Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Вы хотите сказать, что имперцы сильнее?

— В Астрэйелле одаренный владеет одной стихией, иногда двумя, но он знает об этой стихии все. Он досконально изучает то, чем наделила его природа. Долгих семь, а то и все десять аров. И эта грань дара уже сверкает как брильянт. Правда, у вас тоже есть умельцы, — Дим вспомнил то неизвестное ему плетение, которое ему продемонстрировали совсем недавно.

— Конечно, есть, — самодовольно усмехнулся Эардоре, — у нас есть общества, которые мы не афишируем, закрытые классы, в которых, если говорить вашими словами, ограняют дар. Мы не согласны с тем, чтобы одаренных рано или поздно ограниченная самовлюбленная дрянь задвинет на задворки.

Продолжать разговор стоило только из-за того, чтобы послушать какими еще эпитетами князь наградит ее высочество.

— Какого же вы мните на ее место? Уже не себя ли?

Олгин покачал головой.

— Я уже стар. Зачем мне эти проблемы? Мой сын — вот достойный кандидат в правящие князья.

Приходилось прилагать все больше усилий, чтобы не показывать свою боль.

— Он тоже участвует в вашем заговоре?

— Янаур никогда не пойдет против этой гадюки. Уж не знаю, что она такое сотворила с ним. Однако он очень расстроится, когда узнает, что ее больше нет. И ему ничего не останется, как согласиться на просьбы верных подданных занять престол. Род Эардоре в состоянии дать величие своей земле и без пришлых чужаков.

— Величие на крови? Чем ваш Дом и Дом Эйлин отличается от правящих Домов Астрэйелля? Может быть ваш прародитель и закладывал в основу новой жизни свободу, человеколюбие, толерантность, но вы уже давно похоронили истинную суть его помыслов под грузом ваших амбиций, жажды власти, утоления своих собственных эгоистичных желаний.

Князь задумчиво смотрел на него.

— Я оставлю вам огневик. Зря вы не согласились на мое предложение. Все же ошейник доставляет вам немало неудобств. Правда мучиться вы будете не долго. Уже завтра Иасион подписывает отречение от престола.

Когда за князем закрылась дверь, Димостэнис сел на каменный выступ и прижался к стене, стараясь облегчить давление обода.

Шаги эхом раздавались в замершем зале. Приглашенные гости в растерянности застыли, даже музыканты перестали играть. Десятки людей, одетые в черные длинные плащи и закрывающие лица капюшоны, вошли в зал, где в скором времени должна была состояться коронация нового правителя Мюрджена. Обнаженные мечи блеснули в свете сотен ламп, расставленных по стенам. С некоторых клинков на пол стекали капли крови.

Женский крик разорвал растерянную гнетущую тишину. И тут же прервался, всхлипнув, булькнув, осев на пол. Новая кровь окропила мраморные плитки дворца. Из-за закрытой двери уже явственно слышались сдавленные крики и песнь клинков.

Вскоре створки, сдерживающие основной натиск заговорщиков распахнулись и в зал хлынул поток сражающихся людей. Онемение, царившее в зале, разбилось, разлетелось вдребезги, поднимая вихрь хаоса и разрушения. Мечи вступили в свой смертоносный танец. Клинки со звоном бились друг о друга. Сталь ударялась о сталь, высекая искры. Теплая кровь, разлетаясь брызгами, обагряла шелк нарядов.

Сплетались энергетические формулы, усиливая возможности противников. Яркие вспышки оседали на разгорающихся огневиках. Ярче вспыхнул огонь в лампах. Кое-где треснули стекла, и освобожденная энергия выплеснулась, найдя пристанище на бархате оконных занавесей. На кончиках клинков мерцали искрящиеся плетения, разгораясь от каждого удара. Оружие, сыпавшее с лезвий вспышки разящих искр, источало сияние будто продолжение рук своих хозяев.

Гвардейцев оттеснили от входа, освобождая проход для основных участников, устроенного кровавого представления. Семь фигур, также закутанных в плащи, вошли в залу. По сторонам от них шли вооруженные стражи, обеспечивающие безопасность. Заговорщики поднялись по лестнице. Несколько защитников дворца, объединив усилия сплели мощную формулу нападения, сотканную из энергии огня уже во всю властвующего в зале, и швырнули во врага. Идущий в центре человек выставил щит, накрывая своих подельников и ослабляя мощь плетения. Замер, подчиняя себе энергетические потоки, упругими плетями, обвивающиеся вокруг него и ударил по перилам, огораживающим выступающий балкон второго этажа. Куски мрамора, смешиваясь с пылью полетели вниз на еще недавно беззаботно веселящихся людей. Проделавший все это одаренный даже не оглянулся, он шел к своей цели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот и все, — изможденный, истощенный долгой болезнью человек, больше похожий на высушенную мумию, откинулся на свое ложе, — я рад, что наконец могу скинуть этот груз. Он больше мне не по плечам.

Он положил перо на стол, рядом с документом, гласящим, что князь Иасион из рода Эйлин отрекается от престола и передает власть своей сестре княжне Кари из того же рода.

— Нам будет не хватать вашей мудрости и света, который вы проливали на всех нас, — почтительно произнес один из присутствующих везерей.

Он и еще трое его коллег склонили голову перед бывший правителем. Иасион слабо улыбнулся. Четверо самых близких, самых преданных ему людей. Долгие ары они были вместе. Теперь ему пора уходить, а у них еще найдется дело. Князь перевел взгляд на сестру. Она стойкая и упрямая, амбициозная и целеустремленная, она справится. Однако ей все равно понадобится опора, хотя бы на первое время. Долина нуждается в сильном правителе.

— Ваше светлейшее высочество, вам надо поставить здесь и свою подпись, — тот же везер повернулся к княжне. Сегодня он взял на себя обязанности главного.

Должность первого везеря всегда была за князьями Эардоре. Олгин уже давно отказался от этих обязанностей, а его сын…

Иасион болезненно прикрыл глаза. Если быть честным с самим собой, только перед самим собой, Янаур был бы лучшим правителем для Мюрджена. В нем жил здравый смысл, терпение, умение принимать правильные решения даже в самых тяжелых ситуациях, он не рубил с плеча и что самое ценное — его никогда не интересовала власть в чистом виде, он не упивался ею, не ставил самой целью и ему никогда не была безразлична судьба княжества и людей, живущих в нем. Наследие Таурила ярко жило в этом молодом человеке, пусть в крови и не было серебра.

Жаль, что Кари так и не увидела в нем этого.

Без пяти мен законная правительница Мюрджена протянула руку и взяла перо.

— Коронация будет проходить в тронном зале, — вновь произнес везер.

— Это вряд ли, эсса Галаттэ.

Дверь распахнулась и в комнату вошли семь фигур, закутанных в плащи. Одна из них закрыла дверь на замок, подперев стулом.

— Что происходит?! — Галлатэ поднялся со своего места, но тут же осел назад, хватаясь за рукоять длинного ножа, торчащего у него из груди.

Трое заговорщиков отделились от вошедших. Хладнокровно обнажив острые клинки, пригвоздили растерянных везерей к стульям, на которых они так и остались сидеть.

Кари вскочила на ноги. Ее грудь высоко вздымалась в такт дыханию, глаза расширились. Она сжала кулаки, словно пыталась удержать в них свое хладнокровие.

— Сейчас сюда ворвется моя охрана, — жестко произнесла она, — вы вряд ли успеете насладиться содеянным.

Из-под двери расползалась лужа крови. Один из заговорщиков перехватил взгляд княжны, направленный на дверь, на красное пятно под ней.

— Вряд ли вам кто поможет, ваше несостоявшееся высочество, — усмехнулся один из убийц, — даже он.

С этими словами мужчина подошел к одной из фигур, стоящих позади и сдернул капюшон. Кари чуть отступила назад. Ее самообладание дало сбой. В глазах сверкнула паника. Она встретилась взглядом с Димостэнисом. Тот неопределенно пожал плечами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что он еще мог сделать?

Железный обод, в котором он просидел более суток и теперь не мог двинуть даже головой, так как шея распухла и невыносимо болела, заменили тяжелыми кандалами, одетыми на запястья и соединенными между собой короткой толстой цепью. Двое шактов, стоящих рядом, контролировали каждое его движение. Прикосновение их готовых плетений он постоянно чувствовал на своей коже, и любая попытка соприкоснуться с хьяртом была бы тут же пресечена.