Мир-2 на телевидении Терры - Михаил Алексеев

— Господин Вильгельм! Петеру срочно нужна помощь! Вы не знаете где господин Шрейбе?

— Пойдем, — он положил свой двуручник на козлы. — Что произошло?

Пока они поднимались на третий, долгое время пустовавший этаж магистрата, где временно расположился гауптман, Орели рассказывала. Вильгельм все больше мрачнел.

— Герр гауптман! — постучался он в дверь.

— Я занят, — раздалось из-за нее.

— Это срочно, герр гауптман! Новости от Петера фон Краузе! — дверь распахнулась.

— А, бистаа! Что там с твоим хозяином?

Пока Орели рассказывала, гауптман задумчиво смотрел в потолок. Часть его проблем решилась. Помогать мне — означало получить врага в лице Йоффе, и поставить свою жизнь под удар. С другой стороны, отказывать, таким образом мешая расследованию имперского судьи, тоже было опасно. Но сейчас ему, кажется, все-таки удастся усидеть на двух стульях!

— У меня нет времени сейчас! Повстанцы грабят амбары герра Шмидта в деревнях. У меня уже три пропавших дворянина. Пока я не получу подкрепление из Фридрихсбурга я ничего не смогу сделать. Убирайся бистаа с моих глаз!

Орели была готова заплакать от обиды. Она хотела выбежать, но вспомнила один из разговоров, который вел ее хозяин с Асанте.

— У меня есть золото! Вот! Вы же его любите! Возьмите! Она открыла сумку, достала лежавшие сверху ботинки и протянула ее Густафу. Тот скрипнул зубами и покосился на де Фризза. Чертова бистаа совсем не умела давать взятки… Однако, отказываться от почти семисот золотых — жалования за пять лет службы — он не мог. Особенно сейчас, когда большая часть его сбережений и вещей сгорела.

— Давай сюда! Откуда ты это украла?

— Я не украла! Я спасла! Крестьяне бы забрали себе деньги хозяина!

— Де Фризз! Под замок воровку, до выяснения! За попытку подкупа должностного лица. — От бистаа Густаф решил избавиться. Не было ее и все. Не добежала. И денег не было. И фельдфебель ничего не видел. Сотня золотых зрение затмевает только так! Или полтинника хватит? — Что уставился фельдфебель? В камеру ее!

— Так точно, герр гауптман! — Вильгельм схватил Орели за плечо и дернул за собой, почти волоком вытаскивая упирающуюся и скулящую от злобы, обиды и горя бистаа из комнаты. Едва дверь в кабинет захлопнулась, он наклонился к ней и прошептал на ухо.

— Даже не думай, что я выполню приказ этого мудака. Не сопротивляйся, успокойся. Я знаю, кто нам поможет.

Орели еще пару раз шмыгнула носом, а потом они спустились и вышли во двор. Де Фризз оседлал двух лошадей. Подвел их к воротам.

— Вилли, куда вас несет? — поинтересовался унтер, стоявший на воротах.

— Да вот, у фон Краузе проблемы. Поеду, проверю, — не соврал ни в одном слове Вильгельм.

— Ну, давай! Завтра выходим, Шмидт обещал за рейд по золотому на рыло, помнишь? Уланы из Фиршес-Гаф как раз подойдут.

— Успею.

Они спокойно проехали через город и, миновав заставу на выезде, перешли на рысь.

— Господин де Фризз, а кто нам поможет? — спросила Орели.

— Давай без церемоний, — кинул через плечо вырвавшийся вперед Вильгельм, — Хименес Вильянуэва, конечно же!

Орели резко осадила лошадь. Де Фризз последовал ее примеру.

— Чем я заслужила, что ты издеваешься надо мной! Он же ненавидит меня и хозяина!

— Остынь бистаа! Я тоже тебя не люблю, однако же, вместе едем! У него выбора нет. Там его дочь, а он за нее убить готов, в прямом смысле этого слова. Но это ерунда еще. Он принес тройственную клятву Айзека, как только он узнает, что Петер в беде у него выбора не будет. — Вильгельм подхватил повод из рук тиерменш.

— И что?

— Там второй пункт гласит: «поклявшийся не может причинить вред тому, кому дал клятву или своим бездействием допустить, чтобы этому человеку был причинён вред».

Орели немного успокоилась и тронула лошадь. Клятва казалась ей вполне разумной.

— А первый пункт какой?

— Беспрекословно подчиняться воле императора. — И он снова перешёл на рысь, ведя за собой лошадь Орели.

Через час они оказались в окрестностях поместья, которое отец Асанте снял на это лето. Найти самого дона Вильянуэва было совсем не сложно. Его местоположение с головой выдавал треск молний, взрывы огня и вопли «Ихо де пута! Марикон де мьерда!»[18]

* * *

День для Хименеса не задался с утра. Для начала ему подали подкисшее молоко. Потом выяснилось, что на его любимой сабле появилась выщерблина после тренировки. А затем уже в конюшне он увидел, что у его скакуна началась копытная гниль.

Так что несколько десятков крестьян с кольями, вилами и топорами, пришедших с воплями «Дворян на виселицу!» и «Свободу крестьянам!» совсем его не расстроили. И уж тем более не напугали. Наоборот, его уста тронула нежная, ностальгическая улыбка. Глядя на его невозмутимость толпа затормозила. Как шакалы, они боялись напасть. Только брехали.

Хименес мягко проложил руку на рукоять сабли подаренной ему фельдмаршалом Альбрехтом Венцелем фон Валленштейном. Со свистом три фута отточенной стали рассекли воздух. Много лет магическая энергия в клинке ждала выхода и, наконец, нашла его.

Цепная молния по Кетте-Блитцу убила добрый десяток холопов, еще столько же лежали оглушенными или вопили от боли ожогов. Хименес по привычке ушел перекатом в сторону, спрятавшись за бочкой с водой, как всегда делал после применения привлекающей внимание магии на поле боя. Это спасло ему жизнь. Два разорвавшихся огненных шара лишь опалили ему усы и эспаньолку. Воспользовавшись клубами пыли и дыма после взрывов, он скрылся за углом конюшни, на ходу кинув уже с руки молнию в молодчика со штурмовым посохом.

Крестьяне частью разбежались, а часть мрачно смотрела на убитых. Один маг остался во дворе, чтобы оказать медицинскую помощь. С его точки зрения все прошло отлично. Такой бойни чернь не простит и не забудет.

Сейчас вместе с тремя своими престарелыми слугами, бывшими унтер-офицерами его эскадрона, а потом и полка, Хименес отступал по лесу вдоль дороги. Сражаться на открытой местности против пятерки противников боевыми и защитными артефактами возможности не было никакой. Периодически отстреливаясь магическими стрелами и молниями, они отступали от поместья по перелеску.

* * *

— Стой здесь. — Сказал Орели Вильгельм, скидывая двуручник с плеча.

В «Корсарах» их учили многому. В том числе и творческому применению чар. Так «Хождение по воде» вполне могло покалечить прыгнувшего в воду беглеца. Лекарское «прозрение Иксрея» подходило для тихого и незаметного убийства во время переговоров, а «Зомбификация» позволяла мясу долго не портится… И сейчас, окутав копыта лошади «Тишиной», так любимой при конфиденциальных беседах, он галопом устремился на поливавших огнем лесок волшебников.

Те обернулись только когда почувствовали вибрацию земли под ногами, но было поздно. Усиленный волшебством удар разрубил сразу двоих стоявших рядом магов. Еще одного сбил с ног конь. Остальные двое попытались бежать, но потеря концентрации на защитной магии дорого им стоила. Пара точных выстрелов из кустов опрокинула их на землю.

— Вот уж кого не ожидал увидеть, так это вас. — Хименес поднялся из-за коряги. Его слуги показались из-за кустов и стволов берез. Вид всадника в кирасе и уставном пикельхельме успокоил их.

— Рад служить вам господин ротмистр. Но мы прибыли по делу. — Начал Вильгельм. Орели с опаской подъехала поближе. — Оберсту Краузе срочно нужна помощь. Такие же ублюдки как эти захватили его в плен. С ним ваша дочь.

Хименес слушал де Фризза лишь краем уха. Он широкими шагами подошел единственному оставшемуся в живых врагу, зажимавшему свой наполовину выпотрошенный живот. Он наступил каблуком на рану.

— Ты же не из местных. И вообще не из крепостных. Кто прислал тебя? — спросил Хименес. Ответом ему был только крик боли. Тогда дон нажал еще сильнее. — Эльфы? — удар ногой — Гномы? — еще удар, повеяло магией. Орели отвернулась не в силах смотреть. — КТО?

Ослабший от боли и потери крови разум пленного не мог сопротивляться.

— Герцог… — с кровью вылетело слово изо рта раненого.

— Хороший мальчик! — улыбнулся Хименес. Он присел на колено и коротким ударом кинжала в сердце добил пленного. — Заслужил. И сапог почти не запачкал мне…

Затем он пристально смотрел на Орели.

— Бистаа. Ты жива до сих пор только потому, что я боюсь покалечить лошадь под тобой.

— А вы, потому что я привела подмогу! — Орели зябко поежилась от взгляда ротмистра в отставке, но не отвернулась. Пламя начало разгораться в ее глазах. — Спаси моего хозяина, и я не прирежу тебя ночью за Херес-де-ла-Фронтьера.

— Достойный ответ! — Хименес захохотал. — Не боишься, уважаю.

Они забрали у мертвецов полупустые амулеты-накопители и оружие. Уже вшестером они вернулись в полуразгромленное поместье. В усадьбе занимался пожар. Крестьяне при виде них пустились врассыпную. Хименес, воспользовавшись кругом защиты от стихий, вытащил из дома шкатулку с документами и деньгам. По его приказу слуги вывели трех лошадей и захватили с собой еды и фуража на пару дней. Дон Вильянуэва спешил на помощь дочери. По своей кавалерийской привычке он хотел решить все с наскока.