прагматичным. Я полагаю, он будет рад получить в этом городе еще одну пару глаз.

— А если вы ошибаетесь? — Спросил Бири.

Кларк пожал плечами:

— Тогда это будет очень короткая командировка.

ГЛАВА 23

После радиационной тревоги в Белом доме Кэти и дети вернулись домой, в штате Мэриленд, на время дезактивации. С другой стороны, Джек хотел продолжать работать в Западном крыле, так что переехал в Блэр-Хаус на Пенсильвания-авеню, официальную гостевую резиденцию президента США.

На другой стороне улицы началась дезактивация Белого дома. Большая часть поверхностей в здании требовала тщательной чистки Decon-90, сильным моющим средством, содержащим трехпроцентный раствор гидроксида калия. Затем все было перемыто еще раз и перекрашено. Потом была проведена проверка на изотопы полония, чтобы убедится в их полном отсутствии.

Но вот ванную, которую посетил Головко, предстояло полностью уничтожить. Эмаль унитаза и раковины содержала его выделения, и не могла быть очищена моющим средством. Поэтому они были разбиты на мелкие кусочки и помещены в освинцованные контейнеры на специальном складе. Период полураспада полония-210 составлял 138 суток. Это значило, что эти материалы могли быть безопасно переработаны окончательно только спустя несколько месяцев.

Пока шла эта работа, те же действия начались в отеле на Капитолийском холме, где остановился Головко, на борту самолета, на котором он прибыл из Канзаса, в номере его отеля в Лоуренсе и Канзасском университете.

Пока в Белом доме выкорчевывали отбойными молотками зараженную сантехнику, Джек Райан сидел за столом в Овальном кабинете. В этот момент поступил звонок. Из больницы им. Джорджа Вашингтона сообщили, что Сергей Головко скончался в отделении интенсивной терапии.

Он повесил трубку и повернулся к собравшимся, сел и сообщил эту новость Скотту Адлеру, Мэри Пэт Фоули и Джею Кэнфилду. Они встретились, чтобы обсудить заявление Володина о расширении полномочий ФСБ. Известие о смерти Головко, как ни странно, сделало этот разговор еще более актуальным.