Стихотворения - Лев Мей

МОРАВСКИЕ ПЕСНИ**

1

У молодки НаныМуж, как лунь, седой…Старый муж не веритЖенке молодой:

Разом домекнулся,Что не будет прок,—Глаз с нее не спустит;Двери на замок.

«Отвори каморку —Я чуть-чуть жива:Что-то разболеласьСильно голова —

Сильно разболелась,Словно жар горит…На дворе погодно:Может, освежит».

— «Что ж? открой окошко,Прохладись, мой свет!»Хороша прохлада,Коли друга нет!

Нана замолчала,А в глухой ночиУнесла у мужаСтарого ключи.

«Спи, голубчик, с богом,Спи да почивай!»И ушла тихонькоВ дровяной сарай.

«Ты куда ходила,Нана, со двора?Волосы — хоть выжми,Шубка вся мокра…»

— «А телята нашиСо двора ушли,Да куда ж? — к соседкеВ просо забрели.

Загнала насилу:Разбежались все…Я и перемокла,Ходя по росе!»

Видно, лучше с милымХоть дрова щепать,Чем со старым мужемЗолото считать.

Видно, лучше с милымГолая доска,Чем со старым мужемДва пуховика…

<1850> 2

«Тятенька-голубчик, где моя родная?»— «Померла, мой светик, дочка дорогая!»

Дочка побежала прямо на могилу.Рухнулася наземь, молвит через силу:

«Матушка родная, вымолви словечко!»— «Не могу: землею давит мне сердечко…»

«Я разрою землю, отвалю каменье…Вымолви словечко, дай благословенье!»

«У тебя есть дома матушка другая».— «Ох, она не мать мне — мачеха лихая!

Только зубы точит на чужую дочку:Щиплет, коли станет надевать сорочку;

Чешет — так под гребнем кровь ручьем сочится;Режет ломоть хлеба — ножиком грозится!»

<1850>

А. МИЦКЕВИЧ

PIESZCZOTKA MOJA [11]

Моя баловница, отдавшись веселью,Зальется, как птичка, серебряной трелью,Как птичка, начнет щебетать-лепетать,Так мило начнет лепетать-щебетать,Что даже дыханьем боюсь я нарушитьГармонию сладкую девственных слов,И целые дни, и всю жизнь я готовКрасавицу слушать, и слушать, и слушать!

Когда ж живость речи ей глазки зажжетИ щеки сильнее румянить начнет,Когда при улыбке, сквозь алые губы,Как перлы в кораллах, блеснут ее зубы —О, в эти минуты я смело опятьГляжуся ей в очи — и жду поцелуя,И более слушать ее не хочу я,А всё — целовать, целовать, целовать!

<1849>

Д. БАЙРОН

ИЗ «ЧАЙЛЬД-ГАРОЛЬДА»[12]

Не говорите больше мнеО северной красе британки:Вы не изведали вполнеВсё обаянье кадиксанки.Лазури нет у ней в очахИ волоса не золотятся,Но очи искрятся в лучахИ с томным оком не сравнятся.

Испанка, словно Прометей,Огонь похитила у неба,И он летит из глаз у нейСтрелами черными Эреба.А кудри — ворона крыла!Вы б поклялись, что их извивы,Волною падая с чела,Целуют шею, дышат, живы…

Британки зимне-холодны,И если лица их прекрасны.Зато уста их ледяныИ на привет любви безгласны.Но юга пламенная дочь,Испанка рождена для страсти,И чар ее не превозмочь,И не любить ее нет власти.

В ней нет кокетства: ни себя,Ни друга лаской не обманет,И, ненавидя и любя,Она притворствовать не станет.Ей сердце гордое дано:Купить нельзя его за злато,Но — неподкупное — оноПолюбит надолго и свято.

Ей чужд насмешливый отказ;Ее мечты, ее желанья:Всю страсть, всю преданность на васИзлить в годину испытанья.Когда в Испании война,Испанка трепета не знает,А друг ее убит — онаВрагам за смерть копьем отмщает.

Когда же вечером порхнетОна в кружок веселый танца,Или с гитарой запоетПро битву мавра и испанца,Иль четки нежною рукойНачнет считать, с огнем во взорах,Иль у вечерни голос свойСольет с подругами на хорах —

Во всяком сердце задрожит,Кто на красавицу ни взглянет,И всех она обворожитИ сердце взорами приманит…Осталось много мне пути,И много ждет меня приманки —Но лучше в мире не найтиМне черноокой кадиксанки.

<1860>

В. ГЁТЕ

«Нет, только тот, кто знал…»**

Нет, только тот, кто знал        Свиданья жажду,Поймет, как я страдал        И как я стражду.

Гляжу я вдаль… нет сил,        Тускнеет око…Ах, кто меня любил        И знал — далеко!

Вся грудь горит… Кто знал        Свиданья жажду,Поймет, как я страдал        И как я стражду.

<1858>

Ф. ШИЛЛЕР

ПУНШЕВАЯ ПЕСНЯ

Внутренней связьюСил четырехДержится стройноМира чертог.

Звезды лимонаВ чашу на дно!—Горько и жгучеЖизни зерно.

Но растопитеСахар в огне:Где эта жгучестьВ горьком зерне?

Воду струямиЛейте сюда:Всё обтекаетМирно вода.

Каплю по каплеЛейте вино:Жизнь оживляетТолько оно!

Выпьем, покаместКубок наш жгуч!Только кипучийСладостен ключ!

<1857>

Г. ГЕЙНЕ

«Мне ночь сковала очи…»

Мне ночь сковала очи,Уста свинец сковал;С разбитым лбом и сердцемВ могиле я лежал.

И долго ли — не знаю —Лежал я в тяжком сне,И вдруг проснулся — слышу:Стучатся в гроб ко мне.

«Пора проснуться, Гейнрих!Вставай и посмотри:Все мертвые воссталиНа свет иной зари».

— «О милая, не встать мне.Я слеп — в очах темно —Навек они потухлиОт горьких слез давно».

— «Я поцелуем, Гейнрих,Сниму туман с очей:Ты ангелов увидишьВ сиянии лучей».

— «О милая, не встать мне:Еще не зажилаТа рана, что мне в сердцеТы словом нанесла».

— «Тихонько рану, Гейнрих,Рукою я зажму,И заживлю я рану,И в сердце боль уйму».

— «О милая, не встать мне:Мой лоб еще в крови —Пустил в него я пулю,Сказав „прости“ любви».

— «Тебе кудрями, Гейнрих,Я рану обвяжу,Поток горячей кровиКудрями удержу».

И так меня просила,И так звала она,Что я хотел поднятьсяНа милый зов от сна.

Но вдруг раскрылись раны,И хлынула струяКровавая из сердца,И… пробудился я.

1 сентября 1858

«Погребен на перекрестке…»**