Роковая красавица Наталья Гончарова - Ирина Ободовская

Обсуждался на семейном совете в Заводе и еще один очень важный вопрос: о переезде сестер Гончаровых, Екатерины и Александры, в Петербург.

В те времена единственной возможностью для дворянских девушек устроить свою судьбу было выйти замуж. Сестры Гончаровы круглый год жили в деревне, без особых надежд на замужество. К Александре Николаевне, правда, сватался еще в 1831 году уездный предводитель дворянства Александр Юрьевич Поливанов. В этом сватовстве принимали участие и Пушкин, и Нащокин, но Наталья Ивановна и слышать не хотела об этом браке, полагаем, по причине причастности брата Поливанова к декабристским событиям 1825 года.

Как мы уже говорили, отношения Екатерины и Александры с матерью бывали порою натянутыми. Вероятно, были виноваты обе стороны.

Наталья Ивановна, хоть и писала о своих материнских чувствах, на самом деле не заботилась о дочерях, не желала жить по зимам в Москве, чтобы выдать их замуж.

Вот что писала Александра Николаевна брату Дмитрию в Петербург в 1832 году, когда еще был жив дед, прожигавший свою жизнь в столице: «Вот мы и опять брошены на волю божию: Маминька только что уехала в Ярополец, где она пробудет, как уверяла, несколько недель, а потом конечно еще и еще несколько, потому что раз она попала туда, она не скоро оттуда выберется. Я уже предвижу гнев дорогого Дедушки, когда он узнает об ее отъезде, и нисколько не удивлюсь, если он прикажет нам выехать отсюда и ехать к ней.

Сюда накануне отъезда Маминьки приехали Калечицкие и пробудут здесь до первого. Не в обиду будь сказано Дедушке, я нахожу в высшей степени смехотворным, что он сердится на нас за то, что мы их пригласили на такое короткое время. Тем более, что сам он разыгрывает молодого человека и тратит деньги на всякого рода развлечения. Таша пишет в своем письме, что его совершенно напрасно ждут здесь, так как ему чрезвычайно нравится в Петербурге. Это не трудно, и я прекрасно сумела бы делать то же, если бы он дал мне хоть половину того, что сам уже истратил. Куда не пристало старику дурачиться! А потом он на зиму бросит нас как сумасшедших в Заводе или в Яропольце. А это совсем не по мне. Если дела не станут лучше и нам придется прожить здесь еще зиму, мне серьезно хотелось бы знать, что намереваются сделать с нашими очаровательными особами. Нельзя ли, дорогой Митинька, вытащить нас из пропасти, в которой мы сидим, и осуществить наши проекты, о коих мы тебе так часто говорили? В этом случае, я надеюсь, можно бы даже уговорить Маминьку, если бы все вы были на это согласны. Ответь нам об этом поскорее».

Все три брата Гончаровы и Наталья Николаевна жили в Петербурге. Вполне естественно, что сестры мечтали о переезде туда, в этом, вероятно, и состоял их проект.

Вначале, судя по одному из писем Пушкина, предполагалось, что обе сестры будут устроены фрейлинами во дворец с помощью тетушки Е. И. Загряжской и Натальи Николаевны. Но Пушкину не нравилось участие жены в этих хлопотах.

«11 июня 1834 г. Петербург.

…Охота тебе думать о помещении сестер во дворец. Во-первых вероятно откажут; а во-вторых, коли и возьмут, то подумай, что за скверные толки пойдут по свинскому Петербургу. Ты слишком хороша, мой ангел, чтобы пускаться в просительницы. Погоди; овдовеешь, постареешь – тогда пожалуй будь салопницей и титулярной советницей. Мой совет тебе и сестрам быть подале от двора; в нем толку мало. Вы же не богаты. На тетку нельзя вам всем навалиться».

Потом, видимо, это сочли неудобным, и речь шла уже об одной Екатерине Николаевне, а Александра Николаевна, решили, будет жить у Пушкиных.

Надо сказать, однако, что поэт неохотно согласился на переезд сестер. Он привык распоряжаться всем сам – мы это видим по его письмам – и думал, что их присутствие будет его стеснять и обременять жену.

«Но обеих ли ты сестер к себе берешь? Эй, женка! смотри… Мое мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети – покамест малы; родители, когда уже престарелы. А то хлопот не наберешься, и семейственного спокойствия не будет. Впрочем, об этом еще поговорим» (14 июля 1834 года).

Но, очевидно, в семье Пушкиных этот вопрос поднимался еще раньше и в принципе был уже решен, о том свидетельствуют письма Пушкина к жене.

«С хозяином Оливье я решительно побранился, и надобно будет иметь другую квартиру, особенно если приедут с тобою сестры» (30 июня 1834 года).

«Если ты в самом деле вздумала сестер своих сюда привезти, то у Оливье оставаться нам невозможно: места нет» (14 июля 1834 года).

Пушкин поссорился с Оливье, который приказывал дворнику запирать ворота в 10 часов вечера и тем стеснял его. Так что Пушкины, вероятно, переехали бы и независимо от сестер. Тут, кстати, подвернулся подходящий вариант: Вяземские уезжали за границу и Пушкину понравилась их квартира.

«Наташа, мой ангел, знаешь ли что? я беру этаж, занимаемый теперь Вяземскими. Княгиня едет в чужие края, дочь ее больна не на шутку; боятся чахотки» (26 июля 1834 года).

«Я взял квартеру Вяземских. Надо будет мне переехать, перетащить мебель и книги, и тогда уже, благословясь, пуститься в дорогу. Дай бог приехать мне к твоим именинам…» (3 августа 1834 года).

Так что почва для разговоров в Полотняном Заводе на эту тему фактически уже была подготовлена. Екатерина и Александра, конечно, умоляли Пушкиных взять их с собою, а положение сестер в семье действительно было так печально, что им нельзя было отказать.

В первых числах сентября Пушкины и Гончаровы выехали из Полотняного Завода. Александр Сергеевич, оставив их всех в Москве, поехал в Болдино по делам отцовского имения, где, как обычно, предполагал пожить и поработать.

Сестры провели некоторое время в Москве, готовясь к отъезду в Петербург. Наталья Николаевна съездила ненадолго в Ярополец проститься с матерью, взяв с собой только Машу, что очень огорчило Наталью Ивановну, полюбившую внука. Ни Екатерина Николаевна, ни Александра Николаевна к матери не поехали.

По-видимому, числа 25 сентября вся семья Пушкина и сестры выехали в столицу. Можно себе представить, что это был целый поезд: дети, няньки, прислуга, сундуки, узлы! Дмитрий Николаевич проводил их до Петербурга. В конце октября он приезжал к Наталье Ивановне, чтобы рассказать о своих петербургских впечатлениях, о том, как устроились сестры.

Известно, что в Болдине у Пушкина были дела по имению. Часть его принадлежала покойному брату отца Василию Львовичу Пушкину, чья незаконная дочь Маргарита, по мужу Безобразова, не имела прав на наследство, но хотела все же что-то получить. Муж Маргариты П. Р. Безобразов приехал к Пушкину в Болдино для переговоров, поскольку Александр Сергеевич имел от отца «законного наследника Василия Львовича» доверенность на управление землями Пушкиных. Пушкин мечтал о воссоединении обеих частей Болдина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});