Вертикальная радуга (СИ) - Николай Зайцев

Последние деньги потратила такси, добираясь до дома. Водитель попался разговорчивый и без умолка рассказывал, про то, как наш городок изменился, что в нем иногда стреляют, а люди, как прежде, бесследно исчезают — уезжают, наверное, в Питер. Вывод напросился сам собой. Когда-нибудь и я так поступлю.

Мама сделала вид, что случайно оказалась дома. На самом деле отпросилась с работы и поджидала меня — не иначе. После долгих слез и традиционных фраз, типа: «Что о нас подумают родственники!»; она не много успокоилась, и пошла на кухню, допекать блины. Мама есть мама. Уверена, на самом деле она счастлива и очень рада моему возвращению.

Я долго ходила мимо телефона кругами. Наконец, не удержалась и позвонила Клавке. Она мне иногда писала. Так, ерунду всякую: Симу — жаль; а Вася, молодец, порадовал. То-то он удивится, когда узнает основную новость. А может и не узнает. К чему? Тогда зачем я приехала? Вернулась домой?

Как назло, Клавки дома не оказалась. Придется встречу с Васей отложить. Мама, что-то кричит про блины и крестины в Знаменске — троюродная сестра там живет — придется ехать. Всё одно к одному. Что ж, чем плох завтрашний день?

В этот день.

Я чистил пистолет, когда мама постаралась перекричать славный голос Кинчева и позвала меня к телефону. Я сделал музыку громче, чтобы слышать в коридоре и тенью скользнул к аппарату. Мама испугалась, чертыхнулась и освободила место у телефона. Я не мог скрыть радостную улыбку, так всегда, когда мне удавались подобные трюки. Улыбка самопроизвольно сползла с лица, стоило мне услышать знакомый голос. Вот не ожидал ничего подобного! Наваждение какое-то. Голос говорил страшные вещи, а я от сладких воспоминаний, знакомого придыхания у уха, чувствовал наливающуюся свинцовую тяжесть внизу живота.

— Ещё раз! — попросил я. Аня запнулась на половине слова и быстро повторила самую суть. Теперь я понял и положил трубку на рычаг, когда она ещё не успела закончить предложение:

— Может быть, встретимся….

— Встретимся, — сказал я красному телефонному аппарату, — обязательно встретимся. — И докончил мысль. — В аду.

Недолгие сборы, сопровождались комментариями мамы:

— А я сразу узнала, кому принадлежит голос. Такая милая девочка! Почему вы больше не дружите?

— Учусь, — сказал я, пакуя винтовку в пенал для чертежей прикрепленного под рамой велосипеда. Магнитофон коротко щелкнул, обрывая песню, Я досадливо поморщился — опять зажевал пленку.

— Славные детки — одна учеба на уме. А ты куда?

— Покатаюсь, мама. Да ты не переживай. Я недолго.

— Не запусти учебу, сынок. Ты у нас в семье один с высшим образованием будешь. На тебя вся надежда.

Вот-вот. В самую точку. На меня вся надежда. Я кивнул головой и выбежал на улицу.

Скользко. Говорил: надо купить зимние шины. В офис вошел раздраженным комком — время дорого. А тут такая нелепая промашка! В первой комнатушке никого, во второй толстый мужик копошится у открытого сейфа. На меня посмотрел удивленно.

— Ты кто? — спросил он.

— Саня. Ты Гарик? — спросил я, и стоило ему утвердительно кивнуть головой, сразу выстрелил мужику в ногу. Тяжесть в руке от пистолета походила на тяжесть внизу живота — такие же чувства. Я присел, водя стволом за извивающейся фигурой. Вот это чудо имело авторитет? Удивительно.

— Не ори, — сказал я. — Отвечай на вопросы быстро и четко и тогда я, может быть, сохраню тебе жизнь.

— Чего ты хочешь?! Денег?!! А-а. Я истекаю кровью! Вызови скорую! Деньги в сейфе! Возьми и убирайся!

— Я тебе сказал, чтобы ты не кричал? Сказал?

— И что?!!

Я выстрелил в другую ногу.

— Так вот не кричи.

Мужик захлебнулся в крике. Я дал ему отойти и перевести дух. Подошел. Присел рядом.

— Куда повезли Петрова?

— Кого?!!

— Мне ещё раз выстрелить?

— Нет, нет! Не надо! Я не знаю кто такой Петров!

— Это же Вася. Мой друг и брат. — Как он не знал такой истины. Я думал: у меня на лбу написано, зачем я пришел. А может — это розыгрыш и Анька пошутила? Нехорошо получится. Слишком сложно. — Ну?

— На старый причал!

Я задумался. Опять потерял время. Куда, как не на старый причал? Там выход в море есть, и он не замерзает — течение. Идеальное место. Только не для Васи. Не для моего брата! Не для человека, который подарил мне велосипед и надежду!

Я резко поднялся. Мужик взвизгнул, когда дуло уперлось ему в голову:

— Что?!

— Сколько их?

— Трое!!

— Прощай.

— Подожди!! Ты же сказал, что меня не убьешь, если я отвечу на твои вопросы!!

— Я сказал: может быть, — невнятно пробормотал я и спустил курок. Потом я заторопился и захотел быстро уйти, но мой взгляд, когда я стоял на пороге двери, остановился на открытом сейфе.

И я задержался ещё на минуту.

Я не успел. Я давился слезами, которых не было, и быстро бежал на сопку, неся велосипед на плече. Иногда я останавливался, поворачивался к морю и пристально смотрел в бинокль на воду. Серая гладь неспокойно играла и обманывала зрение. Не успел.

Я поймал катерок в прицел, когда он возвращался, и сердце стало успокаиваться. Мне повезло: я практически угадал место, и ещё не полностью стемнело. Я знаю, как выглядят рыбаки — экстремалы — любители, кормильцы-добытчики семей, и, какие контуры фигуры имеет Вася. Эти двое, ни с каким сравнением не имели сходство. Не подходили они к выбранным категориям ещё и потому что громко и неприятно выли. Любой уважающий себя рыбак не станет печалиться о трагической и неудачной рыбалке, ему важен сам факт.

Значит всё.

Я на секунду прижался к рукаву куртки, справляясь с эмоциями, и снова посмотрел в прицел, чтобы затем плавно спустить курок два раза.

Потом перезарядил винтовку бронебойными пулями.

Три месяца спустя

За мной никто не гнался, но я чувствовал опасность даже во время сна. Сколько прошло времени? Месяц, два? Даты в календаре потеряли для меня всякий смысл. Время остановилось. Стрелки часов словно замерли на том времени, когда я узнал, что кто-то убил Гарика и Васю. Я пытался осмыслить происходящее и не мог. И тогда я побежал. И сейчас, даже, когда сижу на деревянном топчане, я всё равно бегу и остервенело, давлю на воображаемый газ.

Я ушел от погони. Я замёл следы и спрятался в глухой деревни под Воронежем, где время остановилось и умерло задолго до моего появления. В старом бабушкином доме я не нашел истины. Мы просто смели паутину и стали жить. Вера топила печь, ходила в магазин за продуктами, заботилась о сыне, иногда что-то говорила, а я смотрел маленький черно-белый телевизор и слушал шорохи дня и ночи, дома и печи, людей, которые жили рядом со мной и назывались моей семьёй.

Я ждал. И моё терпение не осталось не замеченным. Бог есть. И он меня охраняет. Кто же ещё? Правда, в новостях ничего не говорили о гибели Васи или Гарика. О себе я тоже ничего не услышал. Но наш город показывали по первому каналу, и я весь репортаж не дышал. Гарик — умная голова! — немного не дождался: дробление флота всё-таки произошло, и появилось много мелких собственников-судовладельцев, которые объединились в союзы капитанов, выбивали рыбные квоты, и что-то бурно обсуждали на своих собраниях. Я видел, как у них там бурлит жизнь! Какой азарт в лицах! Одно мне показалось знакомым. Где я мог видеть эти черты? В коротком репортаже не о чем, это лицо мелькнуло несколько раз и глубоко запало мне в душу. Похож паренек на Саньку друга Васи. Если кому-то везет, то по-крупному. Наверное, папа устроил в теплое местечко. Ладно. Хватит.

Я тяжело вздохнул и распрямился. Вера от неожиданности уронила крышку от кастрюли и изумленно посмотрела на меня.

— Чего ты? — спросил я.

— Я думала ты никогда не отойдешь.

— Глупости. Скоро весна? Снег почернел. Давно мы здесь?

— Давно…

— Ладно. Готовь суп. Покушаем, и будем собираться в дорогу.

— Куда? Домой? — спросила Вера и присела на табуретку.

— Почему домой? В Краснодар.

— К-куда?? А почему в Краснодар?

— Почему? Там тепло. Наверное, снега никогда не бывает. — Я сделал паузу и сказал самое главное. — И полно винных заводов.

Спустя годы.

Исчезли и ларьки.

20.11.05.

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/