Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

И эта угроза была бесполезной. Флинт закрыл глаза и прижал свободную руку ко лбу. Рука Клинта неожиданно дернулась, а потом неподвижно повисла.

— Как ты назвал меня?

Флинт открыл глаза. Эйсли поднял голову.

— Ты назвал меня Сесил? — Его разбитая губа опять лопнула, и на ней сверкала капелька свежей крови.

— Да, наверное. — Флинт почувствовал облегчение. — Ну, слава Богу, ты вернулся! Позволь мне сказать, что сейчас не время распускать нюни! Мы должны держать себя в руках! Как я уже говорил, когда этот малый проснется и мы расскажем ему, что все это лишь ошибка…

— Сесил, — прошептал Пелвис, и слабая улыбка скользнула по его разбитым губам. Потом она исчезла. Его глаза были очень-очень темными. — Я думаю… Они изжарили Мамми, — глухо сказал он.

— Нет, что ты, нет! — Нужно поддерживать его, нельзя дать ему снова раскиснуть! — Этот придурок хотел только тебя попугать! Слушай, брось эти мысли. У нас и без того есть о чем подумать.

— Например? О том, кого из нас они убьют первым? — Эйсли сощурился от солнца. — Меня это не интересует. Нам отсюда не выбраться.

— Вот видишь? Поэтому ты никогда не станешь хорошим охотником за наградой. Никогда. Потому что ты трус. Ноя, Божьей милостью, далеко не трус. — Флинт чувствовал, как кровь приливает к лицу. Он должен успокоиться, иначе его хватит солнечный удар. — Я сказал, что возьму Ламберта, и я его взял, разве не так?

— Да, так точно, сэр. Хотя я не думаю, что нам удастся воспользоваться этими деньгами.

— Ты сиди и наблюдай, — сказал ему Флинт. — Случай представится. — Ой почувствовал, что его собственный рассудок тоже дает сбои. Самоконтроль! Иначе можно сломаться. Флинт взял руку Клинта в свою и пощупал пульс брату. Впрочем, он тут же вспомнил, что пульс у них общий. — Самоконтроль и самодисциплина — вот что нужно охотнику за наградой. У меня всегда были эти качества. Даже когда я был совсем маленьким мальчиком. Мне они были необходимы, чтобы удерживать Клинта, чтобы не позволять ему вылезти наружу, чтобы никто не увидел, какой я на самом деле урод. Самодисциплина — вот что тебе требуется, и в больших дозах.

— Мистер Морто? — сказал Пелвис тихим голосом, в котором почти ничего уже не осталось от Элвиса. — Сегодня, видимо, мы умрем. Не могли бы вы помолчать?

Жара была нестерпимой. Флинт чувствовал, что у него начинают дымиться мозги. Его кожа не привыкла к прямому солнцу и уже горела; кругом была вода, много воды, но не было никакой возможности найти в ней спасение от жары. Флинт провёл языком по губам, облизал губы и ощутил привкус пота. Крокодил слегка задел лодку и раздался скрежет, от которого Флинт содрогнулся. Надо сосредоточиться на чем-то еще… все равно на чем.

— Тебе не было бы цены, — сказал он, — будь у тебя менеджер.

Пелвис уставился на него и медленно поморгал.

— Кто?

— Менеджер. Как говорил тот малый. Тебе нужен менеджер. Кто-нибудь, кто научил бы тебя самодисциплине и отучил жрать эту проклятую дешевую еду. Чтобы ты перестал быть Элвисом, а стал просто Сесил. Я ведь слышал, что он сказал, я стоял совсем рядом.

— Вы… Вы говорите это или я думаю, что вы это говорите?

— Может быть, да. Может быть, нет. — Флинт трясущейся рукой вытер со лба пот. — Я просто хочу сказать, что у тебя есть кое-какой талант, и хороший менеджер мог бы тебе пригодиться. Хороший бизнесмен. Ты не должен выступать самостоятельно, ты должен играть в ансамбле, или подыгрывать при записи, или что-то еще в этом роде. При таком повороте дел можно сделать неплохие деньги, разве не так?

— Вы сошли с ума, мистер Морто? — спросил Пел-вис. — Или пока только я?

— Черт возьми, мы оба! — почти выкрикнул Флинт. Контроль, — подумал он. — Контроль. Боже мой, это проклятое солнце! — Жгучий едкий запах, запах болотной грязи и дерьма аллигаторов поднимался с поверхности пруда. — Когда мы выберемся отсюда… потому что мы должны это сделать, после того, как поговорим с тем, кто здесь распоряжается… завтра у нас будет время подумать об этом. Ты не годишься в охотники за наградой, да и мне давно уже хочется оставить это занятие. Я устал от него, оно омерзительно, я никогда и не собирался заниматься этим… Я просто ходил и ходил кругами, словно трехлапая обезьяна в клетке, — бормотал Флинт. — Мне нужна новая работа, новый старт, хотя…

— Становится жарковато, а?

От этого голос они оба вздрогнули. Вдоль причала шел Монти; в руках он держал тарелку с косточками, которые обсасывал одну за другой. — Вы все еще не надумали искупаться?

Ни Флинт, ни Пелвис не проронили ни слова. Они молча смотрели, как Монти обгладывает кость, держа ее в жирных пальцах.

— Не желаете со мной говорить? — Монти быстро взглянул на солнце. Потом бросил кость в воду, рядом с их лодкой. Всплеск привлек внимание крокодилов, и они устремились к лодке, как чешуйчатые торпеды. Вода закипела под ударами мощных хвостов, и лодка угрожающе закачалась.

— Эти парни проголодались. — Монти взял с тарелки другую кость. — Они могут сожрать все, что угодно, вы знаете? У них стальные желудки. Могу поспорить, что они с удовольствием всадили бы свои зубки в тебя, урод. Держу пари, ты им бы понравился. Такого они отродясь не едали.

Крокодилы разочарованно поплыли прочь, не найдя никакой еды.

— Уж не думаете ли вы, друзья, что это может продолжаться бесконечно долго? — спросил Флинт. — Мы уже получили урок, и больше сюда не вернемся.

Монти расхохотался.

— Вот это верно. Потому что вы отсюда и не уйдете. — Он швырнул в воду вторую кость, и вновь крокодилы устремились за ней. — Эй, Элвис? Не хочешь позавтракать?

Пелвис не ответил, и Флинт заметил, что его глаза опять остекленели.

— Это действительно вкусно. На костях так много мяса, я просто поражаюсь. Хочешь попробовать? — Он показал Эйлси большой кусок мяса. — Гав! Гав!