i 77d6616899b694e2 - Unknown

деревьев. Я была между мирами, разрывалась между Ками и собой. Я это чувствовала. Я

теряла контроль, как это было и с Томо.

Что-то сильное и холодное вцепилось в мою руку.

- Грин!

Я покачала головой, цвета растаяли, голоса притихли. Ишикава стоял надо мной,

лицо его исказила растерянность.

- Что происходит?

- Прости, - сказала я. Горло пересохло, словно я не пользовалась им тысячу лет. –

Это чернила. Томо растревожил их, и я, видимо, потеряла контроль.

А Томо все еще не управлял собой, рисуя львиный хвост, на конце которого были

перья. Хвост шевелился, пока он добавлял детали. Одно из копыт стучало по земле,

страница покрывалась рябью от этого движения, уголки загибались.

Кирин напоминал изящную, но пугающую смесь оленя и дракона. Я не знала, как

еще это описать, он казался и приземленным, и потусторонним. Он мог существовать и,

может, существовал когда-то, если позволить воображению раздвинуть границы

возможного.

Томо придвинул ручку к голове кирина. И чешуйки, что он нарисовал, порезали бок

его ладони. Кровавые трещинки появились на коже, пока он рисовал рог существа, но не

золотую маленькую спираль, как я ожидала от единорога. Он нарисовал разветвленный

рог, грубый и древний. Он не торчал вперед, как у единорога, а загибался назад, проходя

над ушами и шеей создания, поблескивая поверхностью.

Зашелестели листья, ветер окружил нас, и он пах кедром и кипарисом. Но был и

другой запах, что-то, похожее на затхлый мех, запах дикого животного.

Голоса вернулись, тускло виднелись цвета вокруг нас.

Кирин стоял среди деревьев, медленно опуская голову, озираясь. Чернила

постоянным водопадом стекали с него, покрывая существо жидким мехом, стекая на

копыта и траву под ними. Чернила поднимались с земли вокруг животного, сверкающие и

масляные.

Глаза существа сверкали белым устрашающим светом, он взмахнул хвостом, и

чернила отлетели на стволы кипарисов. Старая нить оплетала его рог, с нее свисали

маленькие камешки в виде магатамы, они светились темно-бирюзовым и сапфировым

сиянием. Они покачивались и позвякивали друг о друга, когда зверь качал головой. Из-за

холода из ноздрей кирина вырывались облачка пара.

Ишикава смотрел, застыв от потрясения и страха. Он поднял телефон, чтобы сделать

фотографию, но животное сделало шаг, и он уронил телефон на хвою, свет экрана

очерчивал изгибы чернильного меха.

- Убери его, - прошипела я. Фотографировать оживший рисунок Томо было плохой

идеей. Ишикава склонился и подобрал телефон, но не сводил взгляда с кирина.

Ручка выпала из ладони Томо, он согнулся над блокнотом.

- Томо, - сказала я, коснувшись рукой его спины. Я следила краем глаза за кирином,

если тот решит напасть на нас.

- Я в порядке, - выдохнул он. Я пыталась увидеть его глаза, но без телефона

Ишикавы все мы были силуэтами в тени.

Послышался треск, я вскинула голову, чтобы увидеть, как кирин бредет по сухим

листьям к нам. Я попыталась оттащить за собой Томо, думая, что зверь решил напасть на

него, но он двигался медленно, изящные копытца как-то удерживали мощное тело.

Существо было выше и шире лошади, но грациозным и бесшумным. Когда Томо не

сдвинулся, я отступила, прижавшись спиной к ближайшему кедру. Кирин опустил голову

к Томо и фыркнул, воздух отбросил назад волосы Томо.

- Юуто, - тихо сказал Ишикава, поднимая руки, если что-то пойдет не так. – У него

есть зубы. Так что вставай.

Томо медленно поднял руку к морде кирина. Следы крови высохли на его ладони.

Создание тряхнуло шеей, черная жидкость запятнала деревья, чешуя его блеснула в

лунном свете, а потом чернила снова залили их. Камешки на роге сверкали темно-синим

светом.

Он еще не напал на нас. Может, он был мирным, как лошадь. Но почему бывали и

смирные рисунки? Я покачала головой. Всегда был изъян. Томо был слишком сильным,

чтобы так долго удерживать контроль.

Он, должно быть, подумал о том же, потому встал, спрятал блокнот и ручку в рюкзак

и забросил его на плечо.

- Времени мало, - сказал он, не сводя взгляда с существа.

Ишикава осторожно приблизился к кирину и сцепил пальцы, выпрямив ладони. Томо

схватился за плечо Ишикавы и встал коленом на сцепленные руки. Кивнув, Ишикава

толкнул колено Томо вверх, а тот прыгнул. Он взмыл по воздуху на спину кирина.

Движение казалось отточенным, так они, наверное, не раз проделывали в Шизуоке.

- Кэти, - я посмотрела на Томо. В свете луны он казался странным – темный силуэт

на темном коне, точнее, на смеси оленя, дракона и коня.

«Демон на своем неестественном жеребце».

Я шагнула вперед и коснулась шеи кирина. Чернила были теплыми на ощупь, но

стекали с пальцев, словно вода, не оставляя следов. Под чернилами чешуя кирина была

холодной, словно железо. Он рыл землю, мышцы шуршали, словно бумага.

Я потянулась к руке Томо. Ишикава подтолкнул вверх мое колено. Кирин казался

твердым, но неустойчивым под нами, и мне уже не нравился этот план.

- Сато?

Ишикава покачал головой, лунный свет сверкал на его белых волосах.

- Я останусь здесь, в дозоре. Мне не нужно смотреть в ржавое зеркало, чтобы узнать,

кто я. Иди, Юуто. Полюбуйся на себя, нэ?

Томо кивнул, а кирин резко развернулся, и мы направились к ограде. Я крепко

обхватила руками Томо. Зверь переминался с ноги на ногу.

- Уверен, что он выдержит нас двоих? – спросила я.

- Чернила – часть меня, - сказал Томо. – Разве я дам тебе упасть?

Я не успела ответить, кирин бросился вперед. Я сцепила зубы, чтобы не закричать.

Кирин не бежал по прямой, словно лошадь, а прыгал, как олень, бросаясь в стороны,

вытягивая ноги и подлетая в воздух. Я была уверена, что сломаю ногу, врезавшись в ствол

дерева, еще до того, как мы доберемся до ограды, но как-то существо умудрилось обойти

препятствия. Он издавал тихий звук, похожий на трубящий рог и ржание.

Он резко оттолкнулся от земли задними ногами. Мы взлетели на миг, мир

проносился мимо. Кирин рухнул по другую сторону ограды, перекатившись. Мы едва

успели соскочить с его спины на холодную землю. Кирин какое-то время лежал, рог

касался земли, камешки сверкали среди травы. Он медленно поднялся, покачиваясь на

ногах, чернила черными водопадами стекали с него.

Томо сплюнул грязь, вытер губы ладонью.

- Ты в порядке?

- Ага, - сказала я, плечо обжигало, им я ударилась при падении. – Хотя завтра на руке

явно будет большой синяк. И я расцарапала колено.

Он подхватил меня под руку и помог встать.

Мы все ж оказались во внутреннем храме Наику. Тусклые оранжевые лампы

освещали два храма за оградой, крупный был перед нами, а другой – сразу за пустой

площадкой земли.

- Каждый двадцать лет они перестраивают храм, - прошептал Томо, мы пошли

вперед. – Сейчас он слева. Потом они построят новый справа, а тот уничтожат.

- Зачем?

Он пожал плечами.

- Это храм Аматэрасу. Они хотят, чтобы он был новым и чистым. Или, может, это

увеличивает силу на какое-то время.

Кирин за нами щипал траву. Если не знать, что он здесь, увидеть его было сложно –

черное на черном. Даже слабое сияние камней напоминало лишь летающих светлячков.

Храмы напоминали маленькие хижины Яѐй, хоть и с приподнятым фундаментом и

из неокрашенного дерева. Томо схватился за поручень и влез внутрь. Затем он поднял

меня за собой, такой силы я от него не ожидала.

Я знала, что происходило. Сила росла в нем, зеркало было близко.

Томо тихо отодвинул дверь храма. Не было ни охраны, ни замков, рассчитывали на

ограду. Они думали, что никто не перелезет через нее. Никто, кроме отчаявшегося Ками.

Большая реликвия стояла в центре алтаря, предмет был накрыт темной тканью и

окружен подношениями. Миска с рисом, запеченная рыба и маленькая мерная пиала с

песком и двумя длинными палочками благовоний, чей запах заполнял воздух.

Напоминало по запаху храм Тошогу в Шизуоке, смесь сильных духов и горьких трав.

- Зеркало? – спросила я. Пальцы Томо дрожали, он провел ими по черной ткани.

- Ята но Кагами, - выдохнул он, сжимая в руке ткань. Он медленно убрал ее, ткань

скользила по поверхности зеркала, пока не упала на пол.

Сзади Кагами было таким, как в моем сне, - огромным медным щитов со странным

узором.

Глаза Томо расширились, на лице проступило потрясение. Я обошла алтарь, чтобы

видеть то же, что и он.

Я замерла, не зная, что делать.

Поверхность зеркала была треснувшей, осколки отражали Томо.