The Мечты. Соль Мёньер (СИ) - Светлая Марина

- Доброе утро, Роман Романович! – все-таки вставил Валерий Анатольевич, прежде чем рапортовать: - Да уж года два как.

- Какого черта мне не доложили?

- Об… о чем? – удивленно крякнул Хомяков. Моджеевский ни единого дня не интересовался кадрами.

- Как о чем? Ты у меня спрашивать будешь – о чем?! Валера! Эта скотина турецкая наверняка шпионит у нас. Выведывает! Ты знаешь, кто его батя?! Ты знаешь, какие у меня проблемы из-за этого семейства? Вынюхивают тут, а потом мою стройку в Германии отбивают, суки! Прямо под самым носом крутятся, а я и не знаю! По твоему недосмотру не знаю, ясно?!

- У нас не стройка… вроде, - попытался проникнуть в суть проблемы ресторатор.

- Да какая разница, что у вас! У меня стройка! И у Аяза Четинкаи стройка, Валера! У него моя стройка! Короче, чтобы его не было, ясно? Выпиши ему расчет и пусть валит, лучше всего из города. И судом пригрози, за промышленный шпионаж, если сопротивляться начнет.

- Роман Романович, - вкрадчиво проговорил Валерий Анатольевич, - Новый год скоро. Как мы без шефа?

- Да мне похрен, как вы без шефа! Ты меня что? Не слышишь? Решил за ним следом полететь?! Так я устрою. Или у тебя оливьеху настрогать некому? Соберешь всех своих баб – они займутся.

- Но вы же сами всегда хвалили его меню! – выдал Хомяк последний аргумент и добавил со вздохом: – Какая баба так настрогает?

- Ты хочешь, чтобы я еще раз повторил?

- Нет, - смирившись с неизбежным, вздохнул Валерий Анатольевич.

- Я надеюсь, ты меня понял. И если завтра тебя эти турки завербуют – со свету сживу.

* * *

Быть сжитым со свету Валерию Анатольевичу не очень хотелось. Все же у него скоро предвиделось пополнение в семействе (побочном). А значит, и денежка, и положеньице какие-никакие ему очень были нужны.

Потому еще с утра были готовы приказ и расчет.

После – проведена беседа с опоздавшим господином Четинкаей. В том числе и насчет его опозданий.

Еще позднее – беседа была проведена и с персоналом на кухне. Миссии возложены на су-шефов (Бориску и Симеона), отчего те пришли в шок (особливо Симеон, чьи смены попадали аккурат и на новогоднюю ночь, и на Рождество). Впрочем, в шоке пребывали решительно все члены их маленького ресторанного сообщества.

А теперь господин Хомяков пытался пояснить Моджеевскому детенышу, в чем, собственно, дело.

- В общем, как-то так, - устало завершил он свой рассказ об утренних злоключениях, поведанный без лишних деталей, но в целом передавший Тане общее положение дел, от которых становилось ясно, что вообще ничего не ясно.

- С чего вдруг все это взялось? – задумчиво проговорила Таня, обращаясь скорее к космосу, чем к Хомякову. – Почему именно сейчас?

- Да откуда же мне знать? – отчаявшись, вздохнул Хомяк, но потом глаза его блеснули легкой надеждой. – Тань! Ну поговори с отцом, а! Мы ж потонем без Реджепа. Пусть хоть праздники пройдут – я слова не скажу. Но кто ж так-то делает!

Для верной картины Тане по-прежнему не хватало пазлов. Без разговора с отцом, который ни с того, ни с сего заварил эту кашу, было не обойтись.

В кабинет Моджеевского Р.Р. дщерь его Моджеевская Т.Р. влетала, презрев вскочившую из-за стола секретаршу.

- Папа, какой, нафиг, промышленный шпионаж? – выкрикнула она с порога главный вопрос, вертевшийся на языке.

Роман Романович, восседавший в своем кресле с самым величественным видом человека, только что исполнившего свою главную миссию, поднял глаза от ноутбука, поправил на носу очки и посмотрел на дочь.

- Привет! – обрадовался он ей и указал на стул напротив себя. – Падай. Кофе/чай/ситро?

- Поговорить! – отрезала Таня, но прошла к столу, сердито бросила на соседний стул сумку и шубу и устроилась напротив отца.

- А обед? Хочешь, я что-нибудь у нас закажу в кафетерии?

- А может, лучше в ресторане? В своем. Который ты решил оставить без шефа, а?

- Танюш, ну ты ж управленец у нас. Давай я подгоню тебе десяток поваров, а ты проведешь конкурс, выберешь лучшего?

- То есть ты все это затеял, что мне было чем заняться? – вкрадчиво поинтересовалась дочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Да при чем тут я? – искренне возмутился отец. – Я ничего не затевал, Татьяна Романовна. Я сидел себе, работал, дома строил. В управление рестораном не лез. А тем временем вокруг меня начали вить паутину лжи и устанавливать ловушки, в результате которых я потерял очень прибыльный проект. И мне еще предстоит выяснить, как этот ваш Четинкая, сидя на своей кухне, умудрился проникнуть в наши дела настолько глубоко, что его отец на тендере смог предоставить более выгодные тарифы заказчику!

- Вот именно, па! – вслед за ним возмутилась и старшая дочь. – Ну включи мозги. Он – повар! Повар!!! Из всей твоей стройки он, в лучшем случае, знает, что такое кирпич!

- Таня, мне все равно, в чем он разбирается, а в чем нет, - терпеливо проговорил Роман. – Но не может сын Аяза Четинкаи просто так оказаться на кухне моего ресторана. Его отец – владелец крупнейшего строительного холдинга в Турции. Мы с ним последние десять лет такое кровавое месилово устраиваем между собой... Да не верю я в такие совпадения!

- Тогда по закону жанра твой Аяз теперь похитит меня!

* * *

«Твой Аяз похитит мою девочку!»

Это было главной мыслью из всех, донесенных до Романа Романовича в это утро его бывшей женой, Ниной Петровной, явившейся на порог дома, чтобы раскрыть ему глаза. Собственно, наверное, если бы не то обстоятельство, что речь шла о Тане, вряд ли она вообще приперлась бы в их с Женей и Лизой гнездышко – Нина всячески избегала любых живых контактов и с Романом, и, уж тем более, с его нынешней половиной.

Вот и это утро совсем не предвещало беды. Женька, как истинная сова, все еще нежилась в кроватке, в то время как Роман глушил свой эспрессо в гостиной в присутствии Лизы, которая пожелала завтракать с папой, и Ринго, лениво наблюдавшего за тем, как за окном колышется макушка ели. По периметру бродила Лена Михална, прибираясь и планируя день. А когда раздался звонок, пускать ранних гостей в дом направилась именно она. Роман же, ни о чем не подозревая, продолжал отхлебывать кофе и запихивать в Лизку сырник. А потом чуть не захлебнулся, когда услышал голос Лены:

- Сюда, Нина Петровна, вот эта дверь, пожалуйста. Роман Романович, тут к вам...

В общем, началось в колхозе утро.

- Нина?! – опешил Рома, глядя на экс-супругу.

- Я ведь тебя предупреждала, Рома! – вместо приветствия заявила она. – Предупреждала. Но ты, как обычно, все пустил на самотек.

Внимательно выслушав это вступление, Роман и решил в данном случае на самотек не пускать, потому, быстро глянув на дочь, не вдаваясь в подробности, выдал:

- Лиза – это Нина. Нина – это Лиза.

- Привет, ты любишь сырники? – важно поздоровалась с Нинкой мелкая.

- Ты издеваешься? – сердито спросила бывшая жена у своего бывшего мужа. – Я, конечно, понимаю, что у тебя теперь есть другая дочь. Но у меня-то Таня единственная! Сделай же хоть что-нибудь полезное!

- Да в чем дело-то, Нин? Ты присядь, а... Может, чаю?

- Я посмотрю на тебя, как ты будешь распивать свои чаи, когда твой чертов Аяз похитит нашу дочь! – прошипела Нина, но все же присела. Волнение взяло верх. – Я ведь предупреждала тебя, просила. Рома, он точно что-то замыслил!

В данном случае мы не преминем отметить то, о чем наш читатель наверняка уже догадался. Едва в присутствии Романа Романовича Моджеевского раздавалось имя Аяза Четинкаи, владельца крупнейшего турецкого строительного холдинга и главного Роминого конкурента на протяжении вот уже десяти с лишним лет, как над его головой буквально загоралась красная лампочка. Потому прямо сейчас он едва не подскочил на месте, услышав это жуткое имечко.

- От-ткуда тут Аяз? – выпалил Роман, чем немало удивил Лизу, в это самое время норовившую подсунуть сырник и ему.

- От верблюда! – зло буркнула Нина. – Если бы ты поднял свою тощую за… - Нина бросила быстрый взгляд на присутствующую за столом мелочь и все же прикусила язык. – Если бы ты хоть что-то сделал, когда я говорила, то знал бы, кто отец шеф-повара в твоем ресторане, который гуляет твою дочь!