Книга историй - Аракел Даврижеци

Шираз, чтобы держали его в заключении. И там тоже назначил над ним стражу, которая исправно его охраняла.

И случилось так, что спустя много лет прибыли послы русского царя ради [утверждения] дружбы и многих других дел[131]. В те дни шах поехал в гавар Исфахана и жил на реке, называемой Авикуран, воду которой хотел он подвести к реке Исфахан и смешать с нею, ибо воды в Исфахане было мало. Множество ремесленников и /141/ рабочих работало на водном пути, и по этой причине сам шах обосновался там и жил. Послы русского царя, явившись туда, встретились с шахом и в числе многих требований выдвинули требование о Луарсабе: чтобы он был возвращен к себе и пребывал под властью шаха и в покорности ему. Лукавый в своих намерениях шах Аббас любезно выслушал эти слова и благосклонно и живо взялся исполнить просьбу их — отослать Луарсаба на родину его. И, угодив таким образом послам, проводил их восвояси.

После этого шах призвал к себе вельможу, на чьем попечении находился Луарсаб, и говорит ему: «Ну, ты, достойный умерщвления и казни, почему до сих пор оставил в живых Луарсаба? Чтобы нынче эти, явившись, требовали бы освобождения его? Так вот, если в скором времени не придешь и не принесешь вести о гибели его, будешь уничтожен вместе со всеми близкими своими». А вельможа тот, получив сей приказ, поспешно поехал в город Шираз и стал притворяться перед Луарсабом, будто прибыл с любовью и миром.

Однажды Луарсаб и князь вышли вместе прогуляться по берегу реки, в которой стали ловить рыбу. Сначала вельможа-перс взял в руки невод, чтобы, расправив, закинуть его в воду и поймать рыбу, а сам нарочно плохо расправил и закинул его криво и косо в воду, притворяясь, будто это ему никак не удается. А Луарсаб, ничего не подозревая и нисколько не беспокоясь о себе, взял из рук князя невод: самому-де лучше закинуть его в реку; и пока он, нагнув голову и /142/ склонившись над неводом, расправлял его руками, князь-перс, выхватив меч, висевший у него за поясом, занес его и неожиданно ударил Луарсаба по шее. От этого удара голова Луарсаба, отделившись, отлетела и откатилась в сторону[132]. И князь-перс, взяв голову Луарсаба, принес ее в местечко, называемое Авикуран, о котором мы выше говорили, в царский стан, и преподнес шаху. И шах, увидев голову и поняв, что это — голова Луарсаба, в жестокосердии своем впал в гнев и раздражение против головы, порочил, хулил и, презрительно пиная, катал ее туда и сюда. И, проведя в таком душевном раздражении много часов с головой, взял затем голову за ухо, отбросил ее прочь, и голова, покатившись, скатилась вниз, ибо место было покатое.

Вот таков был конец жизни тифлисского царя Луарсаба; таким образом злокозненный шах Аббас погубил его, а страну его захватил и подчинил своей власти.

/143/ ГЛАВА 12

История мученической смерти матери кахетинского царя Теймураза от руки того же царя шаха Аббаса

Когда царь Теймураз еще жил у себя на родине в Кахетии, мирно правил страной и повиновался персам (ибо тогда еще шах не пришел в Грузию, не вынудил к побегу царей и не разорил страну, о чем мы рассказали в предыдущей главе; Теймураз жил у себя в стране, а шах — в Персии), шах послал к Теймуразу и потребовал заложника, и тот отправил одного из своих сыновей. Шах еще раз потребовал заложника, и Теймураз послал второго сына. Шах в третий раз потребовал заложника, и Теймураз послал мать свою. Шах оскопил обоих сыновей Теймураза, дабы не родилось от них сыновей, чтобы не было наследников их царства. А мать Теймураза [шах] послал в самую глубь Персии, в город Шираз, к Имам-Кули-хану, [чтобы тот] держал ее под стражей. И по этому приказу шаха Аббаса мать Теймураза, имя которой было Мариам, жила под /144/ стражей.

Спустя некоторое время она претерпела мученичество ради божественного происхождения Христа и скончалась как мученица за веру Христову от руки все того же шаха Аббаса по следующей причине. У персов жили и другие женщины из знатных родов грузинских, плененные персами, а также и сыновья их, взятые в плен персами и назначенные слугами великого государя шаха Аббаса первого, ибо из-за знатного происхождения их всегда назначали слугами, предстоящими перед царем. Однажды шах, беседуя о чем-то с этими слугами, испытывая их в беседе, сказал им: «Почему: позволяете матерям вашим пребывать в христианской вере, конец которой — погибель, и не обращаете их в веру и религию магометанские, конец которых — царствие небесное?» И слуги отвечали: «Много раз мы говорили [им], но они не обращаются [в магометанство]». Государь спросил: «Почему не обращаются?» И слуги в отчаянии, от страха не знали, какую выдумать причину или что сказать в ответ. Но кто-то из них сказал: «Не по знанию, а по неведению; когда говорим матерям своим: обратитесь в магометанство, они говорят нам: мать Теймураза — христианка, почему же нам стать магометанками?».

Коварный шах Аббас схоронил тогда в душе своей эти слова, но спустя несколько дней послал одного из князей своих, [приказав] или обратить дидопалу в магометанство, или предать ее жестокой смерти. /145/ И князь отправился в город Шираз и, став неподалеку, позвал дидопалу через дверь и, не видя ее, заговорил с нею из-за двери и сказал: «Тебе необходимо перейти в магометанство — таков приказ царя; если согласна — хорошо, а если не согласна — прими хоть на словах его, а в душе придерживайся веры своей; на глазах у людей притворяйся, будто перешла в веру Магомета, а тайком исповедуй свою веру, чтобы и нас избавить от угрызений совести из-за тебя». Такие речи произносил князь и плакал, подобно палачу Ироду, идущему отрубить голову Иоанну Крестителю.

А дидопала сказала из комнаты: «Брат мой и сын мой, почему тайком говоришь со мной? Иди скажи мне [все] в лицо, ведь я — дочь царя, жена царя, мать царя и сама лично, пока сын мой не вырос, правила царством после мужа своего. Однако величие в этом мире преходяще и суетно; если государь твой [даже] станет владыкой всего сущего и даст мне все царство свое, я не отрекусь от бога моего Христа и не изменю любви, которую я питаю к нему. А ты поступай как знаешь».

Жили с дидопалой двое грузинских священников и другие