Стеклянное море - Сергей Лукьяненко

Жажда сильнее в пустыне.

Сила наполнена слабостью. И ее имя — равнодушие.

Лишь слабому интересна борьба.

Я отложил книгу. Не понять. Невозможно разобраться в том, что понимать не хочется. А «Дикий дракон» вообще не способствует мыслительным процессам. Но не исключено, что лишь расслабленные алкоголем мозги решились на осознание истины.

И почему-то я знал: от того, смогу ли я поверить в то, о чем уже догадываюсь, зависит моя жизнь… Может быть, не только моя.

Шторы в дверном проеме предостерегающе зашуршали, пропуская в комнату здоровенного парня в тускло-сером костюме. Окинув нас быстрым мутноватым взглядом, он остановился на Дьини и вяло протянул ему руку:

— Привет…

Судя по всему, парень был навеселе. Дьини оживился:

— Привет, Риш. Откуда?

— От Хромого… Ностальгировали… — Парень рухнул на ближайший стул. Ланс иронически усмехнулся.

Что-то не так.

— Скучаете? — дружелюбно поинтересовался Риш. — Может, в картишки перекинемся?

Дьини молча отошел и вернулся с колодой. Масти были незнакомые, картинок не меньше семи-восьми: рядовой, сержант, пилот, лорд, принц, император, Сеятель… Я повертел лакированные картонки, опустил их обратно на стол.

Хмель сходил с меня на глазах. Я уже замечал неуверенность в движениях Ланса и то, что Дьини помалкивает, не подливая нам «Дракона».

— Будете играть? — повторил Риш. — В азю умеете?

Ланс покачал головой.

— Эт-то просто. — Риш начал раскладывать карты по три штуки. — Самая модная игра…

Он говорил на стандарте явно не потому, что признал в нас инопланетников. Просто это было модным, как французский у современников Пушкина.

— Значит, так… Берем карты…

— У нас эта игра называлась ази, — сказал я. — Ланс, помнишь, я учил вас с Редраком?

Ланс кивнул, еще не понимая, что происходит. Я взял со столика видеофон, резко спросил:

— Как соединиться с Хромым? Живо!

— Шестьсот три… — начал Риш. И замолчал, изучающе оглядывая нас с Лансом. Укоризненно сказал:

— Хромой сам решает, с кем ему говорить…

— Как страшно. Наш осторожный друг стал крупным мафиози! — заключил я и насмешливо спросил:

— Ностальгировать — пить коктейль «Ностальгия». Так ведь, Риш?

Тот кивнул. Дьини заерзал и вполголоса сказал:

— Риш, это император Тара…

Риш захохотал, откидываясь на стуле. Под распахнувшимися полами пиджака блеснула рукоять бластера.

— А я… я великий и вечный… пастух… Ну, Дьини…

— Номер видеофона, — напомнил Ланс.

— Шестьсот тринадцать-семь-девять, — вдруг выпалил Дьини. Я с любопытством посмотрел на него. Он действительно был хорошим торговцем — и сейчас сделал рискованное вложение капитала.

— Откуда ты знаешь? — угрожающе спросил Риш. Похоже, он готов был потянуться за оружием. Но я уже набирал номер. На экране возникло симпатичное личико.

— Мне Хромого, крошка, — развязно потребовал я.

Последовала минута молчания.

— Память хорошая? — Тон я менять не собирался. Девица кивнула. — Скажи Хромому: «Редрак, ты засветил карты».

Последнюю фразу я произнес по-русски. Девушка исчезла с экрана.

— Если это пьяная шутка… — начал Риш. Но на экране видеофона уже появилось полусонное лицо его начальника.

— Привет, Редрак, — с облегчением сказал я. До этой секунды я вовсе не был уверен в правильности своей догадки. — Далеко же ты забрался, пилот.

* * *

— Меня всегда тянуло к отсталым мирам, — сказал Редрак. — Ты же помнишь, Сергей…

Я помнил. Но не удержался от замечания:

— На них ты обычно и влипал в неприятности.

Редрак кивнул. Мы стояли на плоской крыше его дома — огромного, приземистого, первый этаж которого занимали казино, ресторан и, похоже, небольшой бордель. На втором этаже располагались апартаменты Редрака-Хромого — главы преступного мира Ар-На-Тьина.

— Да, влипал… Но и зарабатывал неплохо. Помнишь, ты рассказывал мне о земных гангстерах, мафии, игорном бизнесе? Издевался, если уж начистоту…

Я улыбнулся. Да, издевался, представляя земных преступников типа Аль-Капоне разве что не магами и волшебниками.

— Я поначалу не принимал всерьез земной опыт. Но когда узнал, — в голосе Редрака появилась почтительная нотка, — что Земля — планета Сеятелей, то понял: так и надо действовать. Нашел этот мир… честно говоря, специально искал поближе к Тару. Помог им выбраться из экономической депрессии, стал уважаемым человеком. И начал создавать свое Монте-Карло. Местные законы поощряют азартные игры, не обкладывают налогами выигрыши.

— Не очень-то похож твой сарай на Монте-Карло, — честно сказал я.

— Конечно. Это для личного пользования, для местных игроков, для обучения специалистов. Но тридцать процентов игорных заведений Схедмона, сорок два — Шуура… и еще кое-где понемногу, принадлежат мне. А здесь игра идет по-крупному, Сергей. На минус седьмом этаже расположен генератор туннельного гиперполя. Игроки прибывают сюда напрямую, без всяких кораблей.

— Ого…

Редрак довольно улыбнулся и повторил:

— Игра идет по-крупному. В этом «сарае» трижды проигрывали целые планеты… неплохие причем.

— И сколько планет принадлежит тебе?

— Тех, что я выиграл, или тех, что купил?

Я засмеялся:

— Редрак, ты меня все больше поражаешь. И самое странное, что я не могу на тебя сердиться… Сколько у тебя планет?

— Восемь, — серьезно ответил бывший пилот «Терры».

— Включая Ар-На-Тьин?

— Да разве это планета… Твое здоровье, император.

Мы выпили еще по глотку глинтвейна из огромных металлических чаш. Стоять под серым небом, на пронизывающем ветру, и пить горячее вино с пряностями было полузабытым удовольствием моей юности.

— Наркотиками тоже торгуешь? — поинтересовался я.

— Только для клиентов казино… И не такими, как синяя пыль или шлак.

Я подумал секунду и поднял чашу.

— Твое здоровье, Редрак.

Начал накрапывать дождь. Над нами с едва слышным шелестом развернулось полотнище силового зонта.

— Имея деньги, можно жить с комфортом в самом отсталом мире. Но не наоборот, — глубокомысленно заметил Редрак.

— В этом мире скоро будет очень жарко, — сухо сказал я.

Редрак покосился на меня:

— Сергей, а ты уверен? Для фангов эта планета не может представлять интереса.

— Стратегическое положение… — начал я.

Редрак с трудом подавил смех.

— Капитан, это же не драка на мечах. Какое стратегическое положение в пятимерном пространстве? Если бы на Ар-На-Тьине была военная база, с флотом, устройствами гиперперехвата… А так…

Я промолчал — содержатель казино для высокопоставленных особ разбирался в военном деле не хуже меня. Казино для высокопоставленных… Сердце вдруг зачастило.

— Редрак, — почему-то я перешел на шепот сказал я. — Кто развлекается в твоем гадюшнике… сейчас?

— Я не могу назвать имен, — обиженно ответил Редрак.

— Назови должности, пилот! И подумай полминуты!

— Вице-президент Схе… одной планеты. Начальник штаба… федерации планет. Шеф-координатор галактического союза промышленников. — Редрак стал говорить медленнее. Похоже, понял. — Полковник Ма… одной из бригад проекта «Сеятели».

— Даже так? — растерянно спросил я.

— Земляне тоже люди… и любят азарт… — пробормотал Редрак.

— Теперь ты понял?

— Но… расположение казино на Ар-На-Тьине — тайна! Никто из посетителей не выходил из этого здания.

— Предательство ты исключаешь?

Редрак молчал.

— Или — абсолютное знание?

— Что это?

— Отрешенные, Редрак. Сказка твоего детства. Такая же, как сказка о Сеятелях.

— Это невозможно, капитан, — прошептал Редрак. — Даже если фанги узнали… Для блокады гипертуннеля нужно иметь два десятка кораблей-гиперперехватчиков. Слабоориентированный вектор…

— Редрак, я разбираюсь в теории гиперпространства не лучше, чем в балете! Но уверяю тебя — у фангов есть эти два десятка перехватчиков! Если они захватят в плен или уничтожат верхушку самых развитых планет галактики — мы обречены! Счет в этой войне пойдет на часы. Готовить смену будет некогда.

Редрак молча смотрел на меня. Он не слишком изменился — лишь лицо стало суше, тоскливее.

— Что ты предлагаешь?

— Отправляй своих клиентов по домам. Предупреди их об угрозе скорого нападения фангов. Пусть вышлют несколько кораблей… каждый по нескольку кораблей, на охрану Ар-На-Тьина.

Резким движением Редрак швырнул чашу с вином сквозь туманный щит силового поля. С недовольным взвизгом энергетический зонт пропустил сквозь себя кусок металла и пол-литра жидкости.

— Нет, Сергей.

— Что?