Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Если вы имеете в виду Ханни, то хронал был сдвинут у меня, а он был мировой знаменитостью, известной во всех хроналах. К тому же, если помните, Натан Валерьянович, вы сами заставили Валеха вытащить меня из передряги. Лучше бы мне зажариться живьем в той пустыне!

— Но ведь твой знаменитый друг тебя даже не вспомнил. Может быть и Оскар…

— Мне б его только найти. Мне бы, Натан Валерьянович, его только найти… Я не просто знаю этого человека, я его чувствую, как сиамского близнеца. Как только найду — с этого момента все будет замечательно, независимо от того, что он помнит.

— Если я могу тебе в этом помочь…

— Можете. Если б не могли, я бы не терзала вам душу. В первую очередь вы должны простить его.

— Что? — удивился Натан.

— Пообещайте мне это. Пообещайте его простить, потому что он не просто ушел в зону за своей девчонкой. Он ушел потому, что вы перестали ему доверять. Вы — единственный, кто мог удержать…

— Как же так получилось?

— Ваши инсульты, Натан Валерьянович, однажды научили Оскара беречь тех, кто особенно дорог. Однажды он присутствовал на ваших похоронах, второй раз он бы не пережил потери. Вы должны знать, что Оскар не предавал вас, и никогда бы не предал. Просто с ним случилась беда, он решил поберечь вас от стресса, но не просчитал ситуации. Информация дошла до вас, а вы расценили это как предательство. Никогда больше не поступайте с ним так. Признайтесь, Натан Валерьянович, что вы были не правы.

— Обещаю, — кивнул Натан. — Обещаю, Мирочка! Я получил свой урок. Я, старый дурак, много глупостей в жизни сделал. Когда он вернется, вы расскажете мне все, и я извинюсь.

— Вы перестали ему доверять в самый трудный для него момент, — уточнила графиня, размазывая слезу по щеке. — От него отказались все, даже родная мамаша не захотела признать его сыном. Вы отказались работать с Греалем, а ведь это было делом всей его жизни. Вы — мировая знаменитость, а он кто? Ваш ученик, который отказался от карьеры ради идеи Греаля. Вы считали его умнее и талантливее себя. А он… Все, чем он по-настоящему дорожил — это возможностью работать с вами.

— Нет, Мира, я не отказывался, — оправдывался Натан. — Я прекратил работу, потому что мне не хватило сил. Я чувствовал себя одиноким в своих сумасшедших идеях, у меня не было программиста, которому я мог бы доверить написание таких сложных программ. Сам я, к сожалению, не большой специалист в этой области.

— У вас был программист. Вы отказались от него, выгнали из дома, а теперь жалуетесь на свое одиночество. Кому вы жалуетесь, Натан Валерьянович? Мне? Теперь? — Мира отвернулась, чтобы Боровский не видел, как слезы снова покатились по ее лицу.

— Я? Выгнал из дома? — ужаснулся Натан.

— Оскар всех уверял, что решил уйти сам, но я-то знаю: он бы никогда вас не бросил.

Натан Валерьянович достал из буфета бутылку домашней наливки и два стакана.

— Никогда не думал, что буду предлагать тебе… — сказал он. — Давал себе зарок, что пока ты здесь, никакого спиртного на столе не будет, но сейчас это надо… нам обоим.

Не дожидаясь повторного предложения, графиня осушила стакан. Натан последовал ее примеру. Прежде Мира не видела, чтобы профессор проглотил сто грамм, не закусывая, поэтому испугалась и решила, что истерики на сегодня хватит. Но легче никому не стало, и собеседники налили еще по стакану.

— Простите, если наговорила лишнее, Натан Валерьянович. Я тоже давала себе зарок, что больше не буду реветь. И вас не собиралась упрекать. Просто все накатилось… В последний раз, когда я была здесь, Оскар жил у вас. Мне наверно лучше уехать.

— Говори… Тебе лучше остаться и сказать все, что на душе накопилось. Так будет лучше и тебе, и мне. И еще… — профессор поднялся из-за стола и нащупал в кармане ключ от лаборатории, — я должен вернуть тебе камни.

За время отсутствия Боровского Мира проглотила еще полстакана. Натан принес из подвала шкатулку с кристаллом, крупным и острым, как наконечник стрелы, спрятанным в темный чехол. Графиня про него и думать забыла, но Натан Валерьянович твердо занял позицию:

— Будет лучше, если ты его заберешь, — сказал он. — Во-первых, неразумно хранить кристалл в пустом доме и в квартиру забрать опасно. Младшие девчонки очень любопытны, особенно Мария. Для нее не существует ни запретов, ни замков на папином столе. Во-вторых… ты сможешь его использовать.

— Как я его использую, Натан Валерьянович? Вы шутите?

— Поговори с Георгием, наверняка он знает людей, которые имеют доступ к информации, скрытой от нашего мира.

— У меня есть, чем заплатить. У меня теперь целых три Глаза, но с них никакого толку. Если будет за что — я заплачу и больше.

— Поговори с Георгием, — настаивал Натан. — Кристалл называется Мозгом Греаля, Георгий должен знать возможности этого камня…

— Откуда у вас Мозг, Натан Валерьянович?

— Как откуда? — опешил Натан. — Разве не ты его привезла?

— А почему вы не спросите, где я его достала?

— Где, Мирочка?

— Выпросила у Жоржа. Я бы даже рассказала, как выпросила, если бы мне не жаль было терзать ваши уши. Он отдал мне его с одной целью: чтобы человечество убедились в том, что оно ни на что не способно. Вместо этого я убедила Жоржа, что потеряла камень в дороге. Не волнуйтесь, он уже достал замену и продолжает верить в беспомощность человечества. Натан Валерьянович, вы мне, конечно, не поверите, но я клянусь: если б Жорж мог помочь достать информацию, я вывернула бы его на изнанку.

— Мира, я верю, что так и есть, — согласился Натан. — Послушай меня, девочка, я не сомневаюсь, что Георгий в таких делах не помощник, но он должен знать людей, которым известно, как снять информацию с Мозга Греаля. Глаза тебе никак не помогут. Глаз хранит визуальную информацию, но не анализирует ее. Мозг имеет в себе программу анализа. Если про Оскара где-то что-то записалось… в каких-нибудь недоступных нам архивах, только этот камень может поделиться с нами… Может быть, это шанс, может — нет. Просто надо проверить. Я рискнул бы попробовать сам, если бы не мистические обереги этих предметов, против которых наука бессильна.

— Что вы имеете в виду?

— У Жени есть книга, которую завещала ему покойная мать. В книге подробное описание свойств кристаллов и программы работы с ними, но получить информацию из книги, не опасаясь беды, может только Женя, а Женя, к сожалению, не физик, не программист, и переучивать его поздно. М…да, мы попали в тупиковую ситуацию.

— Вы тоже считаете, что Ушакова — мать Женьки.

— Генетики так считают, — ответил Натан. — Мы обратились к Валерию Петровичу, чтобы найти эту даму, смотрели документы, делали анализ, чтобы быть уверенными. Нет сомнений, что Женя — ее родной сын. Она и не отрицала, покуда была жива. Даже радовалась, увидев его. А что? Почему ты спросила, Мира?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});