Рейтинговые книги
Читем онлайн Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ева Ночь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 62

Он перенёс её на руках в сад — единственное пристанище, где Ама долгие годы, постепенно превращаясь в тень, могла любовно выплёскивать остатки своей души. Сюда не добрался даже Пор: сила тверди отводила пьяные шаги от этого места.

Последние часы жизни она провела среди растений, оглядывая остывающим взглядом цветы и деревья, которые помнили её руки. Вдыхала воздух и тихо плакала, роняя невесомые слезинки. Он был с ней до последней секунды, до последнего глотка жизни, что вошёл в неё тихо и неглубоко, а вышел прозрачным облачком и устремился ввысь, покинув наконец-то иссохшее тело.

Геллан смотрит сухими глазами в темноту. Нулай. Так звали, наверное, его отца — всадника в маске на чёрном коне. Кто он, что с ним случилось?.. Мама никогда не рассказывала об этом человеке. Как будто его и не было на свете. И что знает Иранна, если через столько лет узнала штаны его матери?.. Что хотела сказать, признавшись в этом знании так открыто, резко и неожиданно?.. Предупредить хотела или предостеречь?..

Иранну бесполезно расспрашивать. Шкатулка без дна, откуда временами обязательно что-то выскакивает, и только она знает — что и зачем, но никогда не расскажет об этом прямо.

Он проводит горячей ладонью по лицу. Делает несколько шагов и попадает в тайную комнату. Здесь — всё его стакерство. Поблёскивает лезвиями, помигивает камнями, пахнет кожей и кровью, хотя он знает: всё идеально чистое, готовое в любую секунду облечь тело и лечь привычно в ладонь.

Когда мама умирала, он поклялся ей стать властителем, пока не вырастет Мила. Дал слово, что забудет о стакерстве и позаботится о замке и долине. Его клятвы слышали мать да небо. Откуда же о них знает Иранна?..

Геллан снимает одежду и расправляет крылья. Левое вырывается на волю с радостью, правое — угловато хлопает, зная, что ему никогда не распрямиться… Новые розовые рубцы зудят — он проводит по ним ладонью, ощупывая молодую кожу на шрамах.

Шагнув под струи воды, стоит долго-долго, как под дождём. До тех пор, пока не становится холодно. Холод помогает вытряхнуть из головы вопросы без ответов. Холод помогает перебить воспоминания. Кутаясь в простынь, он падает в постель и почти мгновенно засыпает. До рассвета — ещё пара часов. До рассвета он успеет проснуться и одеться. А пока — спать, наслаждаясь свободой за спиной.

Глава 29

Домашние хлопоты. Дара

Я вскочила, почувствовав что-то. Тело завопило, что так нельзя, мышцы потребовали адвоката, неоткрывшиеся глаза — телефонный звонок другу. Я застонала, послала всех по грибы по ягоды и уставилась на перепуганную бледную моль в углу.

Она была не белой, а желтоватой, отчего казалась больной желтухой и собачьей болезнью — несчастными глазами, когда хочется молча встать и принести какую-нибудь вкусняшку. Мохнатка. Интересно, какая она, когда оборачивается?

— Не бойся.

— Я только принесла чистую одежду, динь.

Можно подумать, если бы она пришла красть, я стала бы орать. Я придушенно хихикнула, представив, как эта моль ворует мои джинсы, ну, или толстовку.

— Вот и молодец. Не бойся. Ты кто?

— Аха, динь.

И тут же бочком начала продвигаться к двери. Экстрим, наверное, у меня в крови, а случай в конюшне ничему не научил, и я вся такая дерзкая сделала стремительный прыжок в сторону Ахи. Тело тут же рассерженно рявкнуло, напомнив о ноющих мышцах. Пытаясь удержаться, я ухватилась за руку девушки. Аха тонко и пронзительно пискнула и посмотрела на меня взглядом умирающего грызуна. Суслик какой-то… Ну, или что-то в этом роде — знаток фауны из меня ещё тот, а тут они чем-то похожи на наших животных, но не совсем.

Было не страшно, а… любопытно. Особенно вот так близко. Аха считала по-другому. Она вырвала лапку из моей руки, как из капкана, и выскочила за дверь. Ну ладно, с этим разберемся позже. Почти тут же в проёме показался Геллан. Я испуганно попятилась.

Чертов самурай. Волосы стянуты, отчего обезображенное лицо слишком явно кидалось в глаза. Судя по всему, он напялил боевой наряд.

— Ты пришёл меня убить, стакер? — слова, как всегда, летели впереди мозга. Но прошибить эту боевую машину трудно, особенно, если он готов к отпору.

— Нет. — сказал невозмутимо, не дрогнув даже глазами. — Не хочу, чтобы ты удрала и опять попала в какую-нибудь историю. Аха могла оказаться пантой или лео. Ты хоть иногда думаешь, что делаешь?

— Неа, — ответила я как можно небрежнее. — Это ж классика: у баб волос долог, а ум короток.

Он уставился на меня, как на китайскую вазу династии Мин. Понятно. Куда зеосскому болвану до устного народного творчества Земли.

— Ну, ты не обращай внимания. Так говорили у нас в старину. Типа, мужики умные, а бабы — сплошь дуры.

В уголках губ у него прорезалась улыбка:

— У нас всё наоборот, ты уже знаешь.

— Ага, в курсе. Одеться мне можно? Или боишься, что я выскочу в окно без твоего зоркого ока?

Он вышел за дверь молча, но тихий смех был мне ответом. В общем, болван прав: тут и окон толком нет. Подобие проёмов, затянутых полупрозрачным мейхоном, есть, но вряд ли из них выскочишь, особенно если учесть, что мы почти на облаках почиваем. Лоханулась.

Утро шло под контролем, скучно и без отклонений: утренний душ, вежливый завтрак, где все вели себя скромно, с достоинством, как и подобает в нормальных приличных семьях. Прям идиллия патриархальной старины. Так и хотелось отставлять мизинец, складывать губы сердечком и закатывать глаза. Всё это безобразие длилось до тех пор, пока мы не попали в сад.

— Да они крейзи! — ахнула я, глядя, как всё изменилось за сутки. — То есть сумасшедшие… в хорошем смысле этого слова, — добавила, покосившись на две пары почти одинаковых голубых глаз, выжидательно уставившихся на меня.

Сад, казалось, плыл в воздухе: плавно, не спеша, величественно. Одни краски перетекали в другие, переговаривались друг с другом полутонами, усмехались радостно, почти с восторгом. Трава, цветы, деревья нежились в гармонии и пели удивительную песню на тысячи разных голосов.

Деревуны стояли тут же, ярко-зелёные, ожившие, живые, возбуждённые, не ждущие похвалы. Им достаточно было сливаться с этой красотой, становиться её частью. Офелия с нежными цветами в волосах, тонкая, как лоза. Бируля повыше, волосы длиннее, пальцы гибкие, словно без костей. Нуава — миниатюрная, наверное, самая молодая. Киб и Нинн чуть шире в плечах — сейчас я вижу, чем деревуны отличаются друг от друга. Маленькие штришки, но уже невозможно спутать.

Всего сутки — и сад изменился. Всего несколько часов — и зелёные несчастные тени обрели лицо. Потрясающе! И я даже не скрываю восторга. Приплясываю от радости, несу какую-то чушь, восхищаясь их гигантским трудом.

Не труд, а искусство — приходит откуда-то изнутри. Не работа, а жизнь. Так они видят своё предназначение. Каким-то образом понимаю это и я…

Тяпка встретила нас восторженно. Она ещё больше округлилась, светилась ярче, переливалась, как перламутровый свадебный сервиз моей ма. И я вдруг поняла, в чем прикол. Наверное, лицо у меня стало дурацким-дурацким, как у малыша, который неожиданно сделал открытие.

Мила рассеянно гладила ветки мимей и думала не пойми о чём. Деревуны опять разбрелись по саду. Видимо, пустят здесь корни окончательно и однажды сами превратятся в растения. Им не до меня. И только Геллан смотрел внимательно. Хоть кто-то.

— Она… это… — я изображала что-то руками, на миг почувствовав, как язык вдруг отказался мне повиноваться. — Короче, у неё будут крольчата! — бухнула я наконец и перевела дух.

— Ты не ошиблась? — спросил Геллан осторожно и посмотрел на толстую Тяпкину задницу.

— Сам ты ошибся! Я вижу! — он ещё не понял, какое потрясение я испытала.

Мила очнулась и тоже с интересом посмотрела на хорошенького мерцателя.

— З-з-дорово! — проговорила тихо и счастливо засмеялась.

«Был один мерцатель, а станет много», — вот что хотела она сказать.

— Проще говоря, охота на мерцателей удалась, — спокойно заметил Геллан.

По-моему, он доволен, хотя по его лицу трудно что-то понять определённо.

Пока мы любовались Тяпкой, Мила неслышно ускользнула к Жерели. Я заволновалась, но Геллан отрицательно покачал головой:

— Не надо. Им… нужно общаться. Не волнуйся, ничего плохого не случится.

Что знал он, чего не знала я?..

Через несколько минут Мила обернулась. Я поёжилась. Всё, как вчера: смотрит куда-то вдаль желтыми глазами дракона с вертикальными черными зрачками. Потом ресницы опускаются — и девчонка становится прежней.

— Осла мы вчера так и не подобрали, — гундосю противным голосом, пытаясь отчитать Геллана.

— Ошибаешься. Будет тебе осло.

— Ночью прилетел на ковре-самолёте?

Мда. Восточный фольклор моей родины тоже здесь не изучили пока ещё. Геллан, наверное, начал привыкать к моей абракадабре, поэтому недоуменные взгляды кидать не стал и переспрашивать тоже.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 62
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ева Ночь бесплатно.
Похожие на Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ева Ночь книги

Оставить комментарий