Жена Цезаря вне подозрений - Евгения Горская

Да, факт действительно неприятный. Впрочем, он всегда сможет его объяснить.

* * *

Славкин дом Настя нашла сразу. Где он живет, любовник ей, конечно, не говорил, но Горовец знала: посмотрела однажды у него в паспорте адрес и запомнила. Слава богу, на память Анастасия пока не жаловалась. Тогда же и на карте в Интернете Славкин дом нашла, не поленилась.

В действительности здание оказалось даже лучше, чем ей представлялось. Не то что ее девятиэтажка – солидное, старое, построенное буквой «П». И двор тоже не такой. Собственно, у Настиного дома никакого двора и не было, просто располагалась детская площадка между двумя параллельными корпусами, вот и все. Качели да рядом пара чахлых, неизвестно кем посаженных березок, только подчеркивавших убогость «зоны отдыха».

А здесь, у Славкиного дома, все было не так. Настя сидела на уютной лавочке под кустами сирени, которая вот-вот должна распуститься, и вдыхала радостный запах свежей зелени, как будто находилась не в задымленном городе, а где-нибудь на природе. Наблюдала, как в песочнице копошатся маленькие детки, как две улыбающиеся старушки выгуливают крошечную пушистую собачку, и размышляла.

Мысли у Насти были грустные, безрадостные. Даже, можно сказать, безнадежные. Сегодня идея представить Славке доказательства жениной неверности казалась не только неосуществимой, но и изначально бессмысленной. И не потому, что Анастасия, поразмыслив, решила, будто роскошная Лиза не изменяет мужу. Совсем не поэтому! В том, что у такой женщины просто обязан быть любовник, Настя ни минуты не сомневалась. Просто чем больше проходило времени с того момента, когда она смотрела со второго этажа производственного здания на Славкину жену, тем яснее девушке становилось, что Лизу ей не одолеть. Чувствовалась в супруге младшего Кузьменко железная воля, о которой самой Насте остается только мечтать. А главное, соперница при этом великолепно умеет казаться совсем несчастненькой.

Горовец до боли закусила губу, вспомнив, как Славка робко, словно молодой влюбленный, провел рукой по лицу красавицы жены. К Насте он никогда с такой нежностью не прикасался, даже когда впервые обнял ее в пустой лаборатории.

Девушка провела по губам рукой и слегка прикусила зубами палец. Ей вспомнилось еще более неприятное – как Лиза обвела глазами здание, словно бросая вызов ей, Насте, а потом легко и быстро прижалась к мужу, будто просила защиты. Умно, ничего не скажешь. И какой леший дернул ее звонить жене любовника? Только испортила все. Не зря говорят: не буди лихо, пока оно тихо.

Впрочем, и без звонков шансов у Насти не было. Никаких. Разве что Лиза сама решит от Славки отказаться. Но подобное уж совсем невероятно – богатые мужики на дороге не валяются.

Года, потерянного на связь с Кузьменко, стало так жалко, что Горовец чуть не заплакала. А ведь еще совсем недавно была уверена в победе. Почти уверена. Тогда ее слегка волновало лишь то, что у любовника есть дети. Ну, это понятно, чужие ребятишки никому не нужны, не только ей.

Вот замдиректора Светлане Леонидовне повезло: ей-то муж достанется без детей. В смысле, без маленьких детей. О том, что замдиректора не сегодня завтра станет женой директора, знала вся фирма. А Славка и словом не обмолвился, будто личная жизнь отца не касается его вовсе. Впрочем, Вячеслав о своей семье с подружкой совсем не говорил, будто у него и семьи никакой нет. Надо же, раньше это Анастасию не только не беспокоило, а даже радовало: тогда ей казалось, что семья для любовника никакого значения не имеет. А в итоге выяснилось, что сама Настя ничего для него не значит. Перевел в Бибирево и забыл навсегда.

Думать так было совсем грустно, и Горовец вернулась мыслями к Светлане Леонидовне. В грозной заместительнице директора, которой вся фирма дружно опасалась, девушка чутко уловила некую слабину: хоть и умная, и деловая, и красивая женщина, а сражаться за свое счастье, как Лиза, насмерть, не сумеет. Жаль, что не Светлана жена Славки. В борьбе с ней Настя почувствовала бы себя гораздо увереннее, чем сейчас.

Сидеть на лавочке надоело, и Горовец всерьез подумала, не бросить ли неумное занятие. Что ей та Лиза? В конце концов, у нее впереди вся жизнь, и на Славке свет клином не сошелся. Подумаешь, сын директора! Да при ее, Настиной, красоте таких сыновей еще десяток у нее будет. До сих пор, правда, не было, но ей всего-то двадцать с небольшим…

Додумать Анастасия не успела, потому что с запозданием поняла: вон та стройная невысокая женщина в светлой куртке-ветровке, неспешно удаляющаяся по направлению к шумной улице, и есть Лиза. Номера Славкиной квартиры Настя не помнила, поэтому подъезд вычислить не смогла, и чуть было не прозевала свою соперницу. Девушка вскочила с лавочки, не зная, броситься ли к припаркованной на соседней улице машине, которую выпросила у матери утром, или идти за Лизой пешком.

А Славкина жена, похоже, никуда не торопилась. Настя так же неторопливо направилась вслед за ней.

Лиза вошла в ближайший супермаркет, минут через пятнадцать вышла с объемным целлофановым пакетом и, не оглядываясь, направилась домой.

Горовец, проводив жену любовника почти до подъезда, опять уселась на лавочку. И отчего-то окончательно поняла, что проиграла. Пора было уходить. Нужно строить новую жизнь. И, скорее всего, искать другую работу – не в Бибиреве же прозябать всю оставшуюся жизнь. Но вставать с лавочки не хотелось, и Настя продолжала сидеть как последняя дура.

* * *

Мила протирала старинный деревянный ларчик и, как обычно, ругалась про себя, потому что стереть пыль с резных изгибов было трудно. Пожалуй, лучше убрать шкатулку в шкаф, решила Мила. Конечно, смотрится она на открытой полке хорошо, но следить за ней – замучаешься.

В ларце хранились семейные драгоценности Тишинских. Украшения были так себе. Собственно, какие еще могли быть в обычной советской семье? Кольцо с изумрудом и маленькими бриллиантиками Мила ни разу не надела, потому что у нее было похожее, только гораздо красивее и дороже. Лежали тут еще два золотых колечка, совсем простеньких, цепочки, серьги. В общем, советский ширпотреб. Замечательным был только серебряный браслет с янтарем, и Мила любовалась им каждый раз, когда открывала шкатулку. Хотя браслет не слишком подходил к джинсам и мокасинам, в которых Мила гуляла и ходила по магазинам, она решила сегодня надеть его. И сразу выглянула в окно. В который раз! Она все утро посматривала вниз, злясь на себя за это и не зная, чего хочет больше: увидеть Романа или убедиться, что тот больше не появится.

Во дворе Романа не было.

Мила накинула курточку, заперла квартиру и, не дожидаясь лифта, пошла по лестнице. В дверях подъезда столкнулась с пожилой соседкой. Женщина с нелепым именем Виолетта жила здесь бог знает сколько лет и помнила Костю еще ребенком. Сейчас старушка возвращалась с прогулки, ведя на поводке небольшую черную собачку. Собачка была забавная, веселая и очень породистая, только Мила все никак не могла запомнить мудреное название породы.

– Здравствуйте, Виолетта Максимовна, – пропустила ее Мила. – Нагулялись?

– Я-то нагулялась, – засмеялась соседка и кивнула на собачку, – а ему бы хоть целый день гулять. На улице хорошо очень, прямо уходить не хочется.

Мила наклонилась и погладила песика по голове.

– У Тишинских этот браслет считался несчастливым, – неожиданно произнесла старушка, глядя на украшение, высунувшееся из рукава Милиной куртки. И тут же добавила: – Впрочем, глупость, конечно.

– Почему несчастливым? – удивилась Мила. – Костя мне ничего не говорил.

– Да так, ерунда, – отмахнулась соседка, – сама не знаю, с чего мне вдруг вспомнилось.

– Нет уж, Виолетта Максимовна, – улыбнулась Мила, – раз обмолвились, говорите до конца. А то умру от любопытства, и моя смерть будет на вашей совести.

– Да я точно не помню. Елена Сергеевна, мама Кости, рассказывала, что какая-то ее бабка получила браслет в подарок от молодого мужа, а того на следующий день призвали на фронт, и больше она его не видела. Потом вроде еще какая-то родственница поносила браслет, и тоже с ней что-то плохое случилось. Ой, не верь, Милочка. Нравится тебе, вот и носи.

– Нравится, – подтвердила Мила, покрутив вытянутой рукой. – Очень красивая вещица, правда?

– Очень. И зачем я про несчастья ляпнула, сама не пойму. Ты меня не слушай!

– Я не суеверная.

– Ну и правильно. От судьбы все равно не уйдешь, хоть носи браслет, хоть не носи. Лена вон не носила, а Сереженьку все равно убили. Сережа – это Костин брат.

– Я знаю.

– Он погиб в армии. – Соседка тяжело вздохнула. – Хороший мальчик был. Вообще хорошая семья была.

Мила улыбнулась соседке и попрощалась. Медленно дошла до метро, затем двинулась в сторону парка. Не успела сделать десятка шагов, как перед ней появился Роман, и она обрадовалась так, что не смогла сдержаться – улыбнулась. Но тут же тревожно подумала, что все это очень плохо кончится.