Не доверяйте кошкам - Жиль Легардинье

— Нужно просто войти в ритм, а так все нормально.

Это ужасно, но меня не покидает ощущение, что нам нечего сказать друг другу. Как бывает у пожилых пар с их размеренной, будничной жизнью. Мы словно оба чувствуем себя неловко: я посреди улицы, а он… Я осмеливаюсь спросить:

— Ты чем занят?

— Делаю работу для одного клиента.

— В субботу вечером?

— Срочный заказ.

«Ладно, поверим».

— Рик, я хотела извиниться за прошлое воскресенье. Я вела себя не очень корректно после концерта, но я была настолько…

— Извиниться? Да перестань ты извиняться за все подряд! Я уже не первый раз тебя об этом прошу. Я очень рад, что пошел на концерт вместе с тобой, а что касается вручения награды, думаю, ты была права. Если бы все люди реагировали так же, как ты, в мире стало бы меньше несправедливости.

Мне так хотелось бы, чтобы он стоял сейчас передо мной и я могла бы видеть его глаза. Не знаю, как спросить его, но мне не терпится узнать, когда мы снова увидимся. Тем временем он продолжает:

— Завтра утром я иду на пробежку. Ты в это время будешь в булочной, но на обратном пути я к тебе заскочу, и мы что-нибудь придумаем.

«Да, Рик, давай уже что-нибудь придумаем».

— Отлично. Удачи тебе в твоем срочном заказе и в завтрашней пробежке.

— До завтра.

— До завтра, Рик.

Какое счастье произнести эти простые слова! На сей раз он не сказал «до скорого». «До завтра» — это уже свидание.

Между звонком и короткими гудками отбоя прошло от силы три минуты, в течение которых я испытала тревогу, волнение, благодарность, стыд, надежду, счастье и нетерпение. Зачем они с нами это делают?

Теперь у меня осталось только одно желание: спать. Рубашка Рика снова протянула мне свои рукава. Я нырнула под одеяло, рассказала обо всем Туфуфу и провалилась в сон.

42

Я как раз укладывала в пакет восемь булочек с шоколадом, когда Рик прошел мимо. Мне даже пришлось их пересчитать. За спиной у него виднелся рюкзак. Во мне автоматически включился хронометр. Вернулся он спустя час и двадцать одну минуту. К сожалению, десятые доли я пока считать не научилась. Со своей средней скоростью бега он мог продвинуться довольно далеко в город и даже выйти за его пределы.

Рик входит в магазин. Мадам Бержеро его приветствует:

— Добрый день, молодой человек. Жюли займется вами, обслужит по высшему разряду. Но мне кажется, вы уже знакомы…

Обычно я редко краснею, но сейчас стала похожа на клубничный торт.

— Привет, Жюли.

— Здравствуй, Рик.

«И на переполненном стадионе ликующая толпа ревет в унисон: „Придумайте что-нибудь! Придумайте что-нибудь!“ — а руки девушек из группы поддержки сплетаются в буквы и слова».

— Я возьму у тебя багет. Это много для меня, но, возможно, у меня к ужину будут гости. Если нет, я положу его в холодильник.

Зачем он мне это говорит? Разве мало я страдала всю прошлую неделю? Может, ему удалось устроить побег своей уродине — что объясняет его долгое отсутствие — и они собираются поужинать, прежде чем отправиться сами знаете куда заниматься сами знаете чем, и он будет с любовью делать ей бутерброды?..

Я выбираю ему самый поджаристый багет, совсем не такой, как он любит. Он тихо говорит мне:

— Слушай, я только что виделся с Ксавье. Сегодня после обеда он устраивает небольшую вечеринку в честь доставки последней дверцы его авто. Он попросил меня пригласить тебя. Если хочешь, пойдем туда вместе.

Я поперхнулась. Мой старый приятель Ксавье приглашает меня через какое-то третье лицо, с которым знаком от силы месяц? Наверное, я брежу. Рик добавляет:

— К трем часам. Тебе удобно?

— Нет проблем. Ты за мной зайдешь?

— Хорошо.

Он уже собирается уходить, но в последний момент спрашивает:

— С тобой все нормально? Ты как будто поперхнулась…

На улице стало чуть прохладнее, чем в предыдущие дни. Во дворе трое детей играют в теннис у глухой стены соседнего здания. Ксавье накрыл своего монстра огромным синим чехлом. Это выглядит так громоздко, что кажется, будто он прячет там подводную лодку. Рик идет впереди меня. Несколько гостей уже прибыло. На первый взгляд, только парни. Появляется Ксавье. В комбинезоне цвета хаки он неотразим.

— Привет, Рик! Привет, Жюли! Спасибо, что пришли.

К счастью, целует он только меня…

— Ну что, сегодня великий день? — говорю я.

— Для кузова — уж точно. Скоро увидите зверюгу. Подождем еще одного коллегу с женой, и я вам покажу свою красотку.

Все крутятся вокруг накрытого монстра.

— Тебе удалось увеличить объем бензобака? — спрашивает Ксавье рослый здоровяк.

— Да, я немного урезал багажник.

Наконец пришли двое последних. Молодая пара. Держатся за руки. Поправка: скорее, она цепляется за него. Надо следить за собой, чтобы никогда не вести себя так с Риком.

— Натан и Од! — восклицает Ксавье. — Мы ждали только вас. Подходите ближе, сейчас состоится официальная презентация. Вы только полюбуйтесь на это чудо из металла!

Все здороваются с вновь прибывшими. Нетерпеливый, как мальчишка, Ксавье встает возле своей машины:

— Я очень рад видеть вас всех здесь. Это действительно многое для меня значит. Все вы так или иначе помогали мне в этом проекте. Через несколько недель КСАВ-1 помчится по дорогам, но уже сегодня я хочу разделить с вами радость этого мгновения.

Он взволнован. Ухватившись за край чехла, он стягивает его вниз.

Ткань медленно скользит по автомобилю, постепенно открывая его. Перед нашими взглядами возникают капот, дверцы, крыша, багажник. Черный матовый цвет и размеры более чем впечатляют. В течение нескольких месяцев я видела, как Ксавье соединяет то, что больше походило на разнообразный железный хлам, но в результате перед нами во всей красе предстал элегантный силуэт седана. Все невольно принимаются аплодировать. Глаза Ксавье на мокром месте. Коллеги горячо поздравляют его. Мы с Риком стоим в сторонке. Привлеченные шумом, несколько жителей его дома открыли окна. Какая-то женщина восклицает:

— Ксавье, она просто восхитительна!

Этажом выше супружеская чета кричит «браво!». Ребятишки бросили игру, завороженные автомобилем, какие бывают только в фильмах.

Один из гостей гладит корпус бронемашины. Наверняка таким же чувственным жестом он касался бы женщины своей мечты. Нужно, чтобы однажды мне кто-нибудь объяснил это мужское пристрастие.

— Она просто красавица, — восхищенно произносит он.

Другой гость достает фотоаппарат:

— Давайте увековечим этот исторический момент!

Мы все выстраиваемся у машины и просим самого старшего из ребятишек сделать снимок. Если бы мне сказали, что когда-нибудь я буду позировать рядом с автомобилем и испытывать при этом счастье… Но этой фотографией я уже дорожу. Во-первых, потому, что мне нравится видеть Ксавье в таком состоянии, а во-вторых, это первый наш с Риком снимок.

Ксавье зовет нас:

— Еще одна маленькая формальность, друзья мои. Пока я не установил обшивку приборной панели, прошу вас оставить вот здесь свои автографы. Это будет мой личный святой Кристофер, мой амулет.

Он достает из кармана маркер и протягивает его рослому здоровяку. Каждый по очереди садится на место водителя и пишет свое послание. Ксавье подходит ко мне:

— Тебя хочу оставить на десерт, чтобы последний штрих в эту картину добавила красота. Ты не возражаешь?

Я польщена. Когда подходит моя очередь, Ксавье придерживает дверцу, помогая мне устроиться на водительском сиденье. Вид у салона еще несколько производственный. Все индикаторы и кнопки уже на своих местах, но держатся на голой металлической поверхности. Как раз на ней гости и оставили свои пожелания. Рик тоже. Он написал: «Пусть твоя дорога будет длинной и ровной. Я рад, что наши пути пересеклись. Рик». Как мило. Хотя мне кажется, что это звучит как прощальное послание тому, кого ценишь, но вынужден покинуть. Рик знает, что уедет. Мой живот сводит от страха, но в глубине души я всегда это чувствовала.

Ксавье садится рядом со мной на пассажирское сиденье.

— Насладись моментом, Жюли! Ты наверняка впервые сидишь за рулем! В следующий раз я буду твоим шофером, а ты устроишься сзади, как принцесса.

Мы хохочем как дети. Через бронированные стекла остальные наблюдают за нами и щелкают фотоаппаратом. Что мне написать? Я никогда еще не оставляла автографов на приборной панели. Наконец решаюсь. Ксавье читает по мере того, как появляются слова, и это меня очень смущает. «Ты уже давно — один из двигателей моей жизни. Я хочу, чтобы наши дороги всегда шли рядом. От всего сердца. Жюли». Он бросается мне на шею.