Соседи (СИ) - Коруд

интересы у неё, конечно же, имеются.

Баба Нюра вот еще…

Двоих из этих трех с половиной уже нет в живых.

— Соседка твоя — непробиваемая, — не дождавшись комментариев, удрученно возвестил Вадим. — Ни мороженое её не берет, ни цветы, ни шарики. В рестик вот хотел сегодня сводить, но тут ты написал, пришлось ускориться и ограничиться ближайшей кафешкой. Обычно мне меньше времени надо, чтобы девчонку заинтересовать, а эта просто кремень какой-то.

«Очень хорошо…»

— А чего ты хотел? — отозвался Егор глухо. С одной стороны, поступившая информация порадовала, а с другой, что-то нет особого желания дальше слушать. — Цени.

— Но, конечно, бомба… — продолжил тот мечтательно, пропуская рекомендацию мимо ушей. — Фигура отпад, личико, как у куколки, и при этом такая беззащитная вся, так и хочется её…

«Заглохни уже, а?!»

— Кто-то говорил про серьезные намерения, — пристально взглянув на страдальца, раздраженно перебил его Егор. — Неужели вся цель — очередную девчонку в постель затащить?

Судя по округлившимся глазам, Вадик на память не жаловался и диалог у «Ямахи» в черепной коробке хранил. А лицо-то, лицо! На лице выражение а-ля: «Да как ты мог обо мне такое подумать?!». Вот так — вот так и мог. На основании былых подвигов.

— Нет! То есть… Когда-нибудь да, конечно, но желательно, чтобы это «когда-нибудь» не через год случилось, — вздохнул Стриж и после небольшой паузы задумчиво добавил: — Но сдаваться-то я не привык!

«Пффф! Не привык ты к тому, что кому-то может оказаться по хрен на твою бицуху, тачку и кошелёк»

— Ну так заслужи. Или ты думаешь, веник принес, и всё? Как видишь, не со всеми это прокатывает, — «Счастливчик». — Тебе повезло, значит, понты её не берут, — «Слава те хоспаде». — Значит, человек хочет именно тебя разглядеть, а на блестящий фантик не ведётся. Нужна именно она, а не Маша, Даша или Глаша? Дай время. Не дави. Не готов тратить своё? Пожалуйста, — кивнул Егор в постепенно заполняющийся людьми зал, — весь «Пентхаус» к твоим услугам. Но тогда малую оставь в покое.

«Иначе огребешь»

— А что она любит? — вдруг обескураженно спросил Вадим.

Вопрос застал врасплох, Егор чуть минералкой не подавился. Первая пришедшая в отяжелевшую голову мысль: «Все-таки не сдаешься?». Вторая: «У тебя было столько времени выяснить, что она любит, и ты им не воспользовался?». И наконец третья: «Не знаю». Он и впрямь понятия не имел, чем малая сейчас живет. С уверенностью можно сказать лишь одно: она по-прежнему любит читать. Ну, об этом она и сама упоминала вчера, да и на лавке, бывает, встретишь ее с книгой. И еще — что любит сливочные вафельные стаканчики. Еще вот: иногда поздними вечерами, возвращаясь домой, он видит её в окне — у мольберта. Значит, до сих пор рисует. А иногда шторы задернуты наглухо. Больше он не знает о ней теперешней ничего: какую музыку слушает, куда ходит, если вообще куда-то ходит, с кем, кроме Новицкой, дружит, чем занимается, кем работает и работает ли… Языковой вуз какой-то вроде заканчивала — мать упоминала, когда малая поступила. Какой?

«Позорник…»

— Откуда я знаю? — нехотя признал Егор собственную неосведомленность. — Мы давно не общаемся. Книги. Рисовать всегда любила. Животных. Мороженое.

Стрижов с откровенным любопытством покосился на своего информатора.

— Не общаетесь? А чё?

«…через плечо… Не поэтому»

— Так вышло, — пространно ответил Егор. Ни малейшего желания распинаться перед Стрижом, объясняя, как же это «так вышло», что со своей названной «младшей сестрой» он давно не общается, не возникало, равно как не возникало никакого желания попытаться копнуть глубже самостоятельно, для начала в себя хотя бы — здесь и так всё предельно понятно. Так вышло — от таких, как он, лучше держаться подальше. Так вышло — жизнь завертела, закружила, со всей дури шандарахнула о камни и развела в стороны. Так вышло — точь-в-точь, как рано или поздно выходит с каждым в его окружении. Когда-нибудь и Вадика очередь настанет. Это лишь вопрос времени, вопрос ощутимости тряски в очередной турбулентной зоне.

— Надо как-то её удивить… Чтобы она растаяла, — протянул Вадим отрешенно, провожая голодным взглядом продифелировавшую мимо гоу-гоу. Отчета в собственном поведении он себе, очевидно, не отдавал совершенно. Вот весь вечер ведь так! Взгляд блуждает по телам, только и разговоров, что о бабах, методах съема, «бомбах» и вот этом вот всём, от чего сегодня к горлу подкатывает. Поверишь тут.

«… … …»

— Попробуй.

Вдох. Выдох. Вдох. Вы-ы-ы-дох. Куда подевались грёбаные сигареты?

Не нравился Егору их разговор. Несмотря на все заверения приятеля, за вечер подозрения насчет несерьезности его намерений лишь окрепли, а от залетных мыслей о том, каким именно образом Стрижов собрался малую удивлять, внутри что-то грохнулось, предварительно издав страшный скрежет. Настроение и без того оставляло желать, а тут пространство на мгновение выбелилось и потеряло цвета, обратившись блёклым серым монохромом — под стать сегодняшней унылой погоде. Что там Вадиму «так и хочется» с ней сделать, представлять Егор совершенно не намеревался, но голова тут же любезно начала гонять туда-сюда все варианты, до которых дотянулась фантазия. И ведь чуял же еще когда, называя ему имя, что ничем хорошим не кончится для малой это знакомство, и ведь сказал же себе не лезть в чужие шашни. Но какого-то хрена в нём внезапно активизировался давно вырубленный режим опеки, и теперь вариантов два. Или, понимая, что Стрижов всенепременно пожелает во всех красках доложить о павшей крепости, оборвать с ним все контакты и избавить себя от дальнейших интимных подробностей касаемо этих отношений. Или все-таки побыть некоторое время «на стреме». Недолго, просто чтобы убедиться, что Вадим и впрямь настроен серьезнее, чем до сих пор кажется.

— Кстати, вот что сказать хотел… Заходите чаще, — приглашение из себя Егор выдохнул, выдавил вместе с искривившей губы фальшивой полуулыбкой. К счастью, Вадик в сортах улыбок не разбирался, а потому закинутый крючок проглотил мгновенно, о чем сообщило в секунду посветлевшее лицо. — Обещаю быть гостеприимнее, вчера день не задался.

В ответ Стрижа он уже особо и не вслушивался, там прозвучало что-то вроде: «Спасибо, бро! Я так и понял!». Девочка, которую он двадцать минут назад отщелкал, смотрела в их сторону с откровенным вызовом, и Егор, перехватив говорящий взгляд, теперь лениво и бесцеремонно рассматривал её сверху донизу. Ноги у неё и впрямь от ушей, не показалось. Грудь, кстати, как раз его любимого полного второго размера, попа-орех, на губах блуждает плотоядная улыбка, а глаза по-прежнему хищно блестят — в глазах клятва показать то самое расцвеченное кометами небо. Кто кого еще тут