Содержанки по своей воле не уходят - Эрл Гарднер

Он был настолько разъярен, что с силой хлопнул журналом по столу и приготовился было выйти из комнаты. Он был уже в полуметре от двери, когда она распахнулась и в комнату вошел полицейский. Он передал Хобарту записку, отпечатанную на листке бумаги.

— Инспектор, — обратился к Хобарту полицейский, — я подумал, что это, возможно, заинтересует вас.

Хобарт взглянул на записку, нахмурился, еще раз прочитал сообщение и спросил:

— Они в этом уверены?

Полицейский кивнул.

— Хорошо, — сказал Хобарт, — я возьму записку.

Он сложил листок бумаги, сунул его в карман и задумчиво смотрел на дверь, пока она закрывалась за полицейским.

— Ну что ж, — заявил он, повернувшись ко мне, — вот тебе еще одна загадка. Тебе нравится выдумывать блестящие идеи. Давай-ка попробуй быть умником и разгрызи этот крепкий орешек.

— А что случилось? — спросил я.

— Предприятие, которое изготовляет подобные ножи, не продало ни одного ножа ни одному дилеру к западу от Денвера, за исключением этого одного заказа в Сан-Франциско. Они осваивают регион за регионом. Колфакс и Бристол, здешние дилеры по продаже скобяных товаров, увидели этот нож на выставке во время конвенции товаропроизводителей скобяных изделий. Они настояли на том, чтобы первая партия ножей была направлена в Калифорнию, подкрепив свою просьбу официальным заказом. Они получили свою партию ножей четыре дня тому назад. Были запрошены все их торговцы, и каждый из них подтвердил, что ни один из тех ножей не был продан.

— А как бы поступили вы, — спросил я, — ели бы убили человека ножом, затем отделались бы от этого ножа, а после этого кто-то позвонил бы вам по телефону и спросил, есть ли у вас подобный нож или нет? Что бы вы ответили в этом случае?

— О, конечно, — согласился Хобарт, — подобная мысль приходила мне в голову уже давно. Мы собираемся послать наших людей на проверку каждого из тех торговцев. Но мне почему-то кажется, что с ними будет все в порядке, и мы окажемся там, где были в самом начале.

С этими словами Хобарт вышел из комнаты. Поскольку у меня не было других дел, я взял журнал «Век скобяных изделий» и стал читать его от корки до корки.

Неожиданно мне на глаза попалась заметка, которая явно имела для меня смысл. Я сочно выругал себя за то, что не подумал о прочитанном раньше, бросился к двери и распахнул ее.

Снаружи на стуле сидел полицейский в форме. Спинку стула он прислонил к стене, из-за чего две передние ножки стула повисли в воздухе. Откинувшись на спинку стула, полицейский водрузил каблуки своих сапог на перекладину между двумя передними ножками стула. Когда я распахнул дверь, полицейский от неожиданности метнулся всем телом вперед, и передние ножки стула с грохотом обрушились на пол. Вскочив со стула, полицейский с грозным видом предупредил меня:

— Нет, браток, так дело не пойдет. Оставайся там, в комнате.

— Я там останусь, — не стал возражать я, — но сначала приведи сюда инспектора Хобарта. Я должен увидеть его.

— Это — нечто, — удивленно заметил полицейский, — ты что, уже назначен начальником нашего управления?

— Немедленно приведи сюда инспектора Хобарта, — невозмутимо распорядился я, — в противном случае вам обоим придется горько пожалеть, — и с этими словами я вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.

Десять минут спустя в комнату ворвался разгневанный инспектор Хобарт.

— На этот раз, — предупредил он, — ты должен сообщить мне что-нибудь действительно чертовски стоящее. В противном случае я переведу тебя отсюда в обычную камеру.

— Полагаю, что это действительно нечто стоящее, — пообещал я.

— Будем надеяться, что это именно так. Ну, что же это такое, еще одна блестящая идея нашего умника?

— Заметка в журнале «Век скобяных изделий», — пояснил я, — нет желания послушать, как я буду читать ее?

— О чем она?

— Всего лишь коротенькая заметка о конвенции в Новом Орлеане.

— И что там говорится?

Я взял журнал и принялся читать:

— Компания по производству ножевых изделий «Кристофер, Краудер и Дойль», базирующаяся в Чикаго, объявила о выпуске нового ножа для резания мяса. Этот нож будет предложен рынку сначала в восточных штатах страны, а затем и в западных. Отличительной чертой этого нового ножа является эластичность стали, позволяющая использовать чрезвычайно тонкое лезвие. Президент компании, Карл Кристофер, утверждает, что лезвие тонкое, как лист бумаги. Новый синтетический материал делает пластиковую рукоятку похожей на оникс.

Эвелин Эллис, «Мисс Скобяные Изделия Америки», демонстрировала ножевые наборы сотням потенциальных покупателей, которых приглашали подойти к стенду компании по производству ножевых изделий «Кристофер, Краудер и Дойль» между четырьмя и пятью часами дня и получить в подарок набор ножей в коробке с плюшевым покрытием.

Я сложил журнал так, чтобы он был открыт на странице с заметкой, которую я только что прочел, и передал его инспектору Хобарту.

Не взглянув на журнал, Хобарт посмотрел меня с ног до головы и заявил:

— Так или иначе, но мне понятны чувства, которые испытывает Фрэнк Селлерс.

— Что вы имеете в виду?

— Ты у меня тоже вызываешь противоречивые эмоции, — пояснил Хобарт, — я не собираюсь делать вид, что эта заметка ничего не значит для расследования убийства Даунера. 06 этом мне бы следовало подумать самому. Конечно, у этой бабенки должен был быть один из тех ножевых наборов. В конце концов, она же была выбрана королевой всей индустрии скобяных товаров. Ее привезли в Новый Орлеан, и она там мозолила всем глаза в вечерних нарядах и купальных костюмах. Там все ее расходы были оплачены, и она получила потрясающую рекламу.

Она, должно быть, загребла кучу денег и если она раздавала бесплатно ножевые наборы потенциальным покупателям этого товара, которые останавливались у стенда компании, объявившей производство этого нового изделия, то наверняка сама Эвелин Эллис припрятала для себя хотя бы один такой ножевой набор. Теперь же нам ничего не остается делать, как получить ордер на обыск, переворошить всю ее комнату в отеле, найти коробку для ножевого набора и спросить ее, куда, черт побери, подевался нож, а потом посмотреть, что она скажет.

Прекрасно. Я очень тебе благодарен. Но ты проделываешь все эти вещи уж слишком легко, пожалуй, даже уж слишком эффектно. О, черт побери, Лэм, мне кажется, я чересчур нервозен, раздражен и подавлен. Я сижу на телефонах в моем кабинете, отдавая распоряжения во все стороны, получая донесения, пытаясь охватить весь фронт действий своих ребят. А в это время ты сидишь здесь, в этой комнате, и ничего не делаешь, разве только о чем-то размышляешь. Не приходится удивляться, что ты смог по достоинству оценить этот материал в журнале. Но от этого я просто взбешен.

— На меня? — спросил я, стараясь придать своему лицу невинное выражение.

— Ты чертовски прав, да, на тебя, — подтвердил Хобарт, — но в такой же степени и на себя. Я должен был сам догадаться обо всей. Вот так и приходит разгадка тайны. Я запер тебя в этой чертовой комнате, в которой ничего нет, кроме четырех стен, да журнала о скобяных товарах. Естественно, ты начинаешь перелистывать страницы журнала. И натыкаешься на золотую жилу, после чего ухмыляешься с самодовольным видом парня, только что забившего гол в ворота противника.

— Вот что получается, когда стараешься сотрудничать с полицией! — воскликнул я, пытаясь придать своему голосу как можно больше горечи. — Мне бы следовало попридержать всю эту информацию при себе, выбросить журнал в мусорную корзину, а потом выйти отсюда и действовать в одиночку, полагаясь на полученные сведения.

— Есть две вещи, которые никак не стыкуются с твоими планами, — возразил Хобарт, — нет, пожалуй, целых три. Во-первых, ты отсюда никуда не выйдешь. Во-вторых, тебе не удастся действовать в одиночку, полагаясь на полученные сведения. И в-третьих, если бы ты, обнаружив нечто весьма заманчивое, подобное этой заметке в журнале, попытался скрыть это от меня, то тебя ждали бы большие неприятности.

Он стоял, сердито разглядывая меня, затем неожиданно откинул назад голову и расхохотался.

— Ладно, Лэм, — примирительным тоном заявил он, — я могу понять тебя. Ты же меня понять не сможешь, поскольку не знаешь о тысяче и одной вещи, которые мне приходится координировать, чтобы направить расследование убийства по правильному пути. Тем не менее, спасибо тебе за наводку. Мы вплотную займемся этой заметкой в журнале.

— Что вы там де чаете с Эрнестин? — спросил я.

— Мы усиленно допрашиваем ее, чтобы выяснить, а не знает ли она еще чего-нибудь кроме того, о чем она уже рассказала.

— Когда вы нас отпустите?

— Когда мы закончим наше расследование на этом этапе, — пообещал он. — Мы не можем позволить вам, типичным любителям, околачиваться повсюду и мешать нам.