Жена Цезаря вне подозрений - Евгения Горская

– А… какие должны были быть меры?

– Ну, не знаю, все-таки я не медик. Наверное, нужно было промывание желудка сделать. Принять противоядие какое-нибудь.

– Какое противоядие?

– Да хоть тот же активированный уголь. То есть точно я не знаю, это просто мое предположение. Лера, бутылка была запечатана или нет, когда вы сели за стол?

– Не помню, – задумалась она. – Пробка плотно завинчивается, сразу и не поймешь. Бутылку я в руках покрутила, но сказать, была ли она распечатана, не могу.

– Ты вообще с кем живешь, Лер? – помолчав, спросил Леонид и понял вдруг: ему не хотелось бы услышать, что она живет с мужчиной. Обручального кольца на пальце у нее не было.

– Одна, – почему-то сказала Лера. – Меня некому травить, просто некому.

Дорышев смотрел на нее с тревогой и жалостью, слушал ее внимательно и напряженно. И это так отличалось от того, как ее слушал, вернее, не слушал в последнее время Саша, что неожиданно возникло желание, чтобы Леонид никогда не уходил. И она испугалась, что тот сейчас догадается о ее мыслях. Лера встала и подошла к окну.

– Спасибо тебе, Леня. Большое спасибо.

– На здоровье.

Дорышев тоже поднялся, пошел к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся, хотел что-то сказать, но только мотнул головой и тихо удалился.

Лера еще постояла у окна, тупо глядя на облака. Почему она сказала, что живет одна? Потому что уверена – Саша вот-вот ее бросит?

Вздохнула и потянулась к телефону.

* * *

Утром Света проспала. Вчера она, сделав над собой усилие, все-таки поехала к родителям. А потом, после лицезрения замученной матери, равнодушного и усталого отчима и наглой физиономии брата Глеба, заснуть никак не удавалось. Промучившись полночи, Светлана приняла таблетку снотворного и теперь выглядела отвратительно. Ужасно. Бледная, под глазами круги. Даже собственные глаза, которые ей всегда так нравились, показались не голубыми, а какими-то белесыми.

За спиной мягко хлопнула дверь кабинета. Света торопливо сунула небольшое зеркальце в верхний ящик стола и развернулась вместе с креслом.

Она думала, что это Катя, но в кабинет вошел Кузьменко. Вошел и остановился посередине, бесцельно глядя в окно.

– Привет! – улыбнулась Света. И удивилась, – потому что Виктор не обнял ее, как обычно. Даже не улыбнулся. – Что случилось?

Директор молча пожал плечами и протянул ей большой почтовый конверт.

– Что это?

– Посмотри. Нашел утром у себя на столе.

Светлана с любопытством сунула руку в аккуратно разрезанный конверт из плотной коричневой бумаги. И вытащила фотографии, отпечатанные на обычной принтерной бумаге.

Их оказалось две. На одной Лизин приятель Шпик разговаривал с девушкой у витрины ювелирного магазина, на другой тот же Шпик вручил ей нарядный сверток.

Возле ювелирного Света сфотографировала его сама, когда впервые следила за Лизой и пряталась в соседних бутиках. А вот второй снимок она видела впервые. И отчего-то была уверена, что девушка на снимке – Настя Горовец. Правда, насчет Насти можно было только предполагать, потому что лицо у девушки было… ее собственное, Светланино. Так же, как и у девушки возле застекленного прилавка с ювелирными изделиями.

– Ты думаешь, это мой любовник? – с любопытством спросила Света.

– Нет, – серьезно ответил Виктор Федорович, – я так не думаю. Я люблю тебя и верю тебе. Но, черт возьми, желаю знать, что происходит!

– Я тоже желаю знать, – бросив снимки на стол, согласилась Светлана. – Даже еще больше, чем ты.

Кузьменко ногой подвинул к себе стул, уселся напротив, вздохнул, взял ее руки в свои, поцеловал холодные пальцы и приказал:

– Выкладывай!

– Имя парня я не знаю. – Света высвободила руки и взяла фотографию у ювелирного прилавка. – А женщина рядом с ним – Лиза. Я сама их щелкнула, когда за ними следила. Ну, когда на работу не пришла. Я потом пыталась тебе об этом рассказать. Помнишь? Но ты слушать не стал. Отдай снимки на экспертизу, и тебе любой эксперт скажет, что тут фотомонтаж.

– О господи! – Мужчина сжал пальцами виски и потряс головой. – Сумасшедший дом какой-то!

– Витя, – наклонилась к нему Света, – послушай меня. Пожалуйста! Я не могу ничего доказать, но Лиза…

Ей хотелось ему сказать, что Лиза, она почти в этом уверена, намерена убить его сына, своего мужа. Хотелось предупредить, что Лиза – постоянная угроза для Славы. А может быть, и для самого Виктора. Что Лиза сумасшедшая. Но Кузьменко опять остановил ее.

– Все, хватит! – воскликнул он. Потряс головой и уже спокойно сказал: – Выбрось эту дрянь, и забудем.

Наконец Виктор обнял ее, и Света неожиданно предложила:

– Слушай, а поедем в выходные ко мне на дачу? Там так хорошо! В лес можно сходить… Давай, а?

– Давай, – не раздумывая, согласился он, готовый ехать с ней куда угодно и на сколько угодно. – Ладно, пойду работать.

Ему хотелось еще постоять рядом с ней, обнявшись, но мобильный на столе начал выводить какую-то замысловатую мелодию, и Кузьменко вышел.

Звонила Лера.

– Я же сразу сказала, что в мартини отрава! – ахнула Света, выслушав подругу. – А вы мне не верили!

– Доза была не смертельная, – добавила Лера.

– Ну да, – усмехнулась Светлана, – отравитель обсчитался.

Закончив разговор и попрощавшись, она нажала красную клавишу, швырнула телефон на стол и задумалась. Руки сами полезли в стол, где лежала пачка сигарет.

Решив покурить на улице, Светлана вышла из офиса.

Кусты сирени, росшие у самого крыльца, с каждым днем все больше казались окутанными светло-зеленой дымкой. Совсем рядом, почти в метре, располагался вход в маленький круглосуточный магазинчик, куда сотрудники фирмы Кузьменко, в том числе и Света, заходили почти каждый день – то за булочками или пирожными, то за чем-нибудь еще. Сейчас на крылечке лавчонки стоял молодой охранник и курил. Он кивнул Светлане, как старой знакомой, и вдруг так зевнул, что та всерьез испугалась, как бы парень не вывихнул челюсть.

В торговой точке работало трое охранников, которые сменяли друг друга по какому-то хитрому расписанию. Все они уже давно здоровались с курящими сотрудниками соседней фирмы. И со Светой тоже.

– Вторые сутки дежурю, – объяснил парень и улыбнулся. – Сменщик заболел.

Вроде бы охранника звали Володей. Но Светлана не была уверена, поэтому, обратившись к нему, не назвала по имени:

– Ночью вы тоже здесь были?

– Естественно. Ночью самая работа, вся пьянь сюда подтягивается.

– Вы случайно не заметили, в наш офис никто не входил?

– Кроме вас, никого не было. Я, во всяком случае, не видел больше никого.

– Кроме меня? – оторопела Света. – Но я сюда не приезжала.

– Ну, не знаю… – слегка задумался парень и внимательно оглядел ее. – Я видел девушку. Решил, что это вы.

– А лицо, вы лицо ее видели? – Светлана перегнулась через перила.

– Нет, – покачал головой охранник, – лица не видел. Куртка, как у вас. Рост вроде бы тоже. Прическа похожая. А что такое? Неужели вас ограбили?

– Нет, – успокоила Света, – не ограбили. Наоборот, подложили кое-что.

Молодой человек снова внимательно посмотрел на нее.

– Может, помощь нужна?

– Спасибо. Сами разберемся.

Светлана вернулась в кабинет и стала внимательно разглядывать фотографии. Монтаж был выполнен отлично. Впрочем, нынче это не проблема, компьютерная графика позволяет делать и не такое.

Итак, ночью в офисе побывала Лиза, не сомневалась Света. Господи, что же делать? Похоже, Лиза действительно сумасшедшая.

«Доза была не смертельная», – вспомнились слова Леры, в груди неприятно потянуло. Бабушка Клава тоже когда-то подмешала в грибы не смертельную дозу яда…

Светлана тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на работе. Но не смогла.

– Катя, – выйдя в приемную, тихо сказала она секретарю, – я домой поеду. Что-то мне нехорошо. Только ты Виктору Федоровичу не говори. Скажи… к родителям поехала, что ли.

– А что с вами? – перепугалась Катя. Так искренне перепугалась… – Сердце?

– Нет, – успокоила девушку замдиректора, – просто немного знобит.

Она не соврала, ее действительно знобило.

От страха.

Света только не понимала, чего именно боится.

* * *

Выходя из кабинета генерального, Константин Олегович едва сдержался, чтобы не шарахнуть тяжелой дубовой дверью. Впрочем, дверь была дорогой и отличного качества, и наверняка закрывалась тихо, как ни пытайся показать свое неудовольствие. С директором Тишинский часто ругался, еще с той поры, когда генеральный не был генеральным, а он – главным инженером. Да, ругались мужчины часто, а относились друг к другу хорошо. Пожалуй, не считая Милы, не было у Кости человека ближе, чем Мишка. То есть генеральный директор Михаил Аркадьевич.

А ведь еще несколько дней назад такой человек был – Тамара. Константину Олеговичу вдруг так захотелось зайти в тесный кабинет главного бухгалтера, сесть напротив Тамары в мягкое кресло и пожаловаться, что Мишка как был упрямым ослом, так им и остался. И сказать, что он, Костя, все равно будет добиваться, чтобы его технические решения были приняты. И добьется, Мишке придется с этим смириться. Как было бы хорошо, если бы Тамара налила ему чаю и понимающе молчала. Отходя от очередной ссоры с директором, он постепенно начал бы осознавать, что кое в чем тоже не прав, а в том бреде, который Мишка только что нес, есть крупицы здравого смысла.