Сводные - Матильда Старр

обреченно сказала я.

Укромных местечек было сколько угодно: наш городок со всех сторон окружён лесом.

Саймон вышел из машины и направился к багажнику. Я последовала за ним. Надеюсь, сейчас, чёрт возьми, всё станет ясно!

Он открыл багажник… И я взвизгнула от неожиданности.

В огромном багажнике, довольно удобно устроившись, возлежал Элвин. И улыбался.

Немыслимое облегчение, радость, неверие, да еще эта его улыбка, от которой холодело в спине, – все смешалось в дьявольский коктейль и ударило в голову круче вина.

– Элвин! – я бросилась к нему, чтобы обнять, обхватить обеими руками. И тут же стукнулась обо что-то плечом.

– Погоди, я выберусь. Тебе вовсе не обязательно составлять мне тут компанию. Да и места для двоих маловато. Хотя… – Синие глаза знакомо блеснули, и в животе сладко вспыхнуло. – Можно и вдвоем… – вкрадчиво продолжил он.

– Нет уж, вылезай, – покраснела я и покосилась на Саймона.

Тот делал вид, что он слепо-глухо-немой. Замечательный друг!

Пара секунд, и теплые руки Элвина сомкнулись в кольцо, сжимая меня так крепко, что крепче и не бывает. Жадные губы прижались к моим губам. И мир рассыпался на пиксели, завертелся горячим торнадо. Снаружи, внутри, наполняя колючим жаром и странной томительной дрожью.

Его горячие ладони на моей спине, его чуть влажные тяжелые пряди между моих пальцев, и губы, что сводили с ума, заставляя вжиматься сильнее…

Когда мы оторвались друг от друга, я уткнулась лбом в его грудь, с трудом вспоминая, как дышать. Мысли путались, думать не получалось. Совсем. Да и как тут думать, если хотелось вновь запрокинуть голову и продолжить? Мозги наотрез отказывались работать рядом с Элвином. Поэтому надо что? Едва коленки перестали предательски подламываться, я решительно отстранилась. И даже сосредоточилась.

Нет уж, больше никаких поцелуев, пока все не выясню.

– Но как вы сговорились? Ты же терпеть не можешь Саймона! – вылетело прежде, чем я успела сообразить, что говорю.

Черт, как бестактно!

– Ну… не совсем, – протянул Элвин. – Во всяком случае, со вчерашнего дня мы, считай, лучшие друзья.

Саймон рассмеялся. А потом объяснил:

– Мы столкнулись в торговом центре, и я был не один. С Шоном – это мой парень. Давайте в машину. По дороге поговорите.

– Ты должен нас познакомить! – заявила я, забираясь на заднее сидение, и тут же пожаловалась плюхнувшемуся следом Элвину: – Мама разбила телефон.

– Что-то такое я и предполагал, – кивнул Элвин, захлопывая дверцу.

Джип сыто заурчал и рванул с места.

– А что у тебя? Отец был вне себя от злости?

Элвин пожал плечами.

– Да не особенно. Отделался подзатыльником за то, что разгромили вазы на лестнице и вломились в их спальню. А так ему не до того.

Ну да, я его понимаю. Когда собственный брак трещит по швам или даже, можно сказать, рушится, тут уж не до интрижек сына.

– Что у них вообще произошло? Поверить не могу, чтобы твой отец увлёкся официанткой.

– И он не может. Говорит, хоть убей, не помнит, что там была вообще какая-то официантка. Нет, ну то есть они были, ясное дело. И официантки, и официанты. Но он вообще не обратил внимания ни на кого. И не понимает, что твоей матери вообще взбрело в голову.

– Так это же здорово! – воскликнула я. – Пусть объяснит ей, что она ошиблась. Они помирятся и тут же оставят нас в покое.

– А вот это вряд ли, – вздохнул Элвин. – Я ему предлагал. Но он упёрся и ни в какую. «Я не виноват, извиняться не буду».

Да, дела. Так эти два упрямца и правда разведутся, а попутно попытаются нам всё испортить.

– У меня есть мысль, – заявил вдруг Саймон. – Мы только что проезжали мимо церквушки, и она вроде действующая. Давайте вернемся, вы поженитесь, и все оставят вас в покое?

– Отличная мысль! – подхватил Элвин. – Разворачивай.

– Стоп! Вы с ума посходили? Не знаю, как у вас, а у меня своё представление о свадьбе. И уж точно я не собираюсь выходить замуж тайком, а вместо первой брачной ночи получить нагоняй от матери.

Мои щёки вспыхнули. Вот уж не думала, что буду обсуждать свою первую брачную ночь в такой компании.

– Первая брачная ночь будет, я тебе обещаю, – прошептал на ухо Элвин. От его хрипловатого шёпота по спине прокатилась волна мурашек.

– В багажнике, я так понимаю? – внезапно севшим голосом спросила я. – Ну уж нет. Надо придумать что-то получше.

Я вернулась домой уже затемно. День был чертовски насыщенным: мы с Элвином отчаянно целовались, пока Саймон делал вид, что рассматривает окрестности. Даже не помню, где ездили. Все тонуло в сладком дурмане, наполненном Элвином, вкусом его губ, жаром тела. Помню, что обедали в придорожном кафе, сталкиваясь коленками под столом, не особо разбираясь, что там в тарелках. А ещё купили мне телефон, который я контрабандой должна была пронести в дом и держать у себя под подушкой с выключенным звуком.

Саймон привёз меня домой поздно вечером. Элвин ждал в багажнике, пока он церемонно вручал меня маме, целомудренно целовал в щёку и обещал, что обязательно приедет. Мне казалось, что по моему сияющему взгляду мама обязательно догадается, что тут есть какой-то подвох. Но она посмотрела на мои губы, слегка вздернув бровь, потом на Саймона, который сделал вид, что смущен, и, видимо, сделала свои выводы. Пусть неправильные, зато успокоилась.

А на следующий день с самого утра курьер принёс огромный букет роз. Невероятно огромный, просто до вульгарности. Он был адресован маме. Она порозовела от удовольствия, потом нахмурилась и буркнула:

– Если он думает, что такой проступок можно загладить какими-то цветами, то ошибается!

Но всё-таки отыскала вазу и поставила этот огромный веник туда.

Через пару часов на пороге нашего домика снова появился курьер. С очередным веником, который был ещё вульгарнее, роскошнее и крупнее, чем первый. Для него тоже нашлась парочка язвительных замечаний и ваза. Но не прошло и двух часов, как новый курьер стоял у двери. И вот тут насчёт вазы я была уже не уверена. Мама тоже.