Наколдую любовь... (СИ) - Константа Яна

Оставшись одна, наплакавшись, Ярина сходила за аптечкой и льдом и принялась за раны Марека. Она боялась, что от ее прикосновений или холода льда он придет в себя и прогонит ее, касалась кожи крайне осторожно, внимательно вслушиваясь в тихое сопение. Казалось, он спит, но вдруг черты лица его смягчились: разгладились напряженные морщинки на лбу, губы приоткрылись, и в ночной тишине послышалось позабытое, родное:

- Малая…

Ярина замерла от неожиданности. Он тихо так позвал, обреченно. Обжигая узнанным теплом и нежностью в голосе.

- Малая… - позвал Марек вновь, и нечеловеческие муки исказили его лицо. – Что со мной? Мне плохо… Страшно… Здесь так темно… Почему я тебя не вижу? Где ты, Ярина?

Это был ее Марек – несомненно! Не тот, чужой, кто был сейчас с Агнешкой, а ее, Яринкин, которого бесчеловечно украли. Которого украли не только у нее, но и у самого Марека, оставив вместо него похотливое чудовище. Он звал ее, искал во мраке – он в забытьи, в тревожном сне, глаза его закрыты, но где-то там, во тьме, в заточении привороженного тела, он ищет ее, помнит и чувствует сейчас, что она рядом. Ярина всхлипнула и ладонью провела по щеке Марека:

- Я здесь, родной, я рядом… Я вытащу тебя, обещаю!

Надежда вспыхнула: его можно вернуть, его можно спасти от ведьминых чар! И тут же погасла. Когда, услышав ее голос, Марек открыл глаза, и взгляд его в один момент остекленел, покрылся коркой безразличия. Руку ее, протянутую к нему, грубо и больно схватили за запястье:

- Чего тебе? – голос его вмиг стал чужим, незнакомым. – Что ты здесь делаешь? Агнешка где?

- Отпусти мою руку, - прошептала Ярина, чувствуя, как слезы вновь покатились по щекам. – Марек, отпусти…

Отпустил. Даже не думал удерживать, оттолкнул ее – ему нужна не она. Попытался встать, вероятно, жаждя отправиться на поиски драгоценной женушки, но тут же скривился от боли в теле – от Андрика ему немало досталось.

- Лежи! – прикрикнула в сердцах Яринка и толкнула его обратно на подушку. – Успеешь ты еще к своей Агнешке…

- Ты кто такая, чтобы мной командовать?

Он разозлился, но все же боль от побоев оказалась сильнее упрямства. Марек чертыхнулся, но попыток встать больше не предпринимал. А Ярина вдруг подумала: что будет, если он все-таки узнает, что его приворожили? А вдруг это что-то изменит? И момент сейчас подходящий…

- Марек, послушай меня. Тебя приворожили, все, что с тобой происходит сейчас…

Бесполезная оказалась затея, он ее даже не слушал – вместо этого нетерпеливо потребовал, перебивая ее лепет:

- Позови свою сестру. Я сдохну без нее, понимаешь?

Будто охваченный судорогой, Марек вдруг уперся пятками в кровать, выгнулся и застонал, как раненый зверь; рука его без стеснения опустилась к низу живота, к натянутой молнии на штанах, и сжала что есть силы внушительный бугор.

- Позови ее, позови! – рычал он, скривившись от напряжения. – Я сдохну без нее, сдохну!

Глава 28

Вместе с Агафьей Агнешка вернулась домой и теперь, пока знахарка на кухне о чем-то разговаривала с Асей и Андриком, она стояла за дверью спальни – слушала вопли Марека и плакала, царапая ногтями деревянный наличник. Войти в комнату она не решилась – не посмела, зная, что там сейчас находится Ярина, да и Марека после случившегося видеть хотелось меньше всего на свете.

Но Марек не врал, он действительно подыхал без нее, и Агнешка это знала. Она была единственной, кто мог утолить его телесный голод – вот только сил на это уже не осталось. Ей больше не льстила ее незаменимость. Она устала от него. От его грубости, от его требовательности, превратившейся в настоящее насилие. С каждым днем его аппетиты только растут – нужно больше, дольше, чаще! А она всего лишь хрупкая девушка – ей нестерпимо больно от его ненасытной «нежности», она не выдерживает его напор, ей обидно, что он ее не слышит, что ее желания и возможности и вовсе его не интересуют. Она больше попросту не в силах удовлетворять его неиссякаемые желания.

- Не могу больше! Не хочу и не буду! – прошипела она сквозь зубы, слушая вопли Марека за дверью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но вдруг дверь открылась. Заплаканная Ярина вышла из комнаты, растерялась немного при виде сестры, всхлипнула…

- Что ты с ним сделала? – с болью в голосе спросила она, но ответа так и не дождалась – Агнешка лишь глаза опустила. – Довольна собой?

- Ярина, я…

- Иди, - оборвала ее Ярина. – Он зовет тебя.

- Я не пойду к нему! Он…

Агнешка хотела возмутиться, рассказать сестре все-все о ее Мареке, нажаловаться на его грубость и эгоистичное отношение, но стушевалась, встретившись с ней взглядом, – Ярина явно не собиралась ей сочувствовать. Не собиралась ее понимать. Не собиралась слушать. Единственное, что ее сейчас волновало, это состояние парня, и как бы больно ей ни было, как бы странно все это ни звучало, но все, чего она хотела сейчас от Агнешки, – это чтобы та пошла и успокоила Марека. Чтобы дала ему то, что ему сейчас так жизненно необходимо. Даже если для самой Агнешки это обернется адом.

- Иди к нему, - выдавила Ярина. – Ты дашь ему все, что он захочет. Ты сделаешь все, что он попросит.

- Ярина…

- Мне тебя за руку отвести? Агнеша, ты эту кашу заварила – ты теперь за Марека и в ответе.

Агнешка не смогла возразить сестре – совесть не позволила. Отправив сестру исполнять супружеский долг, Ярина прошла в соседнюю комнату и села на кровать. Дверь закрывать не стала – побоялась, что на Агнешкин плач сбегутся родители, и тогда опять придется спасать Марека. Ее же не волновал ни плач Агнешкин, ни жалобные ее просьбы, ни вообще происходящее в соседней комнате – слышала она и мольбы сестры, и возню, и треск рвущейся одежды, но, охваченная паникой, она только судорожно искала способ спасти Марека. Может быть, еще раз попытаться поговорить с Агнешкой? Убедить ее снять приворот? Ну уж сейчас-то она не должна противиться!

Агнешка вышла от Марека минут через двадцать. Придерживая на груди края разорванного платья, она вошла к Ярине в комнату, облокотилась на дверной косяк и равнодушно, уже даже не плача, тихо спросила:

- Довольна? Он заснул…

- Не довольна, - так же тихо ответила Яринка. – А ты еще не наигралась? Агнеша, что ты творишь, а? Что ты с ним сделала? Сними этот чертов приворот!

- Сниму, не бойся. Я и сама этот кошмар больше не вытерплю… Агафья уже здесь, она обещала помочь. Прости меня, Ярин, я, правда, не хотела, чтоб все так получилось… Если сможешь – прости.

Не дожидаясь ответа, Агнешка вышла из комнаты. Она обещала Агафье все исправить сегодня же и теперь спускалась вниз, на кухню, в твердом намерении как можно скорее покончить с приворотом. Агафье она честно созналась, что не помнит, как ворожила, но знахарка, тем не менее, обещала помочь – она введет девушку в гипноз и восстановит события той роковой ночи, или же, если понадобится, сама залезет в подсознание Агнешки и собственными глазами увидит весь проведенный обряд. Так или иначе, но сегодня весь этот кошмар должен закончиться. Понимала Агнешка, что иначе попросту не выдержит и убьет Марека.

- Агафья, – позвала она, заходя на кухню, – мы можем начать?

Она увидела, как заиграли желваки на лице отца, когда он заметил ее разорванное платье, но тут же предупредила его порыв:

- Пап, все в порядке, оставь.

Дом умолк, замер в мертвой тишине. Все ждали чуда. Все ждали, что вот-вот кошмар закончится.

Ярина сразу же убежала к Мареку, а Ася с Андриком не отходили от двери комнаты, где заперлись Агафья с Агнешкой. Они пытались прислушиваться: поначалу оттуда еще слышались голоса – говорила в основном знахарка, но так тихо, что ни слова не смогли разобрать взволнованные родители, – а потом и вовсе за дверью воцарилась тишина.

- Почему они замолчали? – шепотом спросила Ася, с тревогой глядя на мужа.

Андрик только плечами пожал, но успокаивало обоих то, что из комнаты никто не спешил выходить, процесс продолжался.