Остров Русь 2, или Принцесса Леокады - Станислав Буркин

Шидла долго возился с расчетами и выяснил, что мчаться во времени «по инерции» предстоит довольно недолго – всего пять с половиной часов, а потом надо будет вручную включить «торможение». Посчитал он с запасом, так, чтобы в будущем мы оказались на несколько лет позже две тысячи пятьсот тридцатого, то есть уж точно не раньше.

Потом он написал длинный список разных вещичек, которые заказал сфинксам отправить ему сюда в хроноскафе «с оказией»... Конверт заклеил и строго-настрого запретил нам заглядывать в него. «Там есть кое-что интимное, – пояснил он, смущаясь, – что касается только сфинксов и кошек...»

Потом он обучал нас управлению хроноскафом в космосе на реактивной тяге и составил нам подробную инструкцию, прилепив ее к панели управления. Это в детстве нас встретила хронопатрульная служба, а теперь встречать никто не будет и приземляться придется самим. Реактивного горючего в баке – кот наплакал, только-только задать ускорение в сторону Земли. Зато тормозной парашют был аккуратно заштопан местными умельцами и свернут самолично Шидлой. Это радовало.

И вот по приказу сфинкса десять рабов выволокли серебряное яйцо во внутренний дворик дворца. Попрощавшись и ничуть не стесняясь своей «взрослости», даже слегка всплакнув, мы забрались в знакомую с детства кабину. Шидла, шмыгая носом, торчал в проеме люка.

– Ну, мальчики, как там у вас, у людей, говорят в этом случае?.. – спросил он.

– С богом? – предложил Стас. У меня была другая версия:

– Ни пуха ни пера. Это значит, чему быть, того не миновать.

– И то и другое правильно, – кивнул сфинкс. – А у нас на Венере говорят: «Жизнь – не главное». Но вам это, наверное, не подходит.

– Не, не подходит, – помотал я головой. – До свидания, Шидла. Ты самый лучший сфинкс на свете.

– А вы – самые лучшие люди, – сказал он. – Кстати, – вдруг добавил он, – у Стаса под сиденьем лежит мешочек. Там финики для вас и семечки – для Кубатая. Вы говорили, он любит.

«Ай да Шидла, ай да... кот», – думал я с нежностью, задраивая люк. Потом уселся в кресло и зацепил ремень.

– Поехали? – спросил Стас.

Я утвердительно кивнул.

– Поехали! – воскликнул он и, как когда-то я, треснул ладонью по красной кнопке, над которой было криво выцарапано: «Выход».

Это слово вселяло оптимизм.

Глава четвертая.

На Леокаде, № 1. Знакомство

– Не верь ей! Не поддавайся! – шепнул я Стасу, видя, с каким восторгом тот уставился на принцессу Леокадию. Но он словно не слышал меня. А инопланетная правительница, которой при ближайшем рассмотрении оказалось действительно лет шестнадцать, не больше, продолжала, обращаясь одновременно и к нам, и к зрителям на балконах:

– ...Планета Леокада – бесспорно, самая замечательная планета во Вселенной. И это не пустое бахвальство. – Говорила она на незнакомом языке, но я понимал все так, словно он был родным мне. Впрочем, после путешествия в будущее подобные трюки меня уже не удивляли. – Уверена, в течение нескольких дней вы и сами убедитесь в этом. Но мы, леокадийцы, неукоснительно соблюдаем свой долг высших существ и потому всегда с величайшим гостеприимством принимаем у себя гостей из других миров, какими бы примитивными и порою неприятными они ни были. Сегодня наши гости – известный музыкальный дуэт с Земли «Тот-Того», братья Костя и Стас!

Представление это прозвучало довольно двусмысленно, но, по-видимому, сама она этого не заметила. Произнося наши имена, она плавно описала рукой дугу, как бы давая зрителям команду, и те, поднявшись, зааплодировали. Их радужные одежды переливались, а над головами, размахивая крыльями, сновали и металлически поблескивали какие-то небольшие веретенообразные механизмы.

Чувствуя себя страшно неуютно, я кивнул публике. А вот Стас словно родился для участия в межпланетных шоу. Он галантно раскланялся и даже отправил в пространство несколько воздушных поцелуев. Зрителей, а особенно зрительниц, это не оставило равнодушными: с балконов раздались смешки и ободрительные выкрики.

– Не думайте, что наше благосклонное отношение к вам – элементарная вежливость или дань формальному этикету, – сказала принцесса. – Леокада хорошо знакома с земной культурой, наш народ чтит вершины земного искусства. А рейтинг вашего дуэта сопоставим здесь с моим собственным. Так что, не сомневайтесь, вы у нас – гости желанные. И я знаю, что вы тоже искали встречи со мной. Наши намерения совпали, и вы здесь. Вам слово. Эта встреча транслируется на всю планету.

Мы молчали.

– Ну, смелее!

– Давай, Стас... – тихонько подтолкнул я брата.

– Э-э... – замялся он. Потом нервно вздохнул и наконец заговорил: – Ну, мы-то на Земле ничего про Леокаду не знаем, только твои песни. – Меня слегка покоробило, что он обратился к ней на «ты», но я тут же понял: в языке леокадийцев нет традиции почтительно «выкать». – Но их очень любят, да, – продолжал Стас. – Лично я все твои клипы скачал. – Он набирался понемногу смелости и говорил все увереннее: – Ты – лучшая на нашей эстраде, это и вся наша музыкальная тусовка признает, даже Самогудова! И голос, и пластика... Лично я часами могу смотреть... Только мне на английском больше нравится.

– Почему? – живо поинтересовалась принцесса.

– Ну, – снова замялся Стас. Потом собрался с духом и выпалил: – Слова уж очень глупые, на английском – не так заметно.

Его заявление вызвало среди зрителей настоящую бурю. Они повскакали с мест и устроили настоящую овацию. Принцесса Леокадия сперва нахмурилась, и ее глаза, которые только что были светло-голубыми, потемнели и стали вдруг зелеными. Но миг спустя она благосклонно хохотнула и, жестом остановив зрителей, сказала:

– Твоя непосредственность весьма импонирует моим подданным. И ты, конечно, прав. Тексты моих песен на земных языках оставляют желать лучшего. Их предоставили мне ваши продюсеры, но и их винить не приходится: это задание они выполнили в предельно сжатые сроки. С другой стороны, слова ведь не имеют никакого значения, вовсе не в них основной действующий компонент моих песен.

– Коню понятно, – пробормотал я.

– Да? – глядя на меня в упор, произнесла принцесса, и я почувствовал, что готов провалиться сквозь землю. Приподняв подбородок, она добавила: – У вас очень умные кони.

Публика на балконах цилиндрического зала вновь загалдела, но трудно было понять, что ей понравилось больше – моя дерзость или то, как осадила меня принцесса. А может, и наоборот, что-то публике не понравилось... Стас повертел головой по сторонам, осматриваясь.

– Ты что-то хочешь сказать еще, э-э, Стасик? – спросила его девушка.

– Да, – кивнул он.

– Тишина! – снова заставила замолчать зрителей Леокадия.

– Я хотел сказать, что мой брат хотел сказать, и я тоже хотел сказать... – Зрители захихикали, а Стас перевел дыхание: – Уф-ф... – потом, собравшись с духом, закончил: – Слова действительно не имеют значения, потому что главное, что ты – самая красивая девушка на свете.

Пока он говорил, я и сам, залюбовавшись ею, забыл на миг, где мы. А она от его слов буквально засветилась от гордости. Но моя-то реплика была вовсе не о том. Не в красоте ее сила, так же, как и не в текстах... А Стас, похоже, не понял меня.

– Эй, – шепнул я ему на ухо, – ты забыл, что она натворила?

– А тебя она совсем не цепляет? – так же шепотом спросил Стас.

– При чем здесь это?! – возмутился я. Тем более что она меня очень даже «цепляла». – Она – ведьма!

– Вы о чем это, друзья мои? – игриво спросила Леокадия и погрозила нам пальчиком. – Нехорошо-о! В обществе секретничать не принято...

– Видите ли, – начал Стас, указывая на меня, – мой брат считает, что ты...

– Да мы так, ни о чем... – перебил я, основательно двинув его локтем в бок. Он охнул и в ответ изо всех сил наступил мне на ногу. Я сморщился и тихонько взвыл.

Наша мимолетная потасовка не укрылась от зрительских глаз. Балконы взорвались гомоном и свистом, и мы испуганно завертели головами. Леокадия подняла руку, и спустя несколько секунд негодование публики улеглось. Покачав головой, принцесса строго сказала:

– Я понимаю, юноши, что вам трудно умерить свои инстинкты. Но придется. Ибо не должно вести себя так в нашем гостеприимном мире, где нет ни насилия, ни раздоров, и где все и вся сосуществует в полной гармонии друг с другом.

– У нас дома с некоторых пор тоже нет насилия и раздоров, – с вызовом сказал я, решив, что пора уже переходить к сути.

– Вот и хорошо, – одарила меня Леокадия обезоруживающей улыбкой.

– Но мы не просили... – начал я, но принцесса остановила меня властным взмахом руки.

– Леокада не ждет от диких племен, когда они попросят сделать их лучше, – сказала девушка так, как разговаривают с маленькими детьми.

– ...Не просили делать нас добрыми, – упрямо закончил я фразу.

– Леокада приходит на помощь сама, по зову своего большого сердца. – Сказав это, девушка коснулась ладонью груди. – Но, кстати, вы-то как раз просили.