Ворон: Полное собрание сочинений - Эдгар Аллан По

в двери дома моего,

Только гость — и больше ничего!»

И когда преодолело сердце страх, я молвил смело:

«Вы простите мне, обидеть не хотел я никого;

Я на миг уснул тревожно: слишком тихо, осторожно, —

Слишком тихо вы стучались в двери дома моего...»

И открыл тогда я настежь двери дома моего —

Мрак ночной, — и больше ничего.

Все, что дух мой волновало, все, что снилось и смущало,

До сих пор не посещало в этом мире никого.

И ни голоса, ни знака --из таинственного мрака...

Вдруг «Ленора!» прозвучало близ жилища моего...

Сам шепнул я это имя, и проснулось от него

Только эхо — больше ничего.

Но душа моя горела, притворил я дверь несмело.

Стук опять раздался громче; я подумал: «Ничего,

Это стук в окне случайный, никакой здесь нету тайны:

Посмотрю и успокою трепет сердца моего,

Успокою на мгновенье

трепет сердца моего.

Это ветер, — больше ничего».

Я открыл окно, и странный

гость полночный, гость нежданный,

Ворон царственный влетает;

я привета от него

Не дождался. Но отважно, —

как хозяин, гордо, важно

Полетел он прямо к двери,

к двери дома моего,

И вспорхнул на бюст Паллады,

сел так тихо на него,

Тихо сел, — и больше ничего.

Как ни грустно, как ни больно, —

 улыбнулся я невольно

И сказал: «Твое коварство

победим мы без труда,

Но тебя, мой гость зловещий,

Ворон древний, Ворон вещий,

К нам с пределов вечной

Ночи прилетающий сюда,

Как зовут в стране,

откуда прилетаешь ты сюда?»

И ответил Ворон: «Никогда».

Говорит так ясно птица,

не могу я надивиться.

Но казалось, что надежда

ей навек была чужда.

Тот не жди себе отрады,

в чьем дому на бюст Паллады

Сядет Ворон над дверями;

от несчастья никуда, —

Тот, кто Ворона увидел, —

не спасется никуда,

Ворона, чье имя: «Никогда».

Говорил он это слово

так печально, так сурово,

Что, казалось, в нем

всю душу изливал;

и вот, когда

Недвижим на изваяньи

он сидел в немом молчаньи,

Я шепнул: «Как счастье,

дружба улетели навсегда,

Улетит и эта птица

завтра утром навсегда».

И ответил Ворон: «Никогда».

И сказал я, вздрогнув снова:

«Верно молвить это слово

Научил его хозяин

в дни тяжелые, когда

Он преследуем был

Роком, и в несчастье одиноком,

Вместо песни лебединой,

в эти долгие года

Для него был стон единый

в эти грустные года —

Никогда, — уж больше никогда!»

Так я думал и невольно

улыбнулся, как ни больно.

Повернул тихонько кресло

к бюсту бледному, туда,

Где был Ворон, погрузился

в бархат кресел и забылся...

«Страшный Ворон, мой ужасный

гость, — подумал я тогда, —

Страшный, древний Ворон, горе

возвещающий всегда,

Что же значит крик твой:

"Никогда"?»

Угадать стараюсь тщетно;

смотрит Ворон безответно.

Свой горящий взор мне в сердце

заронил он навсегда.

И в раздумьи над загадкой,

я поник в дремоте сладкой

Головой на бархат, лампой

озаренный. Никогда

На лиловый бархат кресел,

как в счастливые года,

Ей уж не склоняться —

никогда!

И казалось мне: струило

дым незримое кадило,

Прилетели Серафимы,

шелестели иногда

Их шаги, как дуновенье:

«Это Бог мне шлет забвенье!»

Пей же сладкое забвенье,

пей, чтоб в сердце навсегда

Об утраченной Леноре

стерлась память — навсегда!..

И сказал мне Ворон: «Никогда».

«Я молю, пророк зловещий,

птица ты иль демон вещий,

Злой ли Дух тебя из Ночи,

или вихрь занес сюда

Из пустыни мертвой, вечной,

безнадежной, бесконечной, —

Будет ли, молю, скажи мне,

будет ли хоть там, куда

Снизойдем мы после смерти, —

сердцу отдых навсегда?»

И ответил Ворон:

«Никогда».

«Я молю, пророк зловещий,

птица ты иль демон вещий,

Заклинаю небом. Богом,

отвечай, в тот день, когда

Я Эдем увижу дальний,

обниму ль душой печальной

Душу светлую Леноры,

той, чье имя навсегда

В сонме ангелов —

Ленора, лучезарной навсегда?»

И ответил Ворон:

«Никогда».

«Прочь! — воскликнул я, вставая, —

демон ты иль птица злая.

Прочь! — вернись в пределы

Ночи, чтобы больше никогда

Ни одно из перьев черных

не напомнило позорных,

Лживых слов твоих! Оставь же

бюст Паллады навсегда,

Из души моей твой образ

я исторгну навсегда!»

И ответил Ворон:

«Никогда».

И сидит, сидит с тех пор он

там, над дверью, черный Ворон,

С бюста бледного Паллады

не исчезнет никуда.

У него такие очи,

как у Злого Духа ночи,

Сном объятого; и лампа

тень бросает. Навсегда,

К этой тени черной птицы

пригвожденный навсегда,

Не воспрянет дух мой —

никогда!

ВАЛЕНТИНА

Фантазия — для той, чей взор огнистый — тайна!

(При нем нам кажется, что звезды Леды — дым.)

Здесь встретиться дано, как будто бы случайно,

В огне моих стихов, ей с именем своим.

Кто всмотрится в слова, тот обретет в них чудо:

Да, талисман живой! да, дивный амулет!

Хочу на сердце я его носить! Повсюду

Ищите же! Стихи таят в себе ответ.

О, горе, позабыть хоть слог один.