Банановое убийство - Галина Куликова

– Вы часто тут обедаете? – спросил новый сосед, глядя на Потапова ласковыми глазами.

– Нет, то есть да. То есть когда как.

Красавец рассмеялся, показав сто тридцать два белоснежных зуба. О таких зубах можно только мечтать. Особенно если твое детство пришлось на те годы, когда их лечили массово, вызывая детей с уроков по одному, словно на казнь. И казнили всех без исключения, безжалостно кроша, разрушая и выдергивая.

– Меня зовут Алик, – представился зубастый, мягко улыбнувшись. – А вас?

– Потапов.

– Никогда не интересовались модой? – продолжал наседать тот. – Надеюсь, вы узнали мое лицо. Его можно увидеть на рекламных плакатах, которые развешаны по всему городу.

– Да, что‑то такое… заискрилось в сознании, – ляпнул Роман, не зная, куда деваться. Кажется, его харизма так разрослась, что перешагнула все допустимые пределы.

– Не хотите пойти на показ новой модной коллекции?

По вкрадчивым манерам и расцветке одежды можно было догадаться, что интерес к Потапову у него не праздный. Словно в подтверждение этой мысли красавец наклонился вперед и красноречивым жестом положил свою руку на руку Романа. Случись такое еще сегодня утром, Потапов повел бы себя самым предсказуемым образом – вырвал бы руку, вскочил и ушел, гневно сверкнув очами. А то еще дал бы этому красавчику в нюх. Но теперь, понимая, что во всем виновата сила его внутреннего обаяния, он сдержал первый порыв и остался на месте, решив отделаться от соседа каким‑нибудь другим способом. В конце концов бедняга не виноват.

Тем временем Элла Садурова выбежала из «Закусочной» в приподнятом настроении и, не в силах утерпеть, позвонила девочкам из отдела:

– Ася, что я тебе расскажу! – воскликнула она, перебегая дорогу на мигающий сигнал светофора. – Теперь я знаю, почему Потапов меня не любит! Все прояснилось! Ася, он – гей, и это все объясняет. Я собственными глазами видела, как он встретился в кафе со своим любовником. Они сидели, взявшись за руки, и нежно ворковали. У него потрясающий дружок, можно позавидовать, честное слово. Ася, я счастлива! Ты ведь в курсе, как я нравлюсь мужчинам, и когда прежние начальники звали меня ужинать, я всегда знала, что за этим стоит. Но Потапова мне нечего бояться. Даже если он предложит остаться и поработать вечером сверхурочно, это будет означать только то, что он ценит меня как надежного сотрудника! Сегодня же налажу с ним отношения!

Очутившись на улице, а точнее, на воле, предмет этого разговора легким галопом поскакал в офис. Но не к себе в кабинет, а к Семену Елисееву – с новостями.

– Вот что, – сообщил он, вытаскивая приятеля за галстук в коридор и отводя в самый угол, к урне, которая служила маяком для всех местных сплетников, – у тебя, верно, талант, о котором ты даже не подозреваешь. Не знаю, что ты сделал, Сема, но все сработало. Ты передал мне свою ментальную энергию, как пить дать. Со мной такое начало происходить – даже не возьмусь описывать.

– Неужели? – удивился Елисеев, чувствуя, как где‑то в груди поднимается новая волна радости. На сей раз это была очень большая волна, практически цунами.

– Да, да! Ты даже не представляешь, какую силу дал мне в руки! Думаю, нужно сделать окончательную проверку, и если все пройдет как по маслу, я первый потребую внести тебя в список объектов, охраняемы государством.

– Какую проверку? – заинтересовался Семен, трепеща от вихра на макушке до шнурков на ботинках.

Слова друга стали тем благодатным дождем, благодаря которому маленькое зернышко его надежды на светлое будущее проросло и дало мощные побеги.

– Сейчас мы с тобой войдем в сто двенадцатую комнату, и я при всех приглашу Эллу Садурову на ужин в ресторан.

– Нуда? – ахнул Елисеев. – При всех? Может, не надо? Если она даст тебе от ворот поворот…

– Переживу, – отрезал Потапов. – Но я больше чем уверен, что все получится. Кроме того, ты будешь рядом. Твое магическое поле поможет, вот увидишь.

Он потащил Семена за собой, в пресловутую сто двенадцатую комнату, проходя мимо которой мужчины замедляли шаг и мечтательно заводили глаза. По дороге Семен изо всех сил прислушивался к себе, но не чувствовал ничего, кроме сладкого ужаса. «Почему бы нет? – думал он. – Сегодня особенный день, все благоприятствует моему возвышению. Вот прямо сейчас может произойти величайшее событие в истории».

Войдя в комнату, Потапов застал там настоящий девичник, центром которого оказалась как раз Элла Садурова. Однако при его появлении девушки бабочками разлетелись по своим рабочим местам. Прежде встречавшая начальника каменным выражением лица, сейчас Элла неожиданно улыбнулась и доброжелательно спросила:

– Вам что‑нибудь нужно, Роман Петрович?

Да, нужно, – решительно начал тот, оглянувшись на Семена, который стоял сзади с видом грешника, ожидающего кары небесной. – Элла, нам с вами следует обсудить новый проект. Вдвоем. Сегодня вечером.

Семен закрыл глаза, не желая видеть, как огненный вихрь сметет его приятеля с лица земли.

– Ну что ж, я не против, – ответила Садурова медовым голосом. – Надо так надо.

– Предлагаю поужинать в ресторане, – ломился напролом Потапов.

– Как скажете, Роман Петрович.

– Значит, вы согласны?

– Да.

– Вечером идем в ресторан?

– Да.

– Вдвоем?

– Почему бы нет?

Покладистость Садуровой произвела на обоих друзей сильное впечатление. Они вывалились в коридор, отдуваясь так, словно только что выиграли соревнования по гребле на байдарках. Однако если Потапов после вышеозначенных событий все‑таки взял себя в руки, вернулся в кабинет и занялся текущими делами, то у Семена Елисеева окончательно и бесповоротно снесло крышу от счастья. Главный бухгалтер только подлил масла в огонь, позвонив из больницы и поблагодарив Семена в самых теплых выражениях за подготовленный отчет.

К концу дня, когда благодарный Потапов решил наведаться в бухгалтерию, Елисеев уже окончательно слетел с катушек. Он раздобыл где‑то коньяк, выпил его и принялся третировать двух теток, временно отданных ему в подчинение. Он давал им самые идиотские поручения, ожидая, что они будут беспрекословно подчиняться. И они подчинялись, заметив, что в этом случае Семен проявляет благодушие, хохочет и хлопает их по спинам. Но стоит только заартачиться, он начинает сердиться и открывает все окна, мотивируя это тем, что ему необходимо подкопить энергию.

– Издательство? – кричал Елисеев, прижимая к уху телефонную трубку. – Вам нужны гениальные книги по практической психологии? Я открыл новый вид ментальной энергии и желаю написать об этом научно‑популярный труд. Энергия подтверждена экспериментально, проверена на Потапове и Садуровой. Нет, они не психиатры… На что это вы намекаете?

– Вот так всегда, – заметил Роман, сбрызнутый одеколоном в преддверии свидания. – Все передовое встречает отпор косных структур общества. Но мы им всем еще покажем. Сегодня я ужинаю с Садуровой, – признался он, – а завтра собираюсь вернуть бывшую жену. Если у меня все получится, мы с тобой отправимся в Европу и покорим ее. Покорим Австралию, Соединенные Штаты, да что там – весь мир!

В то время как Роман Потапов предавался мечтам, Сильвестр Бессонов ломал голову над тем, почему тот на протяжении целого часа не сводил глаз со своего отражения в зеркале.

– С ним все в полном порядке, босс, – заверила его Майя, вернувшись с очередного оперативного задания. – Он любит девушек даже больше, чем выпивку. Ручаюсь.

Надеюсь, на сей раз ты осталась нецелованной, – съехидничал Сильвестр, встретив ее на пороге.

Впрочем, подкол дался ему с трудом – виду него был неважный, и Майя немедленно обеспокоилась.

– Горло болит, – признался босс. – Наверное, это Изольда меня заразила. Когда у человека такая четкая артикуляция, микробам гораздо легче вырваться изо рта и начать свою разрушительную работу.

К ночи у него поднялась температура, пришлось вызывать врачей. Майя не отходила от постели больного, смачивала ему губы водой и отирала лоб. Жаропонижающих таблеток он принципиально не пил, считая, что организм и так получает много химии. Весь следующий день Сильвестр пылал и раскидывал простыни, временами приходя в сознание и долбя про чертов сервант.

– Зеркало – это средство контроля, – заметила Майя, когда у босса в очередной раз наступило просветление. Сказать по правде, тема Потапова надоела ей до полусмерти. – Что, если Роман сидит на диете? Тогда понятно, почему ему любопытно было поглядеть на себя со стороны!

Однако эта идея Сильвестра не удовлетворила. Он не переставал нудить про сервант и, возможно, еще долго продолжал бы в том же духе, не заговори случайно Майя о своем племяннике.

– В сентябре мы отдадим малыша в детский сад, – с гордостью сообщила она. – Бабушка Клавдия добилась, чтобы нам выделили место. До совхоза идти всего километр, так что она справится. Мне нужно будет купить для Вадика кое‑что из одежды и принадлежности для учебы. В детском саду теперь все как в школе, нужны тетрадки, карандаши, сменная обувь…