Сожженные мосты часть 1 - Александр Афанасьев

Шахиншах помолчал, возможно, ожидая, что я что-то скажу – но я продолжал молчать. В этом случае выигрывает тот, кто молчит. Сказанное слово – твой господин, не сказанное – твой раб. Тоже мудрая поговорка.

– Мой старший сын Хусейн недавно вернулся из Великобритании, где проходил обучение военному делу в Сандхерсте, в пехотном училище. Мой младший сын, Мохаммед сейчас учится в России, в Академии Генерального штаба. По его возвращении домой он станет министром безопасности, за Хусейном останется армия…

Ох, как умно… Армия за одним сыном, спецслужбы и наиболее подготовленные части – Гвардия Бессмертных – за другим. Получается этакое шаткое неустойчивое равновесие и ни один из сыновей не сможет выступить против отца. Ох, как умно…

– Хусейну всего двадцать девять лет. Он верен мне, верен престолу – но он не способен полностью выполнять возложенные на него обязанности военного министра. Я прошу Вас – не приказываю, а именно прошу – стать другом, старшим товарищем моему сыну Хусейну. Научите его тому, чего знаете сами, удержите от безрассудных, свойственных молодым поступков. Этим вы заслужите мою вечную признательность…

Интересное предложение. Даже более чем интересное если учитывать обстоятельства. Если Хусейн учился в Сандхерсте – значит, он успел пропитаться британским духом, и ориентирован как раз на нее. С геополитической точки зрения это предельно опасно. Шахиншах Мохаммед не вечен и именно у старшего сына есть все шансы занять трон, который когда-нибудь опустеет. Если он будет сориентирован на Британию – Российская Империя имеет все шансы потерять вассалитет, а Британская Империя получает шанс утвердиться в регионе, получить прямой доступ к Персидскому заливу, запасы нефти и газа, угрожать нам как на суше, так и на море. Этого допустить нельзя ни в коем случае. Если же наперсником молодого наследника будет именно русский посол – шансы на такой сход событий резко уменьшаются. Задача любого хорошего посла – предвидеть развитие событий на годы и десятилетия и работать именно на будущее, завязывая знакомства и связи, которые будут полезны еще долгое, очень долгое время. Если то, что мне предложено не работа посла – то что же тогда работа посла?

– Ваше Сиятельство, я почту за честь оказать принцу Хусейну всю возможную помощь и научить его тому, в чем опытен сам.

Шахиншах улыбнулся

– Персия отныне ваш второй дом, господин Воронцов, для вас и ваших потомков…

– Благодарю…

Договоренность мы скрепили по-русски, рукопожатием, собака не сводила с нас глаз, умных и внимательных. Это что же за порода такая, в ней килограммов под сто. Бросится – охнуть не успеешь…

– Перс волнуется… – с улыбкой заметил Мохаммед – он очень любит меня и только от меня принимает пищу.

– Перс, Ваше Сиятельство?

– Так я его зову. Это помесь туркменского алабая и собаки – спасателя. Он очень спокойный и верный. Верность – это большая редкость в наши проклятые дни, князь…

– Это так…

– Пойдемте… Я познакомлю вас с принцем Хусейном, я вызвал его во дворец специально для этого…

– Ваше Сиятельство…

– Да?

– Не стоит. Предупредите его, и я сам отдам визит ему. Через два или три дня – по своим делам мне надо навестить Багдад. Думаю, для будущей хорошей дружбы будет лучше, если мы познакомимся сами…

Шахиншах потер гладко выбритый подбородок

– Возможно, вы и правы…

Вечером моя жена выгладила мне сорочку на завтра, а фрак убрала в футляр и повесила в шкаф. Семейная жизнь начинает налаживаться. Хоть в каких-то аспектах. Поссориться что ли, для записи, чтобы не слушать на ночь то, что она включает…

* Русская кожа Cuir de Russie– так назывался сорт духов, который производился во Франции специально для русского двора. Лакеи лили их на раскаленные в каминах совки, чтобы изумительным их ароматом был пропитан весь дворец. Это было и в нашей реальности

** слово "платье" здесь употребляется в устаревшем смысле, обозначая одежду как женщин так и мужчин. Не подумайте, что все мужчины в женские платья нарядились

*** Вестернизация – то есть стремление во всем даже в мелочах следовать западной моде и западным ценностям. До добра не доводит. В Российской Империи такого не было, например на Восточных территориях выходной день был, как и положено для мусульман, в пятницу. Мелочь кажется – но из таких мелочей складывается уважение народа к власти.

**** такая поговорка действительно бытует на Востоке.

03 июня 2002 года

Варшава, Царство Польское

Штаб Виленского военного округа.

О том, что дело дрянь, молодой граф Комаровский догадался еще не войдя в кабинет – в присутствии, в котором обычно не протолкнуться – ни единого человека. И это – в понедельник, когда все со свежими силами – на службу выходят! И в кабинете – тишина, обычно начальственный рык отца из коридора слышно.

Морально подготовившись к очередной взбучке, граф Ежи Комаровский толкнул дверь…

Отец сидел в своей любимой позе, развалившись в кресле и повернувшись к окну – но почему то не курил, как это делал обычно. Мало кто знал, что даже просто сидение в кресле выпрямив спину причиняло этому поистине железному человеку боль. Во время мятежа восемьдесят первого года, тогда еще полковника Тадеуша Комаровского эвакуировали с пылающих улиц Варшавы вертолетом, с восемью пулями в теле. Одна из них сидела рядом с позвоночником, да настолько близко, что даже санкт-петербургские врачи не рискнули ее доставать. Она и до сих пор сидела там, рядом с позвоночником напоминая о группе инвалидности и полной негодности к строевой службе. Врачи запретили отцу даже стоять больше тридцати минут в день – сейчас он вспоминал об этом с усмешкой…

Возможно, отец не курил потому что в кабинете он был не один. Рядом, у приставного стола примостился невысокий, худощавый человек, посверкивающих круглыми линзами простых, без оправы очков. В отличие от отца, не признававшего никакой другой одежды кроме мундира, этот был одет в гражданский серый костюм

– Поручик лейб-гвардии Его Императорского Величества Польского гусарского полка Ежи Комаровский по вашему приказанию явился! – на одном дыхании выговорил уставную фразу молодой человек, приняв стойку "смирно".

Молчание. Черт, молчание хуже всего – лучше бы сразу…

Затянувшееся молчание нарушил отец, старый граф Тадеуш

– Почему не доложил по команде, сукин ты сын!?

Странно, но в голосе отца отчетливо проскакивала какая-то непонятная… гордость? Да, гордость!

– Не могу знать о чем вы, господин генерал от артиллерии!

– Не знает он… – проворчал отец тяжело поднимаясь со стула – не знает. Ничего. Сейчас тебе мозги то тут вправят… А мы с тобой потом на эту тему поговорим.

Шаркая ногами отец пронес свое высохшее, но все еще сильное, мосластое тело к двери,, как то странно крякнул – и вышел. Граф Ежи остался наедине с незнакомцем.

– Присаживайтесь, поручик… Разговор долгий у нас…

Голос незнакомца был каким-то монотонным и нудным – такой голос обычно вырабатывается у учителей и университетских профессоров, читающих одни и те же лекции по тысяче и более раз и знающие в них наизусть каждое слово.

Граф Ежи присел – но не напротив незнакомца, а у самого края стола, разрывая психологически комфортную для разговора дистанцию, и вынуждая своего собеседника принимать неудобную позу. Теперь для разговора ему надо было либо поворачивать стул, либо самому поворачиваться на стуле влево, чтобы не терять контакт с собеседником. Незнакомец заметил этот маневр – а в русской Гвардии учились даже такому! – и понимающе улыбнулся.

– Молодой человек, а ведь ваш отец прав. Следовало доложить по команде, тем более было о чем докладывать.

– Сударь, я не имею чести знать вас, в то время как вы меня знаете. Прежде чем начинать разговор – извольте представиться.

Неизвестный кивнул головой

– Вполне разумное требование. Полковник Цезарь Збаражский.

Молодой граф Комаровский мгновенно прикинул – собеседник превосходил его не только по званию, но по родовитости. В Польше, или в Виленском крае этому придавалось очень большое значение, еще большее, чем в России. В России русское дворянство было больше клубом по интересам, имеющим собственные морально-этические нормы поведения, несколько отличающиеся от норм остального населения Руси Великой. Дворяне были сильны тем, что помогали друг другу, дворяне имели большие шансы при устройстве дел, потому что Дворянский банк кредитовал под ставку несколько меньшую, чем любой другой банк – проблем с мошенничеством не было потому что. И все. А вот в Польше, где шляхта* до сих пор не потеряла влияние, громкое имя и родовитость значили намного больше, чем в России.