Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

«Жизнь Рудольфа фон Зеботтендорфа после 1934 года по-прежнему покрыта тайной, несмотря на множество домыслов и слухов всякого рода, – пишет Гилбхард. – Существует несколько непроверенных версий его дальнейшей судьбы. Особенно примечательны те, что относятся к действию немецких секретных служб, активных на Востоке в ходе Второй мировой войны». Герберт Риттлингер, биограф Рудольфа фон Зеботтендорфа, утверждает, «не приводя никаких доказательств, что тело Зеботтендорфа 9 мая 1945 года вытащили из вод Босфора. Отсюда он делает вывод, что основатель общества Туле покончил жизнь самоубийством»236. Девятое мая непосредственно следует за восьмым – днем, когда Германия подписала капитуляцию.

Ноябрьский путч ознаменовал собой поворотный пункт как в жизни Гитлера, так и в истории нацистского движения. То, что до тех пор большей частью было историей Баварии, теперь становится частью германской и мировой истории. И здесь нам следует попрощаться еще с одним человеком, сделавшим Гитлера возможным. Это тот, кто буквально открыл Гитлера, – Карл Майр. Ему было присвоено звание майора, а в марте 1920 года он оставил службу в армии. Тогда же покинул армию и Гитлер (31 марта) – так как его армейский покровитель оказался в отставке. Ройт полагает, что Майра уволили с позором237. Он не приводит причин, но говорит, что, находясь на своем посту, Майр действовал с удивительной самостоятельностью. Быть может, социал-демократические власти наконец спохватились и пресекли его махинации.

Однако самое удивительное то, что Майр после всего этого развернулся на сто восемьдесят градусов. Он стал одним из руководителей Германской социалистической партии и ее военизированных формирований, называемых Reichsbanner (не следует путать с Reichsflagge Рема). Человек с его способностями и опытом пришелся ко двору, и в течение какого-то времени он даже редактировал журнал социалистов. Когда в 1932 году Рем попал в переделку из-за своего гомосексуального кружка, а в Münchener Post было напечатано несколько скандальных писем, он обратился за помощью именно к Майру. Хайден утверждает, что Рем предложил отделить СА от партии Гитлера и вместе работать для братского единства всех рабочих, носящих форму. В свете того, что мы узнали выше, это не так уж невероятно. Циничное, но проницательное замечание Майра в ответ на это предложение звучало так: «Хотите, я назову вам имена ваших будущих убийц?»238 Конечно, он имел в виду Гитлера и его приспешников. Здесь он был прав.

Когда Гитлер пришел к власти, Майр, как и многие другие, бежал из страны, во Францию. Но его имя стояло в черном списке Гитлера. Во-первых, из-за того, что он предал общее дело. Во-вторых, и это гораздо существеннее, из-за его анонимной статьи, которая впоследствии будет напечатана в американском журнале «Current History» под заглавием «Я был начальником Гитлера (Воспоминания бывшего офицера рейхсвера)». Именно здесь Майр сравнил австрийского капрала, встреченного им в первые месяцы после войны, с «изможденной бродячей собакой». Гитлер, пишет он, был готов принять корку хлеба от любого, кто пожелал бы стать его хозяином – даже от француза или еврея.

Майра схватили и выдали немцам. Он умер в Бухенвальде 9 февраля 1945 года239.

6. «Майн Кампф»

Великие лжецы – это и великие волшебники.

Адольф Гитлер

Германия подчинилась религии, которой не знала, следовала обрядам, которых не понимала, приходила в восторг и умирала ради таинства, в которое не была посвящена. Лишь «фюрер» обладал реальным знанием, в этом не было сомнения ни у одного национал-социалиста. А фюрер держал при себе то, чем не желал делиться с другими.

Иоахим КелерОтдых в Ландсберге

Провал путча был сокрушительным ударом для Гитлера – в первую очередь потому, что он почувствовал себя посмешищем. Его поместили в тюрьму в Ландсберге и предоставили просторную камеру – некоторые даже утверждают, что она была комфортабельнее, чем его мюнхенские апартаменты того времени. Ее освободил для него Антон фон Арко ауф Валлей, убийца Курта Эйснера. Около двух недель Гитлер отказывался от еды. Честь того, что именно они уговорили своего фюрера возобновить прием пищи, впоследствии оспаривали несколько его посетителей: это Антон Дрекслер, Ганс Книрш (чехословацкий нацист), Хелена Бехштейн, всегда верная и готовая помочь, и Хелена Ганфштенгль, к которой Гитлер в то время, видимо, питал слабость.

Из местной знаменитости Гитлер превратился в национального героя. О нем упомянула даже зарубежная пресса – чтобы объявить о конце его политической карьеры. «“Нью-Йорк Таймс” напечатала его политический некролог на первой полосе: “Мюнхенский путч окончательно вычеркнул Гитлера и его последователей национал-социалистов из политической жизни”»240. И все-таки своим безрассудным, но смелым поступком он завоевал расположение многих националистов, особенно в Мюнхене. К многословным, но бессильным лидерам, таким как Кар, Лоссов и Шайссер, те уже не испытывали ничего, кроме презрения. «В Мюнхене Гитлера по-прежнему воспринимали всерьез. В то Рождество группа художников, участников движения из Швабинга, отметила праздник в Синем Кафе живой картиной «Адольф Гитлер в тюрьме». Поднимается занавес и открывает взору тюремную камеру. Через маленькое зарешеченное окно видно, как на улице падают хлопья снега. За столом сидит человек, закрывший лицо руками, а невидимый мужской хор поет: “Тихая ночь, святая ночь”. Затем ангел ставит на стол рождественскую ель с зажженными огнями. Человек медленно поворачивается и открывает лицо… Словно сдавленное рыдание пробежало по всему залу», – так был похож актер на сцене на Гитлера241.

Гитлера должны были судить по обвинению в государственной измене. Процесс открывался 26 февраля 1924 года, и он опасался его по двум причинам. Одна была в том, что его могли предать военно-полевому суду. Тогда процесс был бы закрыт для публики и его средства защиты были бы серьезно ограничены. Другая и более важная причина заключалась в том, что он, как австрийский гражданин, мог быть выслан в свою родную страну[9] . Но он успокоился, когда выяснилось, что это будет обычный гражданский суд и что баварский министр юстиции Гюнтер назначил председателем суда Георга Нейтхардта, «ревностного националиста». Гитлер сразу же увидел, что «катастрофический провал путча можно превратить в демагогический триумф… Обвиняемыми были Гитлер, Людендорф, Рем, Фрик, Пёнер [бывший шеф полиции Мюнхена], Крибель [командир “Кампфбунда”] и четыре других участника путча. Кар, Лоссов и Шайссер проходили по делу в качестве свидетелей»242. Но эти «три фона» также были виновны в мятежных действиях против законного правительства. Это была вопиющая несправедливость, которую можно было обернуть веским доводом в свою защиту, что Гитлер не преминет сделать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});