Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ситуация настолько опасна, что некоторые помещики (в том числе – инженер Пабло Сальмон, главный управляющий поместья «Пакойян») были вынуждены увезти семьи в Лиму.
Мы решили дойти до захваченной зоны, но положение оказалось столь напряженным, что майор Фалькон, пытавшийся нас отговорить, сказал, что слагает с себя ответственностъ.
ПЕРЕГОВОРЫ О ПЕРЕМИРИИСегодня в 8 часов вечера должны начаться прямые переговоры между общинниками и помещиками при посредничестве доктора Уго Калье, заместителя директора Управления по делам индейцев Центральных районов Перу.
Решение это принято сегодня на встрече крестьян и землевладельцев, которая имела место в кабинете префекта Мигеля Корсо.
Общинники настаивают на том, что земли принадлежат им по закону, так как у них есть права, дарованные в 1711 году, в то время как помещики полагают, что доводы эти неверны и права на землю принадлежат им.
Руководители Федерации общин встретились сегодня в Лиме с представителем правительства доктором Эрнаном Геринони; встреча продолжалась 45 минут.
Геринони обратился к ним с просьбой, чтобы они приказали захватчикам уйти с занятых земель в течение 72 часов, и предупредил, что в противном случае их выселят силой, а зачинщики будут преданы суду.
(«Экспресс», Лима, 1 декабря 1961 года)Глава тридцать вторая,
которая докажет, что солдаты нуждаются в пище, питье и друзьях совсем как мы
Плохая погода навязывала перемирие. Кроме часовых, которые стерегли новых коней, никто почти и не выходил из палаток. Дождь лил, лил и лил. Солдаты ругали и общинников, и помещиков. Снег падал, падал и падал. Солдатам было очень трудно. Женщины их жалели.
– Бедные они, бедные! Не могут они тут! Мерзнут!
– Это мы бедные, нас сменить некому.
– У нас крыша есть, еда…
– Один маис.
– А чего тебе еще надо? С каких пор ты мясо ешь? От баранины зубы выпадут!
Общинники зорко следили за всеми их передвижениями, ничего не упускали. Гарабомбо спал в седле. Каждое утро он, во главе своих людей, совершал объезд. Сегодня, проезжая по Андаканче, он увидел. высокого, красивого коня.
– Что-то очень хорош… Остановить!
Трухильо и де ла Роса прицелились во всадника. Невысокий крепкий человек испугался карабинов.
– Стой! Ты откуда?
– Я обратно еду.
– Как зовут?
– Конверсьон Валье.
– Значит, ты и есть хваленый надсмотрщик?
Человек съежился в седле.
– Слезай!
Он слез, дрожа.
– Не убивай меня, Гарабомбо!
– Откуда ты меня знаешь?
– Тебя все знают.
Гарабомбо улыбнулся, не скрывая гордости.
– Обыскать карманы!
Де ла Роса и Трухильо обшарили его, нашли какую-то мелочь и большой конверт.
– Что это?
– Письмо.
– А в нем что?
Де ла Роса повернулся, чтобы ветер не мешал, и стал читать.
– Это пишут из поместья Пакойян в поместье Учумарка, – угодливо сообщил надсмотрщик.
– Что пишут?
– Что Пакойян кормил их неделю, а теперь должна Учумарка. Пакойян сегодня еще пришлет еды, а завтра уже нет.
– Так…
– Девятьсот человек, на них сколько уходит! Полстада съели. Вы подсчитайте, – говорил Валье.
– Конь слишком, хорош для помещичьего прислужника.
– Это не мой. Это хозяина.
– Он только мне' подойдет, – засмеялся Гарабомбо, – начальнику конницы!
– А как же письмо? Куда его? – спросил де ла Роса.
– Подотрите им зад! Значит, не будет Учумарка кормить. Пускай хоть передохнут с голоду! Пленника отведите в Путаку, в распоряжение властей!
Дальше Гарабомбо поехал один. Через пол-лиги ему повстречался Конокрад. Они поздоровались. Гарабомбо попросил Конокрада передать Кайетано весточку. И они попрощались.
– Эй, Гарабомбо! – позвал Подсолнух.
Но Гарабомбо удалялся. Подсолнух сердито заржал.
– Видно тебя, так друзей не узнаешь! А я вот помню, что с тобой было у Андаканчи.
– Этот коняга меня уморит! – сказал Конокрад, поднимая руки. – За что мне такое наказание?
– Вон что? А мне легко тебя тащить? Не нравится со мной, отпусти меня на волю!
– Чего ты все врешь да измываешься?
– Я правда видел, он чуть не утонул в речке. – Подсолнух наклонился напиться из лужи.
– Как так?
Подсолнух весело заржал.
– Угнал он скот из поместья Чинче…
– Вор у вора украл!
– Он неопытный! А я, помню, возвращался из Учумарки, со свидания, и вижу – он хочет перейти Андаканчу. Была зима. Воды, конечно, много, а еще двое и он вот хотели перегнать скот! Ах ты, бедняги! Пятнадцать коров утонуло.
– Скотокрадом не всякому быть!.. – засмеялся Конокрад.
– И еще я видел…
– Давай рассказывай.
Но тут подъехали рысью Блас Валье и Марселино Ариас.
– Я этих кобылок знаю, – похвастался Подсолнух, прядая ушами. – Просто сохнут по мне! Все лошади из Учумарки по мне сохнут.
– Господи! – закричал Конокрад. – Что ты все врешь?
Повалил снег. Стемнело, прошла ночь, рассвело. Солдаты глядели вниз, на дорогу, но провиант им никто не вез. Так прошло все утро. Они ждали. Нет и нет! Под вечер несколько человек спустились к общинникам. Теперь лил дождь. Трое солдат доорались до хижины, где Сульписия как раз варила картошку, и поздоровались:
– Добрый день, сеньора.
Сульписия чуть не закричала.
– Да вы не бойтесь! Мы по-хорошему!
Старуха с удивлением на них глядела. Она никогда не видела близко солдат из штурмовых отрядов. Солдаты эти тем временем подошли ближе, мигая от света.
– Тяжело тут у вас, сеньора. Льет и льет!
– Худо вам, значит.
– Два дня не ели. Очень нам худо, сеньора. Помещики забыли про нас. Богатый бедного не поймет. Начальство пьет и ест, а мы хоть перемри.
– Не продашь нам маису? – вежливо спросил капрал.
Сульписия смущенно улыбнулась.
– Мы заплатим.
На его ладони сверкнули медяки.
– Есть у тебя маис?
– Есть.
Другой солдат тоже показал монеты.
– Ты бы нам кипяточку продала!
Он вынул из котомки термос. Дышал он с трудом.
Сульписия засмеялась:
– Вода для всех. Ее грешно продавать!
– Тогда подари.
– Давай твою миску.
Солдат засмеялся. Сульписия положила полную тарелку вареного маиса и картошки, а в термос налила горячей воды. Все потянулись к картошке. Сульписия дала им сыру. И спросила, пользуясь, случаем:
– Что ж вы такие плохие? Зачем нас выгоняете?
– Мы следим, и все. Нет приказа вас выселять.
– Так мы же на своей земле. Мы никого не трогали. Что о нас гонят?
Солдат обмакнул картофелину в тыковку с перцем.
– Мы не распоряжаемся. Мы люди подневольные, сеньора Мучаемся, и все.
– За что нас гонят? – настаивала. Сульписия.
– Не будут вас выселять. Мы завтра уходим. Две недели тут мучаемся! Устали.
– А вернетесь когда?
– Совсем уходим. Не вернемся. Наш полковник не хочет к помещикам подслуживаться. Он сам теперь считает, что земли ваши.
– Обманываете меня?
– Да Христом-богом! Завтра и уйдем.
– Сколько я вам должен, сеньора? – спросил капрал.
– Чего там, маису немножко!
Он не настаивал.
– Спасибо, сеньора.
И они исчезли под дождем.
Сульписия побежала рассказать властям. Немедленно собрали Совет, чтобы обсудить новости.
– Это ловушка. Не верю я, что они уйдут, – говорил де ла Роса.
– А что? – говорил Мелесьо Куэльяр. – Им и впрямь не вытянуть. Декабрь – хуже некуда.
– День и ночь льет, – согласился Травесаньо.
– Чего мы спорим? – сказал Гарабомбо. – Уйдут – так уйдут. А нет – так нет.
Через три дня часовые сообщили, что солдаты разбирают палатки. Да, уходят! На помещичьих лошадях и реквизированных мулах они переправили свое имущество в Тамбопампу, где их ждала колонна грузовиков. Уходят! Никто их не сменил. Общинники сторожили целую неделю, но солдаты не вернулись. Победа! Анчи Роке сообщил, что отряд ушел в Сан-Педро-де-Кахас, там тоже заняли земли. Гарабомбо был прав: можно сторожить хутор, но никакое войско не сдержит сразу пятьдесят, сто поместий! Следы босых ног, испещрившие центральные поместья, уже не стереть никому. Общины победили! Декабрь умирал, как и родился, в снегах и в холодных дождях. Первого января выборные постановили устроить невиданный пир. В десяти очагах жарили целиком чистопородных овец. Что им теперь! Пили, ели, плясали до упаду. Никто больше не заберет у них эти печальные поля. Победа! Начинался январь. На Новый год Уаманы сложили песню о победе.
Глава тридцать третья
Неполный текст прошения, которое послал Ремихио Пречистой Деве Марии
Никто его больше не видел.
Вечером пекари узнали, что свадьба – просто розыгрыш, который придумали сильные, чтобы повеселиться. До утра ходили они с факелами по всей Янауанке, днем обошли Янакочу, Чипипату, Роко и Уайласхирку. Узнали о беде и общинники Чинче. В припадке покаяния они обрыскали высоты Мурмуньи, где Освальдо Гусман будто бы видел беднягу, но никого не нашли.
- Разлюбовь, или Злое золото неба - Андрей Зотов - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Через ее труп - Сьюзен Уолтер - Детектив
- Зов горы - Светлана Анатольевна Чехонадская - Детектив / Крутой детектив / Триллер
- Ангелотворец - Камилла Лэкберг - Детектив
- Искатель. 1962. Выпуск №4 - Ю. Чернов - Детектив
- Одна из нас мертва - Дженива Роуз - Детектив / Триллер
- Сто одна причина моей ненависти - Рина Осинкина - Детектив
- Иди за мной - Наталья Солнцева - Детектив
- Утро вечера дрянее (сборник) - Светлана Алешина - Детектив