Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

сейчас он полностью осознал, в какое дерьмо вляпался.

— Да или нет? Подумай хорошенько, друг…

— Нет. Это сумасшествие, ты болен. И я ухожу. — Писатель встал с дивана и уже было направился к выходу, но его товарищ перегородил дорогу.

— Очень жаль, Марк. Ты никуда не уходишь! — Джеффри резко сжал «ОЛЕНЬ-2». Через мгновение он уже летел на Марка, замахиваясь смертоносным орудием.

Выпитый коньяк еще больше усиливал чувство нереальности. Для писателя время остановилось, сердце замерло в ожидании. Летевшая рука с ножом закрыла все на своем пути. К большому счастью, чувство самосохранения подсказало Марку, и тот увернулся в последнюю секунду перед смертоносным ударом. Нож Джеффри прошел над головой жертвы. Писатель с ревом ринулся на своего товарища Плечо врезалось в живот Джеффри, ноги мужчины оторвались от пола. Через пару мгновений громилу припечатало в стену спиной. Охотник застонал, левая рука держалась за затылок. Марк бросился было к выходу, но на последнем метре ногу поразила жгучая боль, мужчина повалился на пол, про побег можно было забыть. Дверь была недосягаемой. Посмотрев на ногу, писатель с ужасом увидел воткнутый нож. Тот самый, который был в руках у этого гребанного психа. Кровь сочилась из раны, боль была невыносимой. Стоны срывались с его губ. Джеффри уже оклемался и, немного пошатываясь, шел на писателя с оскаленными зубами. Нужно было действовать быстро. Шансы у Марка были невелики. Он был меньше Джеффри, да еще и раненый. Выиграть в рукопашном бою против громилы, да еще и охотника со стажем было нереальным. Писатель собрал волю в кулак. С огромным усилием он поднялся на целую ногу. Взгляд уловил висевшие на стене ружья. Марк запрыгал в их направлении. К тому времени, как писатель смог дотянутся до ружья, громила уже почти зажал жертву и готов был свернуть шею. Марк резко развернулся к Джеффри, нанося при этом удар прикладом. По воле случая удар пришелся точно в нос. Охотник с криком отшатнулся на полтора метра от своей жертвы, держась за нос. Показалась обильная струя красной жижи. Глаза маньяка с удивлением уставились на писателя. Теперь все зависело от матушки-удачи, а если быть точным, то от ружья. Марк передернул затвор ружья, прицелился в Джеффри. Громила, в свою очередь, побежал на писателя, но вылетевшая пуля разорвала ему грудь в клочья. Джеффри рухнул на спину. Вся футболка была в крови. Красная субстанция быстро выливалась из раны громилы, образовывая лужу. Никаких предсмертных конвульсий не было. Джеффри был мертв. Весь этот абсурд казался сном. «Вот сейчас, Марк, сейчас ты проснешься, это последняя сцена». Но он не просыпался. Боль в ноге снова дала о себе знать. Марк, с криком, повалился на пол. Выглядела рана хреново. Еще немного и начнет кружиться голова, а затем он потеряет сознание. Писатель быстро снял свой ремень и перетянул ногу чуть ниже колена. Затем, помедлив с полминуты, он резко выдернул нож из ноги. Марка ослепило, из глаз посыпался фонтан искр. Сжатые зубы вот-вот треснули бы от такого давления. Из уст послышался скулеж. Еще никогда писателю не было так больно. Время шло, нужно было торопиться. Превозмогая боль, мужчина встал на здоровую ногу и попрыгал в сторону кухни. Как он и ожидал, в холодильнике стояла водка. Открыв бутылку, Марк сделал пять больших глотков. Сняв футболку, писатель промочил ее в спирте и крепко связал уже на самой ране. Теперь нужно было сматываться.

Допрыгав до выхода, Марк с радостью увидел свою машину, его спасательный круг. Затем он вспомнил о соседе, который так приветливо с ним поздоровался. Кинув взгляд в сторону этого приветливого мужчины-садовода, он ужаснулся. На месте его не было. Ужасным был не сам этот факт, а то, что рядом с кустами лежали брошенные ножницы для подстрижки кустов, а окна дома были задвинуты шторами. Не успев додумать свое предположение, до ушей Марка донесся вой приближающихся сирен. Писатель хоть и хотел сдаться, но в пьяной панике зачем-то метнулся к машине, кое-как забрался в салон, завел двигатель. А затем вдавил педаль газа на полную. «Зачем я это делаю, — задал он сам себе вопрос, — мне просто страшно».

21

Руки не слушались. Нога яростно пульсировала в агонии. В глазах то и дело все двоилось. Ситуация приобретала печальный поворот для писателя. В киногерои легко уходили от погони, сделав пару резких маневров, да и полицию делали очень глупой до абсурдности. На деле же все обстояло далеко не как в кино. Люди при исполнении быстро догнали преступника. Из громкоговорителя доносился голос, который приказывал остановиться. Марк помнил, что и так хотел сдаться властям, сознаться в убийстве, но пребывая в шоковом состоянии, он просто всё попутал. «Я трус, я всего лишь человек». Преступник ехал в сторону пятьдесят третьего шоссе. Неожиданная волна боли снова сковала ногу. Ступня вдавила педаль, прибавляя газа.

На шоссе было оживленное движение. Задача усложнялась. Джип писателя опасно петлял из стороны в сторону. На мгновение показалось, что преступник оторвался от преследователей, но это была недолгая иллюзия. Хитрые фараоны выключили сирену и объезжали дальнобойщика с противоположной стороны от машины писателя.

— Дерьмо! — Только и мог кричать Марк, осознавая своё безвыходное положение.

Голос из полицейской машины уже не просил остановиться, ребята в машинах поняли, что преступник решил играть по-плохому. Одна фараонская машина бортанула джип, того сильно мотнуло в сторону, но Марк удержал управление. По ноге стекала теплая кровь. Несмотря на предпринятые меры по остановке кровотечения, эта чертова жидкость не унималась. С каждой секундой становилось всё хуже. В глазах начало троиться. «Машины-призраки» — подумал Марк, видя, как на каждый транспорт приходится две его прозрачные копии. Погоня продлилась недолго. Джип преступника несся под девяносто миль. Еще один толчок от фараона.

Зрачки Марка закатились, веки сомкнулись. Писатель потерял сознание, слишком много крови потеряно. Джип на всех ходах понесло влево на встречную полосу. Чудом, не задев ни одной машины, джип-камикадзе устремился в сторону лесной зоны. Ухабы и кочки сбросили скорость автомобилю, но ему это не помешало врезаться со всего размаха в дерево. Прозвучал оглушительный грохот. Стекла вылетели, капот в одночасье превратился в гармошку. Водитель (на удивление) был пристегнут. Сработала подушка безопасности. Метнувшаяся голова уткнулась в надутый мешок. Все было кончено. Полицейские машины остановились неподалеку от аварии. Один из полицейских вызвал скорую, но он не знал, понадобится ли она. Приехавшие спасатели достали тело из изуродованной машины. Лицо пострадавшего было все в крови. Левая штанина пропиталась смертью.

— Да этот парень в рубашке родился. — Сказал