Стихотворения - Лев Мей

ПРИТЧА ПРОРОКА НАФАНА**

В венце и в порфире, и в ризе виссонной,Внезапно покинув чертог благовонный,Где смирна курилась в кадилах невольников,Где яства дымились пред сонмом состольниковИ в винах сверкали рубин и янтарь,Где струны псалтирные славили бога,—                  На кровлю чертога         Взошел псалмопевец и царь.

Взошел он — пред господом мира и браниВоздеть покаянно могучие дланиЗа кровь, пролитую в борьбе с аммонитами,Взошел примириться молитвой с убитыми —По воле престолодержавной егоСтоял еще гибнувший окрест Раббава                  Весь полк Иоава,        А брань началась ни с чего.

И к небу возвел он орлиное окоИ долу склонил: перед взором далёкоСтремилася ввысь синева бесконечная,И зрелась в ней Сила и Воля предвечная…Смутился, вниз глянул — и дрогнул…                                                                         В саду,Вся в огненных брызгах, что змейка речная,                  Жена молодая,          Купаясь, плыла по пруду…

Ревниво поднявшись кругом вертограда,Как евнух докучный, стояла ограда;Ревнивей ограды, шатрами зеленымиЛиванские кедры срослись с кинамонами;Маслина ветвями склонялася низ;Всё солнцем прогретое, ярко-цветное,                  Сочилось алоэ,          И капал смолой кипарис.

Очей от купальщицы царь не отводит;И вот она на берег смело выходит.Тряхнула кудрями, что крыльями черными,И капли посыпались крупными зернамиПо гибкому стану и смуглым плечам;Дрожат ее перси, как две голубицы;                  Прильнули ресницы          К горячим и влажным щекам.

Рабыня ей стелет ковер пурпуровый,Младые красы облекает в покровы,На кудри льет мирра струю благовонную…И царь посылает спросить приближенную:«Кто женщина эта?» И молвит раба:«Она от колена и рода Хеттии,                  Супруга Урии,          Элиама дочь, Бэт-Шэба».

И близкие слуги, по царскому слову,Красавицу вводят в ложницу цареву,И только наутро, пред светлой денницею,Еврейка рассталася с пышной ложницеюИ вышла так тайно, как тайно вошла…Но вскоре царя извещает: «К рабыне                  Будь милостив ныне:           Под сердцем она понесла».

И ревностью сердце Давида вскипело;Задумал он злое и темное дело…Урию из стана позвал к себе лестиюИ встретил дарами, почетом и честию,И два дня Урия в дворце пировал;На третий был снова с израильской ратью:                  С ним царь, за печатью,           Письмо к Иоаву послал.

Написано было царем Иоаву:«Приблизься немедля всем станом к Раббаву,Но ближе всех прочих пред силою вражеюПусть станет Урия с немногою стражею —Ты прочь отступи и оставь одного:Пусть будет он смят и задавлен врагами,                  И пусть под мечами           Погибнет и стража его».

И вождь Иоав перед силою вражейПоставил Урию с немногою стражей,С мужами, в бою и на брани несмелыми,А сам отступил перед первыми стреламиК наметам и ставкам своим боевым.И вышли из града толпой аммониты,                  И были убиты          Урия и отроки с ним.

И горько жена по Урии рыдала,Но вдовьего плача пора миновала,И царь за женой посылает приспешников…Да бог правосудный преследует грешников,Порочное сердце во гневе разитПод самою сенью царева чертога,                  А господа бога            Прогневал собою Давид.

И бог вдохновляет Нафана-пророка…Предстал сердцеведец пред царское окоИ молвил: «Прийми от меня челобитную,Яви мне всю правду свою неумытнуюИ суд изреки мне по правде своей,Да буду наставлен моим господином…                  Во граде едином          Знавал я двух неких мужей.

Один был богатый, другой был убогой…И было добра у богатого много,И стад и овец у него было множество,А бедному труд, нищета и убожествоДостались на долю, и с нивы гналаЕго полуночь, а будила денница,                  И только ягница           Одна у него и была.

Купил он ее и берег и лелеял;Для ней и орал он, для ней он и сеял;С его сыновьями росла и питалася,Из чаши семейной его утолялася;Как дочь, засыпала на лоне его;Была ему так же любовна, как дети,                  И не было в свете            Дороже ему ничего…

Богатый, что лев пресыщенный в берлоге…Но вот к нему путник заходит с дороги —И жаль богачу уделить ото многого,А силою взял он ягницу убогого,Зарезать велел и подать на обед…Что скажет владыка и как он рассудит?»                  Давид: «И не будет,         И не было казни, и нет

Для этого мужа: кровь крови на муже!»Нафан ему:                            «Царь, поступаешь ты хуже!Похитил у бедного радость единуюИ пролил предательски кровь неповинную;Урию поставил под вражеский мечИ силой жену его взводишь на ложе!                  О боже мой, боже!          Где суд твой, и правда, и речь?

На нас и на чадах они, и над нами!..Царь, бог возвещает моими устами:Твое отроча, беззаконно рожденное,Умрет беззаконно, как всё беззаконное…Тебя охраняя, и чтя, и любя,Погиб от тебя же твой раб и твой воин…                  Ты смерти достоин.        Но сын твой умрет за тебя».

И пал псалмопевец, рыдая, на ложе,И к богу воззвал он:«Помилуй мя, боже,Помилуй! Зане я и прах и ничтожество,Зане, милосердый, щедрот твоих множествоИ милость твоя не скудеет вовек.Суди же раба твоего благосклонно:                  Зачат беззаконно,        Рожден во грехах человек.

Предстал перед суд твой всестрашный и правыйТвой раб недостойный, убийца лукавый:Воздай мне за зло мое, боже, сторицею,Казни, но наставь вездесущей десницею!Наставь меня, боже, на правом пути,Зерно упованья внедри в маловерце,                  Очисти мне сердце,       Душевную тьму освети!»

И долго молил он, рыдая на ложе:«Помилуй мя, боже, помилуй мя, боже!»И сын его умер…                               С тоской несказанноюДавид преклонился главою венчанною,Но бог псалмопевца — царя и раба —Простил, осенив его царское лоно…                  Простил: Соломона         Царю родила Бэт-Шэба.

27 апреля 1858

ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИ**

1

Поцелуй же меня, выпей душу до дна…Сладки перси твои и хмельнее вина;Запах черных кудрей чище мирры стократ,Скажут имя твое — пролитой аромат!              Оттого — отроковица —              Полюбила я тебя…              Царь мой, где твоя ложница?              Я сгорела, полюбя…Милый мой, возлюбленный, желанный,Где, скажи, твой одр благоуханный?..

25 июля 1856 2

Хороша я и смугла,Дочери Шалима!Не корите, что былаСолнцем я палима,Не найдете вы стройнейПальмы на Энгадде:Дети матери моейЗа меня в разладе.Я за братьев вертоградНочью сторожила,Да девичий виноградСвой не сохранила…Добрый мой, душевный мой,Что ты не бываешь?Где пасешь в полдневный зной?Где опочиваешь?Я найду, я сослежуДруга в полдень жгучийИ на перси положуСмирною пахучей.

По опушке леса гналОн козлят, я — тоже,И тенистый лес постлалНам двойное ложе —Кровлей лиственной навис,Темный, скромный, щедрый;Наши звенья — кипарис,А стропила — кедры.

3 августа 1856 3

«Я — цветок полевой, я — лилея долин».          — «Голубица моя белолоннаяМежду юных подруг — словно в тернии крин».          — «Словно яблонь в цвету благовоннаяПосредине бесплодных деревьев лесных,          Милый мой — меж друзей молодых;Я под тень его сесть восхотела — и села,          И плоды его сладкие ела.Проведите меня в дом вина и пиров,          Одарите любовною властию,Положите на одр из душистых цветов:          Я больна, я уязвлена страстию.Вот рука его здесь, под моей головой;          Он меня обнимает другой…Заклинаю вас, юные девы Шалима,          Я должна, я хочу быть любима!»

18 июля 1856 4

Голос милого — уж день!Вот с пригорка на пригорокСкачет милый, легок, зорок,Словно серна иль олень,Гор Вефильских однолеток.Вот за нашею стенойОн стоит, избранник мой,Вот — он, сквозь оконных сеток,Увидал меня, глядит,На привет мой говорит:«Встань, сойди! давно денница,И давно тебя жду я —Встань от ложа, голубица,Совершенная моя!Солнце зиму с поля гонит,Дождь прошел себе, прошел,И росистый луг зацвел…Чу! и горлица уж стонет,И смоковница в цвету —Завязала плод и семя,И обрезания времяЗапыхалось на лету.Веет тонким ароматомНедозрелый виноград…Выходи, сестра, и с братомОбойди зеленый сад.Высока твоя светлицаИ за каменной стеной…Покажись же, голубица,Дай услышать голос твой:Для того что взор твой ясен,Голос сладок, образ красен».«Изловите лисенят,Чтобы гроздий не губилиИ созрел наш виноград».

Мы пасли стада меж лилий…Утомленный, он заснул…Мы пасли…                  Но день дохнул,Но задвигалися тени —Он умчался, легок, скор,Словно серны иль олениНа высях Вефильских гор.

20 июля 1856 5

Сплю, но сердце мое чуткое не спит…За дверями голос милого звучит:«Отвори, моя невеста, отвори!Догорело пламя алое зари;          Над лугами над шелковыми          Бродит белая роса          И слезинками перловыми          Мне смочила волоса;Сходит с неба ночь прохладная —Отвори мне, ненаглядная!»

«Я одежды легкотканые сняла,Я омыла мои ноги и легла,Я на ложе цепенею и горю —Как я встану, как я двери отворю?»          Милый в дверь мою кедровую          Стукнул смелою рукой:          Всколыхнуло грудь пуховую          Перекатною волной,И, полна желанья знойного,Встала с ложа я покойного.

С смуглых плеч моих покров ночной                                                               скользит;Жжет нога моя холодный мрамор плит;С черных кос моих струится аромат;На руках запястья ценные бренчат.          Отперла я дверь докучную:          Статный юноша вошел          И со мною сладкозвучную          Потихоньку речь повел —И слилась я с речью нежноюВсей душой моей мятежною.

<1849> 6

На ложе девичьем, в полуночной тиши,Искала я тебя, возлюбленный души;Искала я тебя — напрасно я искала,Звала тебя к себе — напрасно призывала!От ложа встану я и город обойду,На улицах тебя, на торжищах найду.Искала я тебя — напрасно я искала,Звала тебя к себе — напрасно призывала!Мне стражи встретились в полуночной тиши;«Не знаете ль — где он, возлюбленный души?»Не знали — я прошла… но вскоре и нежданноЯ встретилась с тобой, бледна и бездыханна…Нашла тебя — нашла и крепко обняла,И не пускала прочь, пока не увелаВ дом нашей матери, под сень того чертога,Где мать нас зачала и поболела много…

3 августа 1856 7

«Кто это, Ливаном и смирной,Как дым из душистой кумирной,Кадя по пустыне, вдалиЛетит, не касаясь земли?

Кто это рукой вожделеннойСосуд мироварца бесценныйНа черные кудри пролилИ розой уста обагрил?

Ты это, моя голубица,Летишь по пустыне, как птица,Как дым из кадила, быстра,Ты это, мой друг и сестра!»

— «Скажите мне, дщери Сиона,Видали вы одр Соломона?..Окрест шестьдесят сторожей,Израильских сильных мужей,

Мечом препоясавши бедра…Весь одр из ливанского кедра,И золотом, словно огнем,Горит изголовье на нем.

Скажите мне, дщери Сиона,Видали ли вы СоломонаВ порфире под царским венцом?Да?            Нечего видеть потом».

<1859> 8

Хороша ты, хороша,Всей души моей душа!..Ты, сестра, ты, голубица,Мне — восточная денница!..

Зубы — перлы; пряди косМягче пуха резвых коз,Что мелькают чутким стадомНад скалистым Галаадом.

Очервлённые уста —Алой розой красота;Под лилейно-белой шеей,Как под вешнею лилеей,

Горной серны близнецы,Притаилися сосцыВ юном трепете… Нет мочиЖдать тебя и темной ночи.

<1859> 9

Сестра, всё сердце нам дотлаСожгла ты оком чистымИ наши взоры привлеклаТы девственным монистом,—

Но отчего же у тебя,Всё наше сердце погубя,Так рано перси зреютИ так уста алеют?

Ты на заре взошла цветкомИ, ароматом вея,Благоухаешь ты кругом,Весенняя лилея!

Вот отчего так рано тыЗажгла в нас страстные мечты,Так рано нас прельстила взглядомИ выросла любимым садом,

Где ключ у нас запечатлен,Где всё цветет: и нард с шафраном,И кипарис, и кинамон,Где зеленей, чем над Ливаном,

Вся леторосль…                   Скорей, скорейПрохладой утренней повейВ наш сад и с севера и с юга,О ветер!.. Жду тебя, как друга…

14 августа 1859 10

«Отчего же ты не спишь?Знать, ценна утрата,Что в полуночную тишьВсюду ищешь брата?»

— «Оттого, что он мне брат,Дочери Шалима,Что утрата из утратТот, кем я любима.

Оттого, что здесь, у нас,Резвых коз-лукавицПо горам еще не пасВвек такой красавец;

Нет кудрей черней нигде;Очи так и блещут,Голубицами в водеСиней влагой плещут.

Как заря, мой брат румян,И стройней кумира…На венце его слиянС искрами сапфира

Солнца луч, и подаренТот венец невесте…»— «Где же брат твой? Где же он?Мы поищем вместе».

<1859> 11

Все шестьдесят моих царицИ восемьдесят с нимиМоих наложниц пали ницС поклонами немыми

Перед тобой, и всей толпойРабыни, вслед за ними,Все пали ниц перед тобойС поклонами немыми.

Зане одна ты на СионВосходишь, как денница,И для тебя озолочёнВенец, моя царица!

Зане тебе одной мой стих,Как смирна из фиала,Благоухал из уст моих,И песня прозвучала.

<1859> 12

Словно пальма, величавоНаклонила ты главу…Но, сестра, поверь мне, право,Я все финики сорву…

Все, хоть рвать пришлось бы с самойВерхней ветки… верь мне — да!Я сорву рукой упрямойОт запретного плода

Лучший грозд… В тревоге старойСердце… Где уста твои?..Жажду!.. Брата жаркой чаройУст румяных напои.

<1859> 13

«Ты — Сиона звезда, ты — денница денниц;Пурпуровая вервь — твои губы;Чище снега перловые зубы,Как стада остриженных ягниц,Двоеплодно с весны отягченных,И дрожат у тебя смуглых персей сосцы,Как у серны пугливой дрожат близнецыС каждым шорохом яворов сонных».

— «Мой возлюбленный, милый мой, царь мой                                                                                       и братПриложи меня к сердцу печатью!Не давай разрываться объятью:Ревность жарче жжет душу, чем ад.А любви не загасят и реки —Не загасят и воды потопа вовек…И — отдай за любовь всё добро человек —Только мученик будет навеки!»

<1859>

ПУСТЫННЫЙ КЛЮЧ