Сводные - Матильда Старр

кольце теплых рук.

– Доброе утро! – обжег ухо чуть хриплый шепот.

Его губы тоже пахли кофе, и у поцелуя был привкус кофе и солнца. Тягучего поцелуя, дразняще неспешного, и настолько нежного, что кружилась голова и подгибались коленки. Я закрыла глаза, и мир исчез. Остался только запах кофе, горячие губы и томительный жар внизу живота.

Пора заканчивать, пока еще хоть немного соображаю…

Я неохотно отстранилась и выскользнула из объятий. Он легко меня отпустил – такая у нас была договорённость. А что, он ведь сам пообещал, что не дотронется до меня, если я скажу «нет». А я сказала. И откуда тогда взялось это странное разочарование?

Я скользнула за стол, плюхнула на румяный тост ломтик сыра и захрустела, задумчиво рассматривая все, что стояло передо мной.

Кофе, бутерброды, и такое вот потрясающее «доброе утро» – это было бы идеально для любого другого утра, но только не для сегодняшнего. Он, чёрт возьми, забыл. Я, конечно, и сама забыла, но я вовсе не пример для подражания! А может, не знал? Это ведь не одно и то же. Ну и что теперь – объявить «у меня сегодня день рождения», чтобы он с языком на плече целый день пытался что-то исправить? Глупо. Да и куда ему выходить в таком виде…

Я посмотрела на Элвина. Жуткие синяки и ссадины уже сходили – гораздо быстрее, чем можно было предположить. И всё же он по-прежнему выглядел как герой из фильма про боксёров после проигранного боя.

– Какие планы на день? – спросил Элвин.

– Вечером встречаемся со Стейси. Больше никаких.

Мы вместе посмотрели интеллектуальное шоу, где Элвин угадывал правильные ответы чаще чем я. Вот выскочка!

Я бы тоже, наверное, угадывала. Если бы могла сосредоточиться и хоть немножко подумать. Но я не могла. Да и, если честно, не хотела. Оказывается, это так здорово, сидеть в обнимку перед огромным экраном и целоваться. То легко и нежно, то жадно, не в силах оторваться друг от друга даже для того, чтобы перевести дух…

А потом обедать на кухне, толком не понимая, что ешь. И снова, вернувшись в гостиную, сидеть перед телевизором. И прижиматься так тесно, словно на огромном диване вдруг стало ужасно мало места, и целоваться, целоваться, целоваться… До одури, до темноты в глазах, до остановки дыхания. И мысль, что в любой момент мимо может пройти Агнес и застукать на месте преступления, делала эти поцелуи слегка запретными, а оттого еще более упоительными и потрясающими. Впрочем, были такие моменты, что пройди мимо целый отряд Агнес, я бы и не заметила…

Тикали старинные часы, с экрана то что-то рычало и лаяло (кажется, мы тогда смотрели передачу про джунгли, но это неточно), то заунывно бубнил диктор, то лилась музыка. Но все это доносилось словно из другого мира, а в моем мире существовали лишь шальные синие глаза, дрожь горячих рук, скользящих по спине и желание, чтобы это никогда не кончалось…

Я почти пропустила тот момент, когда нужно было собираться на встречу со Стейси. С сожалением высвободилась и, метнувшись к зеркалу, принялась ликвидировать следы хм… просмотра передач.

– Долго не гуляй, я буду скучать.

Скучать? Какое приятное слово… Я обернулась.

Элвин небрежно развалился на диване, привычно вытянув вперед ноги. Ворот наполовину расстегнутой рубашки съехал набок, волосы выглядели растрепанными. Ну да, я сама же их и растрепала, когда… Я невольно облизала припухшие губы, синие глаза странно блеснули. Внутри томительно сжалось, по спине скользнул холодок… Захотелось немедленно вернуться обратно на диван и продолжить… просмотр передач.

– Хорошо, – пискнула я.

И, схватив сумочку, быстро вылетела за дверь.

По дороге, в такси, я поймала себя на мысли, что мне нравится проводить время с Элвином. Очень нравится. Могла ли я подумать ещё какой-то месяц назад, что это возможно? Но с ним и вправду было интересно. Он рассказывал какие-то истории, умел меня рассмешить, а ещё умел слушать – талант, которого я в нём ну никак не подозревала. И, чего уж там, умел потрясающе целоваться. Так, что дух захватывало. Уверена, на любом конкурсе поцелуев он бы точно занял первое место. С большим отрывом от остальных претендентов.

А если честно, меня немного пугало то, что я привязывалась к нему с каждым днём всё больше и больше.

– С днём рожденья! – Стейси обняла меня и вручила перевязанную ленточкой коробочку. – Посмотришь?

Я раскрыла коробочку, достала оттуда содержимое и тут же, ойкнув, засунула его обратно.

– Ты издеваешься? Тут же люди!

В упаковке был изящный комплект белья.

– Пригодится, – со смехом подмигнула мне Стейси.

Я покраснела. Щёки горели огнём.

– Ну, а что он тебе подарил?

Ей было действительно интересно. В тот день, когда я сорвалась и полетела узнавать, что случилось с Элвином, она, кажется, сделала для себя все выводы.

– Ничего, – тут же поникла я.

– А ты ему сказала, что хочешь получить на день рождения?

Я сделала круглые глаза.

– Да как я ему скажу?

– О, милая, ты ступаешь на очень скользкую дорожку. Слушай внимательно: если тебе нужно что-то от парня – тебе следует говорить об этом ясно и чётко. О дне рождения нужно напомнить дважды: за неделю до события, а потом за день. Иначе забудет!

Я представила себе, как проделываю всё то, что она посоветовала, и зажмурилась от ужаса.

– А ты не жмурься, ты наматывай на ус. У меня огромный опыт.

– И как давно вы с Крисом вместе? – спросила я, чтобы оценить масштабы этого огромного опыта.

– Два месяца! – с гордостью сказала Стейси.

– Да у тебя день рожденья в январе! Когда бы ты успела предупредить его об этом два раза?

Мы весело засмеялись, и настроение, изрядно испортившееся после вопроса Элис о подарке Элвина, стало куда лучше.

Когда я возвращалась домой, уже темнело. Судя по всему, в доме должен был гореть свет, но не горел. Сердце тревожно сжалось. В последнее время я не любила сюрпризы. Я ускорила шаг, быстро распахнула дверь и… застыла на пороге.