Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

видела мужа. В постели с черноволосой шлюхой, которая сосала его…

Она буквально давилась злостью, как, вероятно, чуть не подавилась любовница Бена, когда тот заметил застывшую в дверях Амаранту.

Уильям не решался что-либо сказать из опасения, что кузина вскочит и убежит. Вместо этого он положил руку на скамью между ними, едва касаясь ее пальцев. И ждал.

— Он встал, втолкнул меня в свою гардеробную и не давал вернуться в спальню, пока грязная курва не убежала.

— Где только ты нахваталась таких слов? — потрясенно спросил он.

— В книге эротической поэзии в библиотеке лорда Джона. — Амаранта сердито глянула на него. — Убила бы их обоих прямо на месте, было бы чем. Да только никто не ходит на встречу с бывшим мужем с ножом в чулке. — Кузина уставилась на свою левую руку без кольца. — Я сорвала кольцо и попыталась запихнуть его Бену в глотку. Мне почти удалось, — с вызовом добавила она, не замечая катившихся по щекам слез ярости.

— Жаль, что ты этого не сделала. — Уильям тихо вздохнул. — Я ни в коем случае не извиняю Бена, но… он ведь солдат и думал, что потерял тебя навсегда. Я имею в виду… случайную связь…

— Случайную, как же! — прорычала Амаранта, выдергивая руку. — Он женился на ней!

Слова врезались ему под дых. Уильям открыл рот, однако не нашел что сказать.

— Вот почему я забрала его с собой, — докончила она, глядя на кольцо. — Не хотела оставлять ей!

А еще для вдовьего прикрытия. Хотя, возможно, кольцо — пускай даже и на правой руке — было для нее своего рода власяницей. Впрочем, Уильям не сказал этого вслух.

— Выходи за меня замуж, — предложил он взамен.

Амаранта мрачно смотрела на птицу, севшую на край фонтана, чтобы напиться, — изящное маленькое существо с черно-белыми крыльями и темно-красными боками.

— Тауи, — сказала она.

— Что?

— Вон там. — Кузина указала подбородком в сторону птицы, которая тут же вспорхнула. Амаранта повернулась на скамье и прямо посмотрела на Уильяма; лицо ее было относительно спокойным.

— Выйти за тебя замуж? — медленно произнесла она. Уголок бледных губ на мгновение дернулся, однако вряд ли от желания рассмеяться. Возможно, от потрясения.

— Выходи за меня замуж, — повторил он тихо.

Ее покрасневшие глаза теперь затуманились. Амаранта отвернулась.

— Полагаю, ты имеешь в виду marriage blanc?[319] — сказала она чуть хриплым голосом. — Раздельные жизни, отдельные постели?

— Что? Нет. — Уильям взял обе ее руки. — Я определенно хочу разделить с тобой постель. И не раз. Как бы ты назвала такой брак?

— Ну, двоеженством для начала.

Однако она посмотрела на него иначе, и сердце гулко забилось в груди Уильяма.

— Мы можем обсудить детали на обратном пути в Саванну.

По-прежнему крепко сжимая ее руки в своих, он наклонился и поцеловал кузину. Губы девушки поддались, скорее от неожиданности, но все-таки…

— Я не сказала, что согласна! — Она резко отстранилась. Уильям отпустил ее, с легким удовлетворением отметив, что она не вытерла губы.

— Можешь дать ответ, когда мы доберемся до Саванны, — сказал он и, поднявшись на ноги, протянул ей руку.

135

Самое интересное

Уильям снял им комнаты в приличной гостинице в небольшом городке к югу от Филадельфии. К его удовольствию, на стене над умывальником обнаружилось маленькое зеркало. Он тщательно побрился (отросшая борода темно-рыжего цвета немало удивила и позабавила Амаранту), а затем облачился в свой капитанский мундир, несколько измявшийся в дорожной сумке, но чистый.

Кузина прищурилась, когда он сел в карету рядом с ней и положил шляпу на колено.

— Я думала, ты оставил службу.

— Да. Верно. А это, — он махнул на свой алый мундир, — так называемая ruse de guerre. Идея дяди Хэла. Он временно дал мне звание капитана с правом проезда через любые территории, контролируемые войсками короля, куда, несомненно, входят Ричмонд и Чарльстон. Я не шутил, — мягко добавил Уильям. — Он беспокоится о тебе и хочет, чтобы ты вернулась.

Отведя глаза, Амаранта посмотрела в окно и закусила губу.

— Я полагала, граф заслуживает определенного почтения даже без военной формы.

— Я не граф, — твердо сказал молодой человек.

Она резко повернула голову и воззрилась на него.

— Я должен был сказать раньше, — продолжил Уильям. — Если ты рассматриваешь возможность стать графиней вследствие замужества, то, боюсь, напрасно.

— Вовсе нет. — Амаранта слегка скривила губы и вновь повернулась к окну, за которым грязные улицы Ричмонда сменились такими же мокрыми от дождя кукурузными полями.

— Как тебе это удалось? — не оборачиваясь, спросила она. — Я думала, батюшка Пардлоу говорил, что пэр не может отказаться от пэрства без разрешения короля. Ты убедил короля?

— Я еще не обращался к Его Величеству, — почтительно ответил Уильям. — Но собираюсь. Однако, что бы он ни сказал, я принял решение и больше не являюсь графом Элсмиром — если когда-либо им был.

Амаранта обернулась.

Уильям почувствовал внезапный прилив… чего-то. Может, страха, но в основном волнения, как будто он вот-вот прыгнет с высокой скалы в море, не зная, достаточно ли глубока вода, и не заботясь об этом.

— Я бастард. — Он говорил это не в первый раз и наверняка не в последний и все же вздохнул, прежде чем продолжить: — Я имею в виду… официально я законнорожденный, потому что восьмой граф и моя мать состояли в браке, когда я родился. Только старый граф не был мне отцом.

Амаранта медленно оглядела Уильяма сверху донизу и в обратном направлении, остановившись наконец на его лице.

— Ну, твой отец, судя по всему, был… гм… очень эффектным джентльменом. Вот откуда… — Она провела рукой по своему подбородку.

— Да, — ответил он почти сквозь зубы. — И не «был» — он еще жив.

— Ты с ним встречался?

Амаранта полностью повернулась к нему, в ее глазах зажегся интерес. У молодого человека внезапно возникла иллюзия, что взгляд кузины касается его лица, щекоча кожу.

— Да. Он… знает обо мне. И что мне известно о нем.

Какое-то время девушка ничего не говорила, однако Уильям видел, как она обдумывает его откровение. Кузина по-прежнему носила черное, правда сменила белый фишю на темно-синий; глаза у нее снова заблестели, на лицо вернулся румянец. Очевидно, ей об этом прекрасно известно, подумал Уильям, пряча улыбку. Амаранта в свою очередь откинулась назад и поджала губы.

— Ты не скажешь мне, кто этот джентльмен?

— Не собирался, — признал он. — Но… если ты выйдешь за меня замуж…

— Я не принимаю твое предложение. Не сейчас. Возможно, никогда, — многозначительно прибавила она. — В любом случае будь уверен, я никому не