БИТВА С НЕБЕСАМИ - Крис Банч

Может быть, кто-то рассказал ей о родной планете, и, может быть, она сочла это место подходящим для честолюбивой женщины без предрассудков и с волшебной палочкой в кармане.

* * *

Вольф лежал почти в полной темноте. Его перевели в каюту побольше, такую же пустую и стерильную, как предыдущая.

Напротив сидела на низком стуле охранница Кристина. Лампа бросала свет на ее голову, плечи и раскрытую книгу: «Размышления о логике в ее приложении к повседневной жизни» Маттеуса Афельстана.

Вольф для отдыха стал разглядывать Кристину. Блондинка, коротко стриженная. Грудь высокая, остального не разобрать под мешковатой хламидой, только видно, что стройная.

Лицо вполне ничего, заостренное, как у сиамской кошечки. «Хорошо, хоть голос не такой пронзительный, как у сиамки», - подумал Вольф и улыбнулся.

Девушка подняла глаза, увидела, что Вольф на нее смотрит, и снова уткнулась в книгу.

Занятно.

Джошуа выбросил ее из головы, потянулся вовне, за пределы корабля.

Он почувствовал легкий направленный луч, словно эхо из далекой пещеры. «Поплыл» в сторону источника.

Вот она, Лумина. Разумеется, Афельстан держит ее под рукой. В сейфе. Не оригинально, но, по крайней мере, надежно. На данный момент. Хотя, быть может:

Теперь стоит попытаться.

«Потянись к ней: коснись, не касаясь:»

Джошуа Вольф выплыл из корабля, повис в N-пpoстранстве.

«Отыщи ее, отыщи свод. Пусть Лумина влечет тебя. Тепло, тепло, направленное в сторону Федерации. Здесь:»

Его отбросила назад холодная ненависть «вируса».

Нет, не здесь, не сейчас.

«Ищи в другом месте. Пусть маленькая найдет большую. Растерянность. Их много. Но все маленькие. Ну же:»

Вот она!

* * *

– Почему вы выбрали систему Рогана? - спросила Кур.

– Потому что, - сказал Вольф, - она могла слышать об этой планете от Дитриха, который там вырос. Бортинженер на патрульном звездолете Обин. Только полюбуйтесь на его послужной список: три военно-полевых суда, два должностных взыскания. Достойный представитель своей планеты.

– Вы там бывали?

– Нет, но всегда хотел побывать.

– Почему?

– Из-за сладкого запаха разложения, - ответил Вольф. - И денег:

Кур скептически посмотрела ему в глаза.

* * *

Вольф сел на кровати, зевнул, как будто только что проснулся. Кристина встрепенулась. Вольф взял со стула одежду, встал.

– От корабельного воздуха все время хочется пить, - сказал он, направляясь к уборной. - Принести воды?

– Нет, - отвечала читетка.

Вольф зашел в уборную, взял с полки жестяной стаканчик, подставил под кран. Вода была ледяная, совершенно безвкусная. Вольф поморщился.

– Спасибо, - сказал он, выходя, - что не смотрите за мной повсюду.

– Даже у зверя в зоопарке есть где укрыться, - отвечала Кристина. - И потом, в уборной нет ничего, способного сойти за оружие.

Джошуа сел на кровать.

– Мне интересно, - сказал он, - почему вы выбрали себе ночное дежурство?

– Я - старшая, - ответила Кристина. - Нас учили, что пленный, скорее всего, попытается убежать ночью.

– Я не собираюсь бежать.

– Вот и хорошо. Значит, останетесь жить.

– Еще вопрос, - продолжал Вольф. - Эта ваша камера: передает ли она звук оператору у красной кнопочки?

Кристина взглянула на него и медленно покачала головой.

– Чистое любопытство, - сказал Вольф, сбросил одежду и забрался под одеяло.

«Нет. Я не собираюсь бежать. Пока».

* * *

– Я понимаю значительную часть ваших просьб и всецело с ними согласен, - сказал Верховный Мастер Афельстан. - Разумеется, именно так моему романтическому воображению представляется крупный мафиози и азартный игрок. Однако мы не сможем в такой короткий срок предоставить указанную вами модель корабля.

– Сгодится любая яхта, - произнес Вольф. - Большая, внушительного вида, ультрасовременная - вот и все. Ах да, чуть не забыл. Выберите форму для команды. Что-нибудь с золотым галуном.

Афельстан задумался, решил, что Вольф не шутит, кивнул.

– Еще вопрос, - продолжал он, - исключительно из любопытства. Вы указали, что корабельная библиотека должна содержать полное собрание сочинений земного поэта Элиота. Зачем?

– Элиот больше Юма сделал для оправдания путей Господних перед Человеком, - ответил Вольф.

– Все равно не понимаю, - сказал Афельстан, - но вообще-то я не разбираюсь в поэзии. Полная алогичность.

– Занятно, что вы так говорите. Большинство поэтов считают, что они куда логичнее нас.

Афельстан натянуто улыбнулся:

– Любопытный взгляд. Вы согласны с ним?

Вольф пожал плечами:

– Это зависит от степени моего похмелья.

Афельстан нахмурился.

– Кстати, - добавил Вольф, - нам потребуется связь с каким-нибудь дорогим каталогом. Остальную команду я буду наряжать сам. Вы для этого слишком: логичны.

* * *

– Вот это, - ткнул пальцем Вольф, - и вот это. Этого не надо. Оно для скромницы. Это тоже не надо. В этом будешь казаться слишком доступной. За слишком низкую цену.

Он коснулся сенсоров, и на экране возникла следующая страница каталога. На красную от смущения охранницу Кристину Джошуа не смотрел.

– Вам очень смешно, - произнесла Координатор Кур. В голосе ее слышались нотки ярости.

– Сударыня, - отвечал Вольф преувеличенно вежливым тоном. - Это вы сказали, чтобы я отправлялся за Обин с вооруженной охраной и тремя сумасшедшими бомбистами. Так что я буду немного выделяться. Прекрасно, так Обин быстрее нас заметит.

Но, черт возьми, не учите меня, как их одевать. Я мог бы взять в постоянные спутники Макса или Люсьена, но не уверен, что смогу долго выдавать себя за гомика.

Их я тоже одену, как только закончу с Кристиной.

Может, нам всем одеться добрыми серыми читетами? Только не заинтересуется ли Обин, что привело на планету ее дружков? И не пошлет ли она десяток-другой громил проверить, что к чему?

– Если она вообще там, - скептически отвечала Кур. - Мне трудно поверить, что вы ткнули в точку на карте после того, как сотни лучших умов годами бились над неразрешимой задачей. И мне неприятно, что вы постоянно оскорбляете нашу культуру.

– Взаимно. Мне неприятно, что вы постоянно пытаетесь меня убить. Смешно, правда? Вы лезете на стену из-за дорогого платья, а у меня бомба в заднице. А теперь заткнитесь и дайте мне спокойно заняться делом. И еще. Как насчет корабля?

– Будет, - сказала Кур. - Снялся с Батана сегодня.

– Ладненько, - кивнул Вольф, взглянул на Кристину и решил пожалеть ее. - Два следующих выбери сама.

– Нет, - отвечала девушка. - Я не умею быть:

– Есть хорошее слово «баба», - подсказал Вольф. - Просто отдайся своим самым дурным порывам. Позволь себе сорваться с узды. Даже читеты порой улыбаются и пляшут при свете звезд. Сам видел.

Ему показалось, что Кристина вздрогнула. Наверное, почудилось.

 Глава 3 

Дорогой доктор Фрезер!

Я не решилась отправить эту записку по обычным каналам, даже в зашифрованном виде. Ее передаст Вам в руки мой самый доверенный аспирант.

Настоятельно советую: не ищите больше спонсоров для экспедиции на эльярскую планету Саурос. Знаю, Вас это удивит, ведь на семинаре я горячо поддержала Вашу идею. Мне прекрасно известно, какое значение Вы придаете этой работе, тем более в области, в которой Вы сделали себе имя.

Я получила неофициальные сведения, что потеряна связь с экспедицией Универсидад де Дескрубрименто с Гальционы Три. Как Вам известно, они проводили полевые исследования на эльярской планете Э887-3. Часть проекта финансировало федеральное правительство.

Времена сейчас неспокойные, так что, может быть, мои тревоги преувеличены, однако есть два слуха и два определенных факта касательно этой экспедиции, о которых я бы хотела Вам сообщить.

Слух первый: перед тем как исчезнуть, экспедиция с Гальционы Три посылала странные сообщения, наводящие на мысль о массовом умопомешательстве. Предположительно в сообщениях упоминались, помимо других бредовых измышлений, «красная смерть» и «движение от звезды к звезде».

Слух второй: якобы отменены две другие экспедиции на бывшие эльярские планеты. Предположительно они должны были направиться в «центр» окраинных эльярских миров, в тот же сектор, в котором находится Э887-3.

Я отбрасываю эти истории как недостоверные, но остаются два факта.

Первый и самый тревожный: родственники ученых полностью получили страховку, хотя официально о гибели экспедиции не объявлялось. Вероятно, на очень высоком уровне знают, что произошло, но не хотят говорить.