Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

Зажав кипу бумаг под мышкой, Себастиан вышел из экипажа, помог Кларе спуститься и довел ее до двери дома.

Седовласый дворецкий Дэвис окинул Клару холодным взглядом, но все же впустил их в дом. А ведь он знал ее еще ребенком и всегда относился к ней с добротой… При этой мысли Клара невольно вздохнула.

– Здравствуйте, Дэвис, – сказала она.

– Мое почтение, миссис… Холл. Милорд ожидает вас.

Дурные предчувствия охватили ее, когда он увидела приоткрытую дверь кабинета. Дэвис принял у Себастиана пальто, взял плащ у Клары и повел их по коридору.

Барон стоял у камина. Его худощавую фигуру облегал черный утренний сюртук и серый жилет, делая его похожим на зимнее дерево. Седые волосы лорда Фэрфакса были тщательно причесаны.

Кларе вдруг захотелось прижаться к Себастиану, чтобы почувствовать себя защищенной. Пересилив себя, она жестом показала мужу, чтобы он остался у двери. Себастиан кивнул и остановился, хотя с трудом удержался от возражений.

А Клара, чуть помедлив, заставила себя сделать несколько размеренных шагов по устилавшему пол ковру. Никогда еще эта комната не казалась ей такой просторной, как сейчас, в момент встречи с отцом. Подняв голову, Клара встретила холодный взгляд серых глаз, и тут же на шее у нее выступила испарина.

– Добрый день, милорд… – Ее голос дрогнул, и она, нервно сглотнув, добавила: – Спасибо, что согласились встретиться со мной. Прежде всего позвольте мне попросить прощения за мое безрассудное и опрометчивое поведение в прошлую нашу встречу.

Не отвечая, Фэрфакс искоса взглянул на Себастиана и проворчал:

– Вы рассчитывали получить, женившись на этой особе?

– Хорошую жену.

Низкий голос Себастиана прозвучал совсем близко, прямо за спиной, и Клара почувствовала облегчение, оттого что он оказался рядом, несмотря на ее просьбу оставаться у двери.

– Мистер Холл оказал нам обоим большую услугу, – сказала Клара. Бисеринка пота скатилась по ее шее, но она не прятала глаз от сурового взгляда отца. – Как только мы поженились, Уэйкфилд-Хаус перешел в его собственность.

Заметив промелькнувшее в глазах отца удивление, Клара немного приободрилась.

Послышался шелест бумаг, и Себастиан выложил договор на стоявший рядом низенький столик.

– Что это? – Фэрфакс кивком указал на документы.

– Договор, дающий вам право собственности на Уэйкфилд-Хаус и прилегающие земли, – ответила Клара. – При условии, что опека над Эндрю переходит ко мне.

Она непроизвольно сделала шаг назад, словно боялась, что это предложение вызовет у ее отца приступ ярости. Но лорд Фэрфакс был совершенно спокоен.

– Так вот почему ты вышла за него, – произнес он.

Клара кивнула, не видя смысла лгать.

– В течение многих месяцев вы, милорд, пытались заполучить Уэйкфилд-Хаус в собственность, – напомнила она отцу. – Я готова была передать вам права на владение в тот же день, когда покинула Мэнли-парк, но суд не позволил. И вот теперь, благодаря мистеру Холлу, я могу вернуться к этому вопросу. Полагаю, ваш поверенный быстро убедится в том, что бумаги в полном порядке.

Отец не ответил, и Клара вновь заговорила:

– Милорд, поместье стоит довольно дорого, даже несмотря на то что дом нуждается в ремонте. Я уверена, что деньги, вырученные от его продажи, смогут компенсировать любые финансовые потери, которые, возможно…

– Да замолчи же, Клара. – Фэрфакс открыл серебряную табакерку, стоявшую на каминной доске, и набил табаком резную трубку из полированного тика. Достав щипцами из камина тлеющий уголек, он раскурил трубку, выпустил облачко дыма и холодно посмотрел на Себастиана. – Лорд Раштон ваш отец?

– Да, сэр. Бенджамин Холл, граф Раштон.

В низком голосе Себастиана чувствовалось напряжение, и Клара взглянула на мужа с беспокойством. А лорд Фэрфакс вновь затянулся и, выпустив дым, проговорил:

– И вы оба считаете, что этого, – он указал на бумаги, – будет достаточно, чтобы я отказался от опеки над собственным внуком?

Сердце Клары на мгновение остановилось.

– Но вы… вы столько времени добивались владения Уэйкфилд-Хаусом, а теперь…

– О, я готов принять Уэйкфилд-Хаус. Продам его первому же простаку, который предложит достаточно много. Но Эндрю стоит гораздо больше, чем ветхий старый особняк, не так ли, Клара?

Напряжение Себастиана переросло в раздражение, потом – в гнев. Он шагнул к Фэрфаксу, и Кларе вдруг показалось, что Себастиан сейчас его ударит. Но он, к счастью, сдержался – лишь бросил на барона презрительный взгляд и спросил:

– Сколько еще вы хотите?

– Больше, чем у тебя есть, мой мальчик.

Клара охнула. Но Себастиан снова смог сдержаться, хотя был уже вне себя от бешенства.

Фэрфакс же в очередной раз пыхнул трубкой и, взглянув на дочь, заявил:

– Твои усилия достойны похвалы, дорогая, но Эндрю останется под моей опекой. Я не собираюсь рисковать его безопасностью, передавая тебе опекунство. Ты не увидишь больше своего сына.

Клару затрясло от гнева и отчаяния. Слова отца будто распахнули перед ней черную бездонную пропасть, в которую она не осмеливалась заглянуть, боясь провалиться в мрак.

– И нет… нет ничего, что позволило бы вам изменить свое решение? – спросила она с дрожью в голосе.

– Я поступаю так не для того, чтобы быть жестоким по отношению к тебе, Клара, – сказал Фэрфакс. – После смерти отца Эндрю долгое время находился в состоянии шока. Я отправлю его в заведение, где он получит надлежащее лечение.

– Заведение? Зачем? – пролепетала Клара, внезапно вспомнив, как лорд Маргрейв рассказывал ей, что во время его приезда в Мэнли-парк Эндрю, по словам хозяина, «немного нездоровилось».

– Это заведение находится в Швейцарии, недалеко от Интерлакена, – продолжал Фэрфакс. – Я списался со швейцарским доктором, который изучает детские болезни, и он согласился заняться Эндрю. В этом заведении есть специальные детские отделения. Уверен, что там Эндрю окажут необходимую помощь.

– Что за помощь ему необходима?! – в ужасе закричала Клара. – Зачем отсылать его в Швейцарию?! Что с ним не так?!

Барон с раздражением взглянул на Себастиана.

– Мистер Холл, пожалуйста, уведите свою супругу, прежде чем у нее начнется истерика. В противном случае мне придется позвать слуг.

– Вы за это ответите, сэр! – воскликнул Себастиан. Быстро собрав со стола бумаги, он подхватив жену под руки вывел ее в холл, где с абсолютно непроницаемым лицом стоял дворецкий.

– Дэвис, что вам об этом известно? – Клара в отчаянии схватила старика за рукав. – Почему отец отсылает Эндрю? Что с ним случилось?

Что-то промелькнуло в глазах дворецкого, но он отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, миссис Холл.

– Прошу, скажите мне! Вы знали меня еще ребенком, Дэвис! Вы же знаете, что я хочу своему сыну лишь добра. Что происходит?

– Лорд Фэрфакс просил вас уйти, миссис Холл, – пробормотал слуга, опустив глаза.

Мысленно выругавшись, Себастиан набросил плащ Кларе на плечи, схватил свое пальто и зашагал к экипажу твердой, решительной походкой. Слегка задыхаясь, Клара шагала с ним рядом. Себастиан усадил жену в экипаж и велел кучеру возвращаться на Маунт-стрит. Клара дрожала словно от холода, и из груди ее вырывались мучительные всхлипывания.

Себастиан обнял ее и крепко прижал к себе. Уткнувшись лицом в его плечо, Клара немного успокоилась. Но даже Себастиан не мог избавить ее от этой новой ледяной реальности. Увы, ей больше нечего было предложить отцу.

«Мерзавец, негодяй…» – мысленно твердил Себастиан, охваченный жаждой крови. Ему хотелось не просто убить Фэрфакса, сначала он хотел увидеть его мучения, и такое желание не отпускало его всю дорогу, во время которой он пытался отыскать выход из этого, по-видимому безвыходного, положения.

Себастиан уставился на бумаги, которые разложил на столе: счета, расходные ведомости, чеки, сметы. Отец выделил ему довольно щедрое содержание, и теперь, благодаря женитьбе на Кларе, этот денежный ручеек не иссякнет. Кроме того, он получил деньги от Дарайуса – за чертежи шифровальной машины. И еще у него имелись небольшие накопления, которые удалось собрать за время гастролей и выступлений. Но даже если он не потратит все деньги на оплату медицинских счетов, вряд ли этих средств хватит, чтобы удовлетворить Фэрфакса. Деньги, как казалось ему, были единственной возможностью продолжить торг с Фэрфаксом.

Себастиан застонал, прижав пальцы к вискам. О боже! Что его ждет, если отец и старший брат узнают всю правду! Он поступился бы своей гордостью, решив, что сможет добиться их помощи, попросив о ней. Но если бы Раштон и Александр выделили по части своего состояния, то это покрыло бы долги Фэрфакса, сколь бы велики они ни были. Только тогда придется рассказать им обо всем. А когда Раштон и Александр узнают о Екатерине Лесковой…

– Я не позволю тебе это сделать, – послышался нежный голос Клары, и он понял, что в какой-то момент стал размышлять вслух.