По ту сторону глянца - Алекс Джиллиан

сможешь рассчитывать на мою верность, при этом я не буду требовать того же с тебя.

— Даже так? — я нервно смеюсь, все еще не веря, что мы всерьез это обсуждаем. — Что, и ревновать не будешь?

— Буду, — кивает Кира. — Но я как-то справляюсь с этим чувством с тех пор, как поняла, что хочу любовника жены своего любовника. — она звонко расхохоталась. — Забавно звучит, да?

— Абсурдно, — качаю головой, в замешательстве глядя в безупречно красивое лицо Баженовой.

Честно говоря, мне нечего ей сказать. В сексуальном плане меня к ней никогда не тянуло. Я просто не рассматривал Киру в таком плане, но она безусловно в моем вкусе. Полностью мой типаж. До Агнии я встречался именно с такими девушками. И Кира однозначно понравилась бы моим родителям и легко вписалась в окружение.

— Может хотя бы трахнемся сначала? — я намеренно пытаюсь ее смутить. Банальная провокация, но она неожиданно соглашается.

— Давай. К тебе или ко мне? — встав со стула, она берет сумочку.

— Сейчас? — обескураженно спрашиваю я, скосив взгляд на колдующих над грилем Даниловых.

— А чего тянуть? Но сразу скажу, что секс без обязательств меня не интересует.

— Кир, это какой-то бред, — раздражаюсь я, но, черт, ее слова вызывают у меня каменный стояк. Это реакция на «секс», или я реально хочу трахнуть Киру? Полный трэш…

— Красавин, не разочаровывай меня, — морщится Баженова, и снова опускается на стул рядом со мной. — Агния будет не против, если тебя останавливает именно это. Или есть кто-то еще? — сузив глаза, интересуется Кира.

— Никого, — отбросив внезапно возникший в голове назойливый образ, уверенно отвечаю я.

— Тогда не вижу причин продолжать участвовать в этом фарсе.

Протянув руку, она бесцеремонно накрывает ладонью мою ширинку и бесстыже поглаживает вздувшийся пах. Алые губы кривятся в удовлетворённой улыбке, темные зрачки стремительно поглощают светлую радужку.

— Поехали ко мне, Красавин. Клянусь, ты не пожалеешь, — многообещающе шепчет Кира.

Чертовски соблазнительное приглашение, и я бы даже повелся, если бы не ее бредни про брак. Не хочу давать пустых надежд. Я приехал сюда совсем с другой целью — разобраться с текущими отношениями, а не вляпываться в новые.

— Давай отложим этот разговор, — убрав ее руку со своей ширинки, я перевожу взгляд на Агнию.

Она смотрит прямо на меня. Выражение лица, как обычно, нечитаемое и отстранённое, ярко-накрашенные губы недовольно поджаты. Матвей наклоняется к ней и что-то говорит, но Данилова небрежно отмахивается от него и решительно направляется к нам.

— Упс, кажется, нас спалили, — усмехнувшись, шепчет мне на ухо Кира. — И похоже, я ошиблась. Мамочка очень злится.

— Прекрати, Кир, — отодвинувшись от Баженовой, я невозмутимо наблюдаю за приближением Агнии. Игнорируя присутствие Киры, она останавливается напротив меня.

— Отойдем на пять минут. Нужно кое-что обсудить, — в голосе ни одной напряженной ноты. Спокойствие и штиль. — По работе, — поясняет для посторонних ушей. Звучит неубедительно, но я согласно киваю и выхожу из-за стола.

Данилова проходится по мне острым пристальным взглядом, задержавшись на том месте, что недавно наглаживала Кира. В глазах вспыхивает что-то тяжелое и раскаленное. Ярость? Ревность? Обида? Угадать и понять эту женщину невозможно. За столько лет я так и не сумел подобрать к ней волшебный ключик. Но иногда мне кажется, что она сама себя не понимает. Надломленная, сложная, непостижимая, эгоистичная до мозга костей. Но раньше Агния устраивала меня и такой…

Что изменилось?

Вероятно, я. А она… она осталась прежней. И это разносит меня на куски.

Не прикасаясь друг к другу, мы неторопливо удаляемся под перекрёстным огнем недовольных взглядов. Нахуй всех. Мне абсолютно похер, кто и что подумает. Правила этих дебильных игр устанавливал не я, и не моя проблема, если кого-то они перестали устраивать. Кира права — пора заканчивать это фарс.

— Давно ты ее трахаешь? — несвойственная Агнии грубость режет слух. Но, наверное, я ожидал чего-то подобного.

— Нет. Она только сегодня мне предложила, — говорю, как есть. — По совету твоего мужа.

— Матвей не мог, — не особо уверенно возражает Данилова.

— Спроси у него сама, — пожав плечами, предлагаю я. — Какой резон Кире врать?

— Глупый вопрос, — раздражается Агния. — Баженова давно на тебя смотрит, словно голодная кошка на сметану, но сегодня она распустила руки, и мне это не нравится, Макс. Я не хочу наблюдать, как эта шлюха хватает тебя за яйца. Собираешься ее выебать — вперед, но не в моем доме.

— Кира хочет замуж, Агния. А не просто поебаться, — прикурив сигарету, я задумчиво смотрю на алеющий закат, наслаждаясь вечерней прохладой. Данилова останавливается, недоверчиво взглянув мне в глаза.

— За тебя?

— А ты против? — выпустив в сторону дым, задаю встречный вопрос.

Она вздрагивает, словно от пощечины, кожа лица приобретает пепельный оттенок. В этот момент внутри еще теплится надежда, что у нас может быть крошечный, призрачный шанс…, но Агния убивает меня одним единственным словом:

— Нет.

Это конец. В глазах темнеет, сердце полосует невыносимая острая боль, насквозь простреливающая грудную клетку. Я знал… готовился к подобному исходу, когда ехал сюда. Но, сука, нельзя быть готовым выхаркать с кровью собственное сердце.

— Тебе стоит подумать, Макс. Для брака Кира Баженова подходящая партия, — Агния прикасается к моему плечу, а я не чувствую. Вообще, ничего, кроме кипящего внутри желания сомкнуть пальцы вокруг ее шеи и заставить, наконец, заткнуться, но она продолжает лить яд на открытую рану: — Если ты женишься, это избавит нас от лишних слухов. Лера начала задавать о тебе неудобные вопросы, и в желтой прессе пишут разное.

То есть, она считает, что подстилка ее мужа для меня подходящая партия? Охуеть, это просто верх цинизма. У меня нет слов. Я чувствовал бы себя менее униженным, если бы она плюнула мне в лицо.

Криво усмехнувшись, бросаю сигарету на идеально стриженный газон. Агния вопросительно поднимает брови, ожидая от меня хоть какой-то реакции. С трудом сдерживая кипящую внутри ярость, я кладу ладони на ее бедра и рывком прижимаю к себе.

— Ты что творишь? — она ошарашено округляет глаза.

— Поздравляю с юбилеем, — наклонив голову, грубо впиваюсь в ее губы, вкладывая в жёсткий поцелуй всю свою злость и горечь.

Она сдается, отвечает, позволяя буквально насиловать ее рот. Подчиняется чисто на инстинктах, по привычке. Обычно в запертой изнутри квартире мы начинаем примерно с этого. Моя нетерпеливая грубость, ее молчаливое согласие и одержимая похоть между нами. А было ли что-то еще?

Потерявшись в знакомых ощущениях, Агния порывисто зарывается пальцами в мои волосы, скребет ногтями затылок, притягивая ближе. Ее гортанные стоны вибрируют на моем языке, посылая электрические разряды прямиком в пах. Чувствую дрожь