Чтение Евангельских сказаний об обстоятельствах земной жизни Иисуса Христа, до вступления Его в открытое служение спасению рода человеческого - Иннокентий Херсонский

 «Реша же ему: кто еси; да ответ дамы пославшым ны: что глаголеши о тебе самем?» (Ин. 1; 22). Если ты ни то, ни другое, ни третье, а по всему видно, что ты должен составлять что-нибудь особенное, - кто же ты такой? что ты скажешь о себе самом? чем ты сам разумеешь себя? Наши ожидания таковы-то, мы тебе объявили их; но может быть, мы не все знаем; скажи, дабы мы могли что-нибудь отвечать пославшим нас. Коротки были ответы Иоанна: нет, нет. Они могли показаться следствием неохоты говорить с ними. Посему, когда они говорят: скажи, - то не говорят: скажи для нас, а: по крайней мере скажи, чтобы мы могли отвечать пославшим нас; мы должны же с чем-нибудь возвратиться к ним. Что же отвечает, наконец, Иоанн? «Аз глас вопиющаго в пустыни: исправите путь Господень, якоже рече Исаиа пророк» (Ин. 1; 23). «Аз глас..». Точно во всем нем был важен только голос: «покайтеся». Синедрион Иудейский знал это пророчество, но все-таки не видел, что в сих словах Исайи заключалось пророчество. Таким ответом Иоанн заставил синедрион подумать о многом: во-первых, что он не все пророчества умеет примечать; во-вторых, указание на то, что он голос вопиющий и предъидущий Мессии, долженствовало убедить их, что Илия не воскреснет, а это долженствовало истребить их предрассудок. Члены синедриона могли подумать: не потому ли Иоанн так скоро отвергает их разумение пророчества, что они ложно их принимают?

 «И посланнии беху от фарисей» (Ин. 1; 24). Фарисеи преимущественно присутствовали в синедрионе как ревнители предания. «И вопросиша его и реша ему: что убо крещаеши, аще ты неси Христос, ни Илиа, ни пророк!» (Ин. 1; 25). Если бы ты был Илия или Иеремия, то твое крещение было бы неудивительно; а теперь что же ты крещаешь? Посольство не поняло пророчества и истолковало оное так: Иоанн, приводя сие пророчество, хочет только оправдать свое крещение, не объявляя себя, а прилагая только к себе прикровенное пророчесво Исайи. Фарисеи крестили или омывали язычников потому, что они нечисты; а Иоанн крестит Иудеев чистых, избранных. Иоанн мог бы сказать на сие прямо, что ему был глагол Божий, но он не то говорит. «Отвеща им Иоанн, глаголя: аз крещаю водою: посреде же вас стоит, Его-же вы не весте» (Ин. 1; 26). Вы считаете мое крещение важным; но как оно вам ни кажется важным, а оно есть только предуказание другого крещения, важнейшего; я потому крещаю, что предшествую другому Лицу, Которое имеет право на то крещение; мое крещение есть предварение другого крещения. Иоанн здесь поступил так же, как поступил после Иисус, ссылаясь на Иоанна, когда Его спрашивали: «коею властию сия твориши?» (Мф. 21; 23). Иоанн указывает на будущее, Иисус ссылается на прошедшее.

Какое действие произвел ответ сей на синедрион? Конечно, не мог произвести приятного. Если бы Иоанн объявил себя Мессией, то они приняли бы, может быть, его и успокоились бы; а теперь он приводит пророчество, которое они вовсе не понимают. Саддукей-политик думал: зачем же Иоанн обольщает народ? он произведет в нем волнение и тем возбудит внимание Римлян. Синедрион должествовал бы оценить нравственное его достоинство, но он сего не делает: с Иорданом, с пустыней они могли бы примириться только тогда, когда бы Иоанн обещал в будущем что-нибудь блистательное. Политик Каиафа, слыша о нем, мог подумать, что он не более, как благочестивый человек, который с малыми средствами затевает сделать многое. Иоанн всем уже людям сказал, что он не Мессия, а Мессия грядет за ним, и ему уже как бы не оставалось ничего сделать.

Но вот к нему является Сам Иисус Христос. Когда уже вся Иудея перебывала на Иордане, когда уже синедрион виделся с Иоанном, Иисус Христос все еще продолжал жить в Галилее, в Назарете, в трудах и занятиях прежних. Взглянем еще на частную жизнь Иисуса Христа, ибо ей скоро приближается конец. Когда Ему было двенадцать лет от рождения, Иосиф был еще жив, ибо Мария говорит Иисусу Христу: отец и Я искали тебя. Когда Иисусу Христу исполнилось тридцать лет, то мы Иосифа уже не видим; он, вероятно, уже скончался. И при нем семейный круг Иисуса Христа был небольшой, а без него сделался еще менее. В Назарете и окрестностях его некоторые набожные родственники Иисуса Христа знали его: Мария, сестра Матери Его, бывшая за Клеопой, также сводные братья Иисуса Христа, или от первой жены Иосифовой. Занятие Его было древоделие. Древнее предание говорит, что Иисус Христос был тектоном. По смерти Иосифа, Он и Мать Его питались, может быть, единственно трудами рук Своих. Для Сына Божия такой труд был мал, а для Сына Человеческого - почтенный. Нравственным же занятием у Него, вероятно, было чтение закона. В каждом городе Израильском были синагоги, куда всякий Израильтянин обязан был приходить в известное время для слушания или чтения закона; и Иисус Христос подлежал этой обязанности. В доме Иисус Христос также мог заняться чтением. Притом Он мог часто в уединенной, дикой пустыне, под открытым небом молиться Богу. Таким, вероятно, образом Он образовывался в Назарете.

Посмотрим еще на местоположение сего города. Он лежит в долине; близ него есть источник, из которого Святое Семейство брало воду, отчего он называется источником Марии. С Фавора, который находится на два часа пути от Назарета, виды открываются прекрасные. Иисус Христос, должно быть, часто ходил туда и молился там. Сама Мария, вероятно, не раз была свидетельницей ночных молитв Его. Путешественники замечают, что гора сия имеет вид величественный. Там душа Иисуса Христа не раз преображалась, пока, наконец, не преобразилось и тело. Жители Назарета были невежественны и грубы. Но недалеко от сего города была столица Галилейская. Это давало возможность Иисусу Христу естественным образом узнать состояние Палестины. Каждый год Он ходил в Иерусалим на праздник и видел там всех людей, стекавшихся со всей Иудеи. Пребывание же в Иерусалиме для препровождения праздника было не кратковременно. Набожные Иудеи приходили на праздник за неделю и ранее, ибо совершали там различные очищения, и тут можно было узнать все, касающееся Иудейского народа: его обычаи, нравы, предрассудки, духовное состояние различных званий, отношение их к язычникам. На Пасху для соблюдения порядка и усмирения возмущающихся приезжали и Римские прокураторы с отрядами войск и помещались в крепости, которая была близ храма и выше оного, - и это-то есть мерзость запустения, предсказанная Даниилом.

Иисус Христос Своими стопами измерил всю среднюю Иудею, Самарию, ибо через нее Ему следовало проходить в Иерусалим. Жизнь Иисуса Христа была уединенная, строгая, бедная, но не в такой степени, как Иоаннова. Сей жил в пустыне, Спаситель - среди семейства; тот употреблял суровую пищу и носил грубую одежду; Спаситель, конечно, не допускал роскоши, но употреблял пищу и одеяние не столь грубые. Спаситель после Сам заметил сию противоположность, когда сказал: «Прииде бо Иоанн ниядый, ни пияй: и глаголют: беса иматъ. Прииде Сын Человеческий ядый и пияй: и глаголют: се, человек ядца и винопийца» (Мф. 11; 18-19). Иоанн беседовал преимущественно с Богом, говорил, конечно, проповедь и народу, но после отсылал его от себя; Иисус Христос почти постоянно беседовал с мытарями, грешниками и блудницами и из них делал таких людей, которые предваряли мнимых праведников в Царствии Небесном.

В первых летах жизни Иисуса Христа чудес физических почти не было, но чудо нравственное было, то есть Божество соединилось с человечеством, а между тем дало место свободному действованию всех сил души. Иисус Христос до тридцати лет пребывает в занятиях простых, занимаясь деланием плуга, как замечает блаженный Августин, и других орудий, нужных в общежитии; повинуется отцу и Матери, принимает от Сей последней некоторые внушения и долго ждет воззвания свыше. Наконец, время безвестного пребывания в Назарете кончилось.

Евангелие не говорит, чтобы Его особенный глас свыше воззвал из сего уединения, но надобно думать, что был некоторый глас или внутренний, или внешний, вследствие которого Он как бы отрешился от уз, связывавших Его с Матерью и родными. Иоанну предвозвещен был признак, как узнать Мессию, и он с нетерпением ждал Его прихода на Иордан. Для чего Мессия идет на Иордан? Если Он туда послан, то для чего послан? Он мог вступить в служение прямо из Назарета. Разве на другом месте нельзя было над Ним отверзнуться небесам и быть гласу, свидетельствовавшему о Его Божественном происхождении? Но Промысл устроил так, что Иоанн и Иисус Христос через тридцать лет встретились, чтобы служение одного из них уступило место служению Другого. Без сомнения, воля Промысла была открыта Спасителю; ибо Он говорит после Иоанну: «остави ныне: тако бо подобает нам исполнити всяку правду» (Мф. 3; 15). Провозгласить себя Мессией Он должен был не Сам в первый раз, а услышать это провозглашение нужно было от другого - Иоанна. «Тогда приходит Иисус от Галилеи на Иордан ко Иоанну креститися от него» (Мф. 3; 13). Для чего креститься Ему? Явно не для того, для чего другим. Он был уверен, что Он - Мессия, и потому крестился только как бы в виде посвящения, и таким образом был объявлен Промыслом народу. Такой обряд для Сына Человеческого сопряжен был с некоторым уничижением. Он должен был искуситься по всяческим, и здесь Ему открывается своего рода искушение. Крещение преподавалось во имя будущего Мессии. "Я Мессия, - мог думать Он, - зачем же Я должен идти на Иордан и креститься? В чье имя Я буду креститься? Всякий последний Иудей идет принять крещение в чаянии идущего Мессии. Я - Мессия, и Мне ли идти креститься? Чем же Я тогда покажусь пред народом? Подумают, что Я нечист". Но все такие мысли были чужды Иисуса Христа. Когда Иоанн говорит Ему: «аз требую Тобою креститися», - то Он отвечает ему: «остави ныне» (Мф. 3; 14, 15). Теперь ли такие мысли питать нам? Теперь ли считаться достоинством? Нам нужно исполнить всякую правду. Промысл требует сего. Этого было довольно, чтобы исполнить обряд Крещения над Мессией.