Дело о лысой гимнастке - Валерия Леман

Последняя реплика, произнесенная в идеальной тишине моим слабым, с усталой хрипотцой голосом, вызвала невольный вздох зрителей с последующим шквалом восторженных рукоплесканий.

Я скромно поднялся и с достоинством раскланялся, как великий актер провинциального театра, играющий ведущую роль в классическом спектакле.

— Браво! — звонко выкрикнула моя эксцентричная сестричка, а надо заметить, что дождаться от Ольги даже мало-мальски серьезного комплимента в мой адрес — задачка не из легких.

Соня, сидя в лучшем моем кресле, аплодируя, улыбалась мне своей особенной улыбкой.

Это придало мне немалую толику вдохновения. Я отбросил листы с заранее подготовленным текстом в сторону и далее я уже импровизировал.

— Благодарю вас за хорошую оценку моей актерской игры! Давно мечтал по-свойски сыграть Гамлета.

Соня немедленно адресовала мне воздушный поцелуй.

— Дурачок, и зачем ты бросил актерский факультет ВГИКа? Уверена: к этому времени ты уже стал бы знаменитым актером театра и кино, а мы все смиренно просили бы у тебя автограф.

Я сдержанно поклонился.

— Милая Соня, услышать от тебя комплимент мне особенно приятно. Вполне возможно, ты абсолютно права, и я наступил на горло собственной песне… И все-таки, как мне кажется, в нашей жизни происходит только то, что нам необходимо для того, чтобы жить и радоваться жизни.

Я уселся на стул, развернув его спинкой к зрителям, и с улыбкой оглядел их.

— Мы все знаем заповеди: не укради, не лги, не убий… Позвольте мне остановиться на последней, потому как порой искус бывает слишком сильный, а само убийство тянет за собой бесконечную цепочку других преступлений. Лучший тому пример — история лысой гимнастки Кристины Лебедевой, которая вскоре предстанет перед судом. Предлагаю нам всем вместе провести разбор полета.

Глава 33

Разбор полета

Я сидел перед дорогими гостями, с улыбкой переводя взгляд с моей прекрасной Сони на озабоченно протирающего круглые очки Сергея, с патологоанатома — на Ольгу, как всегда, всю увешанную фенечками, с эксцентричной сестры — на сияющего, дочерна загорелого Васька, накануне вернувшегося из Турции, то и дело поглядывавшего на часы, потому как в духовке подходило его очередное дивное угощение для всей нашей компании.

Все были готовы слушать мой рассказ о том, как мне удалось избежать совершения преступления.

— Совсем недавно, вернувшись из Парижа, я вошел в этот дом и, как послание от сестры, прочел глупейшую записку: «Прежде чем мне родиться, цыганка нагадала матери, что у нее будет сын, сильный и смелый, который убьет троих ни в чем не повинных людей»…

Ольга, хихикнув, начала было что-то говорить, но я остановил ее жестом руки — не сейчас, дорогая!

— К счастью, дурацкое предсказание не сбылось, и я не убил ни одного, ни двоих, ни тем более троих ни в чем не повинных людей. Впрочем, и виновных я не убивал!

— Ты — просто душка, — проникновенно проговорила Соня, одаривая меня волнующим взглядом.

Бедняга Сергей озабоченно заерзал в своем кресле.

— Извините, но я до сих пор не могу прийти в себя, — смущенно проговорил он, в очередной раз поправляя свои очки. — Насколько я понял, мы с Соней невольно оказались свидетелями того, как эта самая Кристина пыталась скрыть орудие убийства, ведь так? И эта девушка хотела нас — как это сказал тот полицейский? — убрать вашими руками…

— Чертова кукла, — проговорила Соня, бросив на меня короткий, но очень выразительный взгляд.

Клянусь, она быстро смекнула, что между мной и этой самой чертовой куклой кое-что было.

Я только усмехнулся:

— Внимание, рассказываю все по порядку…

Впрочем, рассказ пришлось отложить на энное количество времени, потому как в этот самый момент мой славный садовник, великолепный повар и добрый друг Васек внес в гостиную поднос с благоухающим блюдом по рецепту собственной бабушки — гусь в сметане со сливами или просто «Бабушкин гусь».

— О, какой аромат! — немедленно сменила тему моя славная сестричка. — Васек, мне, пожалуйста, побольше!

Сами понимаете, пока Васек раскладывал порции гуся по тарелками, пока едоки звенели ножами и вилками, я был вынужден сделать паузу. По собственному богатому в этом плане опыту знаю: конкурировать с кулинарным искусством Васька — заранее проигрышное дело. Гораздо проще дождаться, пока все утолят свой отменный аппетит.

Лишь когда все участники нашей вечеринки съели свои порции, я мог приступать к своему рассказу.

Я вновь занял свое место на стуле рядом с журнальным столиком, окинув всех немного усталым мудрым взором и улыбнувшись. В сущности, то была вторая серия моего сольного выступления.

— Итак, почему я практически сразу понял, что лысая гимнастка мне отчаянно врет…

— А ты действительно это сразу определил? Или все-таки поначалу на тебя тлетворно подействовал ее жутко сексуальный ротик?

Соня в очередной раз не удержалась от комментария, бросая на меня — слава богам! — чуть прищуренный взгляд, исполненный ревности.

— Как раз ее рот и дал мне первые подозрения, — немедленно парировал я. — Она слишком умело пользовалась произведенным им эффектом. И при этом строила из себя абсолютную дурочку, которая понятия не имеет об элементарных вещах. Ну, к примеру, о том, что Земля — вертится.

Всеобщие смешки.

— Первый вопрос, который я задал себе: чего же она хочет? Между тем по всему выходило, что хочет она очернить мою подругу Соню и ее приятеля Сергея, обвинив их в торговле человеческими органами. Интересно, зачем? Ответ прост — чтобы я убил их. Ну, или чтобы их убийство можно было бы легко свалить на меня.

— Чертовка, — хмыкнул Васек.

— Еще какая чертовка! — Я ухмыльнулся с видом бывалого парня. — Первую проверку своих подозрений я провел, когда продемонстрировал Кристине свой знаменитый «Парабеллум».

— Свой «Парабеллум»? — выразительно усмехнулась Соня.

Я только отмахнулся от ее неприличных намеков.

— Помнишь мое увлечение пейнтболом? Похвалюсь, что я усовершенствовал классическое оружие пейнтбола, которое благодаря своей приставочке под названием фидер резко отличается от настоящего оружия. Как и в более серьезной игре — страйкболе, я использовал полную копию настоящего оружия, но заряжал его капсулами с краской, сделанными по моему заказу. Мой роскошный пистолет, хоть и дорого обошелся, но оказался очень даже кстати. Он практически ничем не отличается от настоящего! Именно потому я продемонстрировал его Кристине — разумеется, не стреляя из него — и она не смогла сдержать свои эмоции. Ее глазки на одно-единственное мгновение, но так блеснули!

— Представляю себе, какой эффект имел этот блеск!

Что ни говори, а все женщины одинаковы — вот и Соня, даже в тот момент, когда ей угрожает реальная опасность, не может не изводить себя вопросом, изменил я ей с другой или нет.

Я послал подруге обаятельную улыбку опытного сердцееда и немного усталого Казановы.

— Я ввел Кристину в курс, что у меня есть оружие, и она с явным облегчением вздохнула — благодаря этому ее дело значительно упрощалось. Хотя, как вы сами могли видеть в момент ареста, в ее собственной сумочке был припрятан самый настоящий револьвер, который приобрел для нее ее сообщник. Но об этом — чуть позже…

Я встал и прошел к бару, для вдохновения и прочистки горла налив себе немного мартини.

— Итак, для начала я отправился в «Сады Семирамиды», чтобы подтвердить свое мнение по поводу полной непричастности Сони и Сергея к этому делу.

Тут я развернулся к Соне, многозначительно подняв указательный палец вверх.

— Быть может, Соня, я и не знаю тебя на сто процентов, но все-таки убежден: если бы у тебя с чердака сбежала похищенная тобою, неважно для каких целей, девица, ты бы носом землю рыла, чтобы только достать дерзкую! Оставлю при себе убеждение, что, на мой взгляд, никакой знакомый хирург не смог бы уговорить Соню Дижон заняться кражей носителей органов в день ее выставки.

— Никогда не крала никаких девиц.

Соня хмыкнула и сделала жест, чтобы и ей подали мартини. Приказ был немедленно исполнен — мною.

— Убедившись в том, что выставка прошла как положено и никакая тревога в воздухе не витала, я немедленно отправился к Лене Куяте — бравому журналисту. У него я хотел просто ознакомиться, так сказать, с журналистскими сплетнями по поводу торговли человеческими органами в целом. Разумеется, я был в курсе, что в принципе такая «торговля» нереальна, но послушать закулисные сплетни никогда еще не было лишним.

Жестом фокусника я извлек из папки, что скромно лежала на столике рядом со мной, цветную фотографию с размашистым автографом — Кристина Лебедева застыла в эффектной позе, взмахнув роковыми булавами (отмечу в скобках, что этот снимок я слезно выпросил у Лени на один день с клятвенным обещанием вернуть вместе с «пивной нагрузкой»).